Баганутый. Том 5 - Дмитрий Ра 10 стр.


 Ти-и-и кто такой-и-и-и? Двери-и-и ломати-и-и? Ашка? Будешь со

Я схватил гоблина за ухо и с силой дернул, зашвыривая в квартиру.

 Отец, нет!

 Да как ти смеи-и-и

Я пнул между гоблинскими ножками.

 и-и-и-и-и-и!  улетел мелкий ублюдок и впечатался в противоположную стену.

Гоблин схватился за свои бубенца и завыл, закатив глаза и пуская тягучие слюни себе на живот.

Я оскалился:

 Ты будешь первым, стручок, возомнивший себя властелином.

 и-и-и-и-и!

 Я вырву тебе вонючие потроха, обмотаю вокруг шеи и подвешу на самом высоком шпиле центра по борьбе с дискредитацией. Ты жалкая пипирка, посмел разговаривать так с гражданской женой и дочерью бога? Ты? Гоблин?! С королевой нимф?! С дочерью самого Алукарда?!

Злость разрывала мне жилы. Я не слышал, что мне кричат Аша и Элизиума.

Одним движением я оказался рядом с гоблином. Воздух засвистел. Моя ладонь распорола дряхлое пузо ничтожного существа. Во все стороны брызнула черная кровь и говно.

 Я покажу вам ваше место высшая раса

И засмеялся вместе с гоблинским визгом. Громко, безудержно, не сдерживая себя.

Как же хорошо


Глава 5. Геноцидист


Гоблин визжал и брызгал слюной, копошась ручонками в собственных потрохах. А я смотрел на это и смеялся.

 Визжи, червяк, визжи! Громче! Пусть все услышат! Громче, я сказал!

Я наступил на кровоточащий кусок мяса, проталкивая внутрь свои кожаные сапоги брендовой марки.

 Умоляй! Умоляй о быстрой смерти, ничтожество! Аша!

Я обернулся. Побелевшая Элизиума смотрела на гоблина глазами, наполненными ужасом и чем-то еще. На лице Аши странное выражение. Словно она что-то забыла. Что-то важное, значимое, особенное. В глубине ее души что-то просыпалось. Воскресало. Она пялилась на меня взглядом, в котором невозможно что-то прочитать обычному смертному.

 А а?

 Подойди.

Королева нимф послушалась.

 Смотри,  ткнул я пальцем в дерьмо.  Что ты видишь? Высшую расу?

Недолгая пауза.

 Не.

 М ама

 Тогда что ты видишь?

 Гоблина.

Я наступил сильнее. Из глаз и ушей червя потекла кровь, и он перестал визжать. Только забулькал.

 Да, Аша. Ты видишь перед собой гоблина. Ничтожную падаль. Ошибку некроморфов прошлого. Таракана, которого противно давить голыми руками. Юркого, шустрого, голодного паразита, не заслуживающего существования. Когда я был в матке, то почувствовал тех, кто сотнями лет порождал эту гниль. Вместе с силой они подарили мне ненависть. И возможно сейчас во мне говорят именно они. Матери, девушки, эльфийки, гномихи, страдающие века эпохи. Ты!!!

Я гаркнул так, что гоблин булькнул особенно отвратно.

Элизиума не дернулась, посмотрела мне в глаза.

 Моя дочь работает на гоблинов? Собирает с эльфов дань на новых маток? И с гордостью заявляет об этом? Ты! Дочь творца и всевидящей древних кентавров. Ты! Кто ты такая, ответь?!

Меня никогда не разрывала такая злость. Белая, холодная. Я и не знал, что можно так злиться. Голоса и злоба тех, кто ненавидит гоблинов до кипения крови, проснулись в моей голове.

Элизиума посмотрела мне в глаза, перевела взгляд на гоблина, до крови закусила губу и отвернулась. Я почувствовал ее злость.

 Очнись! Очнись и пой, Элиза! Пой, я сказал! Папа явился все изменить! Ах-ха-ха!

Эхо моего голоса разнеслось по всей цитадели зла. Хотя зла ли? Тараканьему логову

Я рассмеялся и провернул ногу в кишках. Гоблин пискнул последний раз.

***


Мы молча смотрели на булькающий кусок мяса. Аша вздохнула, посмотрела на Элизиуму:

 Ну как-то так.

Валькирия не могла выйти из своего специфического шока. Она открыла рот, закрыла. Проморгалась, села на пенек, как после десяти лет в трудовой каторге.

 Нам конец конец же? Да, мам?

 Ну. Может да. Может не.

 Не может быть «не», мам. Нашей жизни конец. Мы убили гоблина.

Я не обращал внимания на нытье. Огляделся, молча подошел к столешнице с полочками. Судя по мусорнице, здесь должно быть что-то вроде Ага, вот. Я вытащил мешок очень похожий на полиэтиленовый, но все же с какими-то фэнтезийными отличиями. Вернулся к гоблину, молча стал упаковывать дерьмо.

 Что ты делаешь, отец?  опустошенно спросила Эла.

Аша вопросов не задавала. Она помнила меня.

 Как что?  удивился я.  Веди меня в своей центр.

Тишина.

 Прости, отец? Что?

 Веди меня на свою работу. Там же есть шпили?

 Что ты делаешь, отец?  опустошенно спросила Эла.

Аша вопросов не задавала. Она помнила меня.

 Как что?  удивился я.  Веди меня в своей центр.

Тишина.

 Прости, отец? Что?

 Веди меня на свою работу. Там же есть шпили?

Тишина.

 Нет.

 О, да-а-а.

 Нет-нет-нет. Мама, нет же?

Аша посмотрела на меня. Вздохнула. Посмотрела на дочь и улыбнулась.

 Мама, нет! Нет-нет-нет!

***

Пока мы шли к машине, я быстро расспросил Ашу о современном мире. Узнал, что хранители стали ниже воды и тише травы. То ли пропали, то ли затаились. Доган единственный, с кем она редко общается, но он никогда ничего лишнего не говорил.

 А некроморфы?

 Говорят, что вымерли. Их магия не ужилась с современным миром. Тела распадаются

 А что с магией то?

И то, что я услышал мне понравилось. Магия действительно уходит из Варгарона. Она, как разочарованная богиня, увидела, что творится в мире и, махнув на прощание, ушла прочь в иные миры. Куда-то туда далеко. А почему понравилось? Так потому что из меня магия пока никуда не делась. Я был долго законсервирован сильными чарами, и так быстро меня не ослабить. Да, я чувствую, будто протекаю. Кап Кап Я теряю что-то важное и очень нужное. Поэтому нужно спешить.

Элизиума обреченно плелась позади нас, но держала гордую осанку. Это хорошо. Хоть она и говорит, как сопливая девчонка, я чувствую в ней противоборство. В ее душе что-то оживает, увеличивается. О да, расти высоко-высоко. Говорят, что дети превосходят своих родителей. Это было бы интересно.

Аша всю дорогу странно смотрела на меня:

 Ты сильно изменился, Трайл.

 Ты тоже.

На этом все. Мы подошли к магакару или как там его. Сели. Еле-еле поместились втроем. Да еще и вонючий мешок впритык.

 Тесновато тут с вашими крыльями. Неужели Королева нимф и валькирия не умеют летать? Вам они для красоты?

 Не. На полеты нужно разрешение. Гоблинам не нравится, что кто-то выше них.

 Ну вы и тряпки.

 Не.

И хихикнула.

Аша оживала. Моя старая добрая Аша оживала. Вот ради таких моментов и стоит жить дальше и вытворять всякую дичь.

 Элизиума?  посмотрела я на дочь, втыкающую в прострацию.  Тебе не скучно?

 Что это значит, отец?

 Тебе не скучно существовать? Года, века? Неужели ты не променяла бы все это на год жизни?

 Я не знаю, как по-другому. Таких как ты больше нет, отец. Они все остались в легендах и детских сказках. Я что-то чувствую не могу понять что.

Я решил блеснуть вековечной мудростью:

 Ты чувствуешь огонь. Он разгорается и скоро будет пылать. Я позабочусь об этом.

Едрить меня семеро философов. Вот что значит сотни лет проспать в консервной банке с самим собой.

 Мама, ты какая-то странная. То есть еще страннее, чем обычно.

 Не.

 Вот об этом я и говорю, мам. Ты разве не боишься?

Аша долго не отвечала, выкручивая руль-оленьи рога и поворачивая на перекрёстке пустого ночного города. И все равно умудрилась не уступить дорогу какому-то разбибиковшемуся хмырю на главной дороге. Я высунулся из окна, махнул тонированному стеклу, мол «извини, мужик. Женщина за рулем страшнее обезъяны с гранатой». Вроде увидел, поморгал фарами, похожими на рождественские шарики.

 Не боюсь, Эл.

Элизиума замолчала. А я стал нагло рассматривать все прелести своей дочери. Ну а чо? Красивая же. Твою мать, какая же красотка. Вся в меня.

 Отец, ты меня разглядываешь?

 Не,  резко отвернулся я.

Спалился. Неудобно-то как.

Аша многозначительно посмотрела на меня. Я улыбнулся болванчиком. На удивление, не почувствовал от нее осуждения. Так, легкое любопытство. Блин, как хорошо, что никто не узнает, что я жесткий извращенец, поглядывающий на дочек. Ну а херли? Я знаю ее только один день. Да и тешит меня мысль, что я лишь душа, переселяющаяся из тела в тело. По сути, Ашу, точней Нимфу, поимел Реордан, а я сейчас вообще Ваулур. Меня просто заставляют называть ее дочерью. Хотя очень странно, но я вижу в ней себя. Какие-то мимолетные движения, привычки. Хотя бы то, что она постоянно накручивает себе на палец волосы. И смотрит иногда так, что хочется провалиться сквозь землю. Словно рентген, сканирующий душу космическими глазами. А глаза и правда космические. Даже не знал, что такие бывают. Если приглядеться, то в них можно увидеть что-то яркое и в огромных количествах. Переплетение звезд.

 У тебя красивые глаза,  не удержался я и козырнул оригинальным комплиментом.

Назад Дальше