Бретонская любовь. Избранные стихотворения - Шарль Ле Гоффик 4 стр.

Seul un plus ferme accent annonçait le pays,

Mais cétait une grâce encore

Hélas! tu nes plus une paysanne;
Le mal des cités a pâli ton front,
Mais tu peux aller de Paimpol à Vanne,
Les gens du pays te reconnaîtront.

Car ton corps na point de grâces serviles;
Tu nas pas changé ton pas nonchalant;
Et ta voix, rebelle au parler des villes,
A gardé son timbre augural et lent.

Et je ne sais quoi dans ton amour même,
Un geste fuyant, des regards gênés,
Évoque en mon coeur le pays que jaime,
Le pays très chaste ou nous sommes nés.

Только более твердый акцент возвещал о стране,

но это была еще благодать

Увы, ты больше не крестьянка!
Бледна от городской тоски,
В пыли родного полустанка
Тебя узнают земляки.

Чужда повадки раболепной,
Не изменила поступь ты,
И голос сберегла степенный
Среди парижской суеты.

Когда в моей душе, Бог знает,
Твой чудный взгляд, летящий ввысь,
Тот край любимый воскрешает,
Где мы с тобою родились.

Un soir jai vu ton âme aux feux blancs dune étoile.

Comme elle a le coeur épris
De la tristesse des grèves,
Je crois souvent dans mes rêves
Quelle nest plus à Paris.

Je lui vois la coiffe blanche
Et le justin lamé dor
Dont les fi lles du Trégor
Se pavoisent le dimanche.

Et, son rosaire à la main,
Elle marche, diaphane,
Vers une église romane
Qui sestompe à mi-chemin.

Oh! ce toit rongé de lèpres,
Ces murs taillés en plein roc!
Cest léglise de Saint-Roch
Où les chrétiens vont à vêpres.

Toujours pieuse de coeur,
Elle entre avec eux, se signe
Et, courbant son cou de cygne,
Sagenouille au bas du choeur.

Et je suis là derrière elle.
Derrière elle, tout tremblant.
Son teint de lis est si blanc
Quelle a lair surnaturelle!

Однажды вечером я увидел твою душу в белом свете звезды.

Ее душа давно стремится
Туда, где дюн печальный свет,
И потому мне часто снится:
Ее в Париже больше нет.

И белый чепчик ее снится,
Парчой расшитый золотой.
Так наряжается девица,
К вечерне следуя святой.

Легка, подобно фимиаму,
И кротка, с четками в руке,
Она идет дорогой к храму,
Вознесшемуся вдалеке.

О этот храм, сеченый в камне,
И кровля в ржавчине сырой!
Сюда молиться христиане
Спешат вечернею порой.

Она войдет под свод старинный,
Себя знаменьем осенит,
Склоняясь шеей лебединой,
В хорах колена преклонит.

И с трепетом благоговейным
Любуюсь я, заворожен,
Как нежный лик ее лилейный
Нездешним светом озарен!

Allez, mes vers, de branche en branche,
Vers la dame des Trawiéro,
Quon reconnaît à sa main blanche
Comme la moelle du sureau.

Elle est assise à sa croisée,
Devant la digue des Étangs:
Vous lui porterez ma pensée
Sur vos ailes couleur du temps.

Comme le soir vous favorise
Et que, dans le genêt touffu,
Pour épier votre entreprise,
Aucun barbon nest à laffût,

Elle vous répondra peut-être
Et se taira peut-être aussi.
Frappez toujours à sa fenêtre,
Mes vers, et nen prenez souci.

Les Lycidas et les Silvandres
Vous le diront, ô soupçonneux:
Il est des silences si tendres
Quon voudrait se blottir en eux

Et là, sans un mot, sans un geste,
Près dun sein qui bat dans la nuit,
Goûter lenchantement céleste
De mourir à tout autre bruit.

Мои стихи, летите смело
К мадонне местной стороны,
Узнав ее по длани белой,
Как сердцевина бузины.

Мадонна из окна гостиной
Глядит на зеркало прудов.
И вы на крыльях ночи синей
Несите ей мою любовь.

Поскольку сумрак ваш подручный,
Никто не отследит полет,
И даже старичок докучный
Вас в темном дроке не найдет.

Мадонна вам ответит, может,
А может, промолчит она.
Но вы, застенчивые, все же
В окно стучитесь допоздна.

И вам воздушные сильфиды
Подскажут верные пути:
В святом безмолвии не стыдно
Укрыться на ее груди.

Так вы, не обронив ни слова,
Сполна изведаете впредь
От каждого шажка чужого
Очарованье умереть.

Ne retire pas ta douce main frêle;
Laisse sur mes doigts tes doigts familiers:
On entend là-bas une tourterelle
Gémir sourdement dans les violiers.

Si près de la mer que lembrun les couvre
Et fane à demi leurs yeux violets,
Les fragiles fl eurs consolaient à Douvre
Un royal enfant captif des Anglais.

Et, plus tard encor, je sais un jeune homme,
Venu fi er et triste au val dArguenon,
Dont le coeur se prit à leur tiède arôme
Et qui soupirait en disant leur nom.

Ainsi quà Guérin et quau prince Charle,
Dame qui te plais sous ce ciel brumeux,
Leur calice amer te sourit, te parle
Et de son odeur tenivre comme eux.

Cest quun soir dété, sur ces mêmes grèves,
Des touffes dargent du mol arbrisseau
Se leva pour toi le plus doux des rêves
Et que notre amour les eut pour berceau.

Et peut-être bien que les tourterelles
Ont su le secret des fragiles fl eurs:
Un peu de ton âme est resté sur elles
Et dans leur calice un peu de tes pleurs.

Пусть покой воцарится в покоях.
Пусть сомкнутся персты́ наших рук.
Слышишь: горлица в синих левкоях
Застонала, печальная, вдруг.

Вас, левкои, дожди орошали,
Застилал ваши очи туман.
Королевича вы утешали,
Когда плакал в плену англичан.

Грустный юноша из Аргенона
Ваше имя устами ласкал,
Когда ваши соцветья упорно
Он в цветущей долине искал.

Или очаровательной даме
Что прекрасного принца ждала,
Улыбнулися вы лепестками,
И с ума та улыбка свела.

Но однажды у тихого плеса
В колыбели небесных цветов
Вдруг явилась чудесная греза
Наша с первого взгляда любовь.

Все же горлице выведать тайну
Этих синих левкоев пришлось:
След души там остался случайно,
А на чашечке капельки слез.

Laisse tes yeux semplir des prestiges nocturnes;
Attends à ton balcon, gouaché dun fi n croissant,
Que la noire alchimiste ait versé dans leurs urnes,
Goutte à goutte, son élixir phosphorescent.

Tu le rapporteras, étincelant et sombre,
Dans la chambre où mes bras tenlaceront sans bruit
Et je croirai baiser sur tes yeux dor et dombre
Tout le mystère de la Nuit.

Пускай твои очи наполнят полночные чары.
Ты жди на балконе, где лунный струится эфир,
Пока по сосудам колдунья расплещет отвары,
За каплею капля волшебный прольет эликсир.

Его, дорогая, неси в голубые альковы,
Где руки мои станут тихо тебя обвивать.
Пригрезится мне, что в очах твоих темно-лиловых
Все таинства ночи я буду тогда целовать.

À Paimpol, un soir, tandis que la lune
Éveillait au large un chant de marin,