Ибо одна воля скоропреходящей плоти, другая Духа и иная души моей. Однако я не трояк, но двояк, как человек: душа моя неизъяснимо связана с плотью. И все же каждая из частей требует свойственного себе, как тело еды, питья, сна, что я называю земными желаниями плоти. Когда же тело отделится от души, то ничего этого не ищет, но бывает мертвым и бесчувственным, наподобие глины. Всякое же желание (воля) души человеческой, мне думается, едино. Поэтому кто сочетал свою волю с Божественным Духом, тот сделался богоподобным, восприняв в сердце Христа, он поистине стал христианином от Христа, имея в себе вообразившимся единого Христа, совершенно неуловимого и поистине неприступного для всех тварей.
Но, о природа непорочная! Сущность сокрытая, человеколюбие для многих неведомое, милосердие для неразумно живущих невидимое, существо неизменное, нераздельное, трисвятое, свет простой и безвидный, совершенно несложный, бестелесный, нераздельный и никакою природой неуловимый, каким образом Ты, о Царь, был видим, как и я, познаваем сидящими во тьме, носим на руках Твоей Святой Матери, связываем, как убийца, телесно страдал, как злодей, желая, конечно, меня спасти и опять возвести в рай славы? Таково Твое Домостроительство, Слово, таково пришествие, таково благоутробие Твое и человеколюбие, бывшее ради всех нас людей верных и неверных, язычников, грешников и святых. Ибо явление Твое сделалось общим для всех спасением и искуплением.
Происходящее же сокровенно во мне, блудном, и частным образом совершающееся в известной неизвестности, то есть ведомо для меня, неведомо же для других, какой язык изречет? Какой ум изъяснит? Какое слово выразит, чтобы и рука моя могла написать это? Ибо поистине, Владыко, страшно и ужасно, и превосходит слово то, что мне видится Свет, Которого мир не имеет, и меня любит Тот, Кто не пребывает в этом мире, и я люблю Того, Которого отнюдь нет среди видимого. Сидя на ложе, я нахожусь вне мира, и, пребывая в своей келии, вижу Того, Кто вечно пребывает вне мира, и Кто соделался человеком в мире, с Которым я и беседую, дерзко же будет сказать Которого и люблю, и Он меня любит. Одно созерцание Его служит для меня пищей и прекрасным питанием, соединяясь же с Ним, я восхожу превыше небес и знаю, что это истинно и достоверно бывает.
Где же тогда находится это тело? не знаю. Знаю, что пребывающий недвижимым нисходит ко мне. Знаю, что по природе невидимый видится мне. Знаю, что далеко отстоящий от всей твари воспринимает меня внутрь Себя и скрывает в объятиях, и я нахожусь тогда вне всего мира. С другой стороны, и я, смертный и ничтожный, среди мира внутри себя созерцаю всего Творца мира, и знаю, что не умру, пребывая внутри самой Жизни и имея всецелую, внутри меня возрастающую Жизнь. Она и в сердце моем находится, и на Небе пребывает, здесь и там Она видится мне в равной мере блистающей. Но могу ли я хорошо уразуметь, каким образом это бывает? И в состоянии ли я высказать тебе хотя бы то, что понимаю и вижу? Ибо поистине совершенно невыразимо то, чего око не видело, ухо не слышало, и что на сердце плотское никогда не приходило (Ис. 64:4; 1 Кор. 2:9).
Благодарю Тебя, Владыко, что Ты помиловал меня и дал мне видеть это и таким образом записать, и потомкам моим поведать о Твоем человеколюбии, дабы и ныне этим тайнам научались народы, племена и языки, что всех горячо кающихся Ты милуешь, как помиловал апостолов Твоих и всех святых, благодетельствуешь им, почитаешь их и прославляешь. Боже мой, как взыскующих Тебя с великой любовью и страхом, и к Тебе единому взирающих Творцу мира, Которому подобает слава и честь, держава и величие, как Царю и Богу и Владыке всего мира, ныне и всегда непрестанно во веки веков. Аминь.
Согласно с природою одно только Божество должно быть предметом любви и вожделения
О, что это за вещь, сокрытая для всякой тварной природы? Что это за свет мысленный, ни для кого не видимый? Что это за великое богатство, которого никто в мире вполне не мог найти или овладеть им всецело? Ибо оно неуловимо для всех и невместимо для мира, оно вожделеннее всей вселенной и настолько желаннее вещей видимых, насколько Бог, создавший их, превосходнее их. Поэтому я уязвлен любовью к Нему, и, пока не вижу Его, истаиваю внутри, и, горя умом и сердцем, со вздохом хожу туда и сюда, и, палимый, ищу здесь и там, нигде не находя Возлюбленного души моей, и часто озираюсь в надежде, не увижу ли моего Желанного. А Он, как невидимый, совершенно не показывается мне. Когда же я, отчаявшись, начинаю плакать, тогда Он является мне, и на меня взирает Тот, Кто все видит.
Согласно с природою одно только Божество должно быть предметом любви и вожделения
О, что это за вещь, сокрытая для всякой тварной природы? Что это за свет мысленный, ни для кого не видимый? Что это за великое богатство, которого никто в мире вполне не мог найти или овладеть им всецело? Ибо оно неуловимо для всех и невместимо для мира, оно вожделеннее всей вселенной и настолько желаннее вещей видимых, насколько Бог, создавший их, превосходнее их. Поэтому я уязвлен любовью к Нему, и, пока не вижу Его, истаиваю внутри, и, горя умом и сердцем, со вздохом хожу туда и сюда, и, палимый, ищу здесь и там, нигде не находя Возлюбленного души моей, и часто озираюсь в надежде, не увижу ли моего Желанного. А Он, как невидимый, совершенно не показывается мне. Когда же я, отчаявшись, начинаю плакать, тогда Он является мне, и на меня взирает Тот, Кто все видит.
Изумляясь необыкновенной красоте Его, я дивлюсь тому, как Творец, отверзши Небеса, приклоняется и показывает мне неизреченную и необычайную славу. Когда же я размышляю о том, может ли кто стать еще ближе к Нему и каким образом можно было бы подняться на неизмеримую высоту, Он Сам внутри меня является, блистая в убогом сердце моем, отовсюду озаряя меня бессмертным светом и все члены мои освещая лучами. Весь, обнимая меня, Он всего меня покрывает лобзанием и всего Себя мне, недостойному, дарует. И я насыщаюсь Его любовью и красотою исполняюсь божественного наслаждения и сладости. Я делаюсь причастником света и славы: лицо мое, как и Возлюбленного моего, сияет, и все члены мои делаются светоносными. Тогда я становлюсь красивее красивых, богаче богатых, бываю сильнее всех сильных, более великим, чем цари, и гораздо более достойным не только в сравнении с землею и всем, что на земле, но и с Небом и всем, что на Небе, имея в себе Создателя всего, Которому подобает слава и честь ныне и вовеки. Аминь.
Соединение Всесвятого Духа с очищенными душами происходит с ясным чувством, то есть сознанием, и души, в которых это происходит, Он соделывает подобными Себе, световидными и светом
Невидимый далеко отстоит от видимого и от тварей Тот, Кто произвел их изначально от тленного Нетленный и от тьмы свет. Смешение этих природ произошло тогда, когда Бог сошел на землю. Ибо тогда разделенные естества соединил мой Спаситель. Но слепые не видят этого единения, и мертвые говорят, что совершенно не чувствуют его, а думают, что живут и видят, о, крайнее безумие! Не веруя, они говорят, что никто опытно этого не познал или не ощутил, то есть не видел чувственным образом. Об этом же мы только слышим и научаемся словами. Но, о Христе мой, научи меня, что сказать им на это, чтобы из великого неведения и неверия исторгнуть их и дать им видеть Тебя Свет мира. Послушайте, отцы, божественные слова и уразумейте, и вы познаете то единение, которое бывает с сознанием, и чувством, конечно, и опытом, и зрением. Бог невидим, мы же, конечно, видимы.
Итак, если Сам Он соединяется волею с чувственными существами, то не сознательно ли должно происходить соединение обоих? Если же ты утверждаешь, что это бывает без сознания и чувства, то это, конечно, соединение мертвых, а не Жизни с живыми. Бог есть Творец тварей, твари же это мы. Если же Бог Творец снизошел к твари и соединился и тварь сделалась как Творец, то поистине она в истинном созерцании должна ощутить, что тварное неизреченно соединилось с Творцом. Если же мы не допускаем этого, то погибла вера и совершенно исчезла надежда на будущее. Не будет тогда ни Воскресения, ни Всеобщего Суда, так как мы твари, как говоришь ты, бесчувственно соединяемся с Творцом, ничего не понимая. И Бог тогда страдает через тебя, как будто Он не есть Жизнь, и, соединяясь с нами, не сообщает нам жизни. Творец нетленен, твари же тленны, ибо, согрешив, не только тело, но и самые души они подвергли тлению. По этой причине мы и телом, и душой тленны, как тлением духовной смерти и греха все вместе одержимые.
Итак, если Нетленный по природе соединился со мною, тленным, то поистине будет одно из двух, о чем я хочу сказать: либо Он меня изменит и сделает нетленным, либо Нетленный изменится в тление, и таким образом я, быть может, не познаю того, что Он пострадал и сделался мне подобным. Если же я стал весь нетленным из тленного, прилепившись к Нетленному, то как бы я не почувствовал этого? как бы на опыте не познал я, чем стал, став тем, чем не был? Ибо кто говорит, что Бог, соединяясь с людьми, не сообщает им божественного нетления, но скорее Сам поглощается их тлением, тот учит о гибели Бессмертного и богохульствует, сам совершенно отпадая от Жизни. Если же это невозможно, то прими лучше другое и прежде конца постарайся приобщиться нетлению. Бог есть Свет, мы же находимся во тьме, или вернее сказать, мы сами тьма. Не обольщайтесь, Бог нигде в другом месте не светит, кроме тех только душ, с которыми Он соединится прежде конца. Для других же если и воссияет, как изрекли проповедники истины, то явится для них как огонь совершенно неприступный, который испытает дело каждого и снова удалится от них, как от недостойных. Они же примут достойное мучение.