Вбрасывать в систему, будем по 2-3 миллиона рублей в год. В самом деле, возможности их подделать не будет ещё 600 лет, а с годами, они будут даже дорожать. Обеспечить эти деньги мы сможем всем своим состоянием, так что инфляции и дефолта не ожидается. Кроме этого, мы сможем в конце срока эксплуатации, переплавить в деньги корпуса моторов всех наших машин и это даст ещё миллионов 30 рублей. Здесь Судейкин открыл нам страшную тайну.
По всем показателям, в случае достижения нами количества, вооружённых огнестрельным оружием, в 30 тысяч человек, мы уже можем диктовать свою волю не только хану Батыю, но и всей империи монголов, если Батый пойдёт с нами. Поэтому главной нашей задачей является воспитание, как можно большего количества, лично преданных нам солдат, обучение их обращению с огнестрельным оружием и обеспечение надлежащим их количеством.
По прикидкам, этот момент может наступить через 4-5 лет, то есть к 1251 году, приблизительно, как раз к следующему курултаю монголов. Но не будем загадывать. Нам просто надо продолжать начатое нами дело и не бросать его ни в коем случае. Вечером этого дня все разъехались. Кто в Маргелово, кто в Аскольд и т.д.
30 августа. Среда. Продолжался сбор урожая. А с 1 сентября начинаются занятия в школе, профтехучилище, педагогических курсах и военном училище. Работы очень много. Надо напрячься на 3-4 года, а потом мы сможем почивать на лаврах. Вчера я передал Молли подарок от отца и его напутствие с разрешением на брак. Мы назначили свадьбу в конце уборочной кампании, на 25 октября. С переездом моих жён в отдельные квартиры, я стал ночевать у всех по очереди, а когда был не в духе, то в кабинете. Теплов вспомнил о своих первых жёнах и тоже начал уделять им внимание.
Любовь к Забаве приелась, и он вернулся в своё прежнее состояние. Забава жутко ревновала, но он оправдывался тем, что не может бросить своих детей, а поэтому должен дружить со своими жёнами. Теря сообщил мне, что последний баскетбольный мяч продержится не долго. Если футбольные и волейбольные мячи мы как-то заклеивали, пустив на заплатки самый дряхлый, то заклеить баскетбольный было сложнее, тем, более, что он был у нас единственным, как и в остальных филиалах.
Играть в футбол и другие игры с мячом, стало одним из ярких показателей нашей жизни. Играли юнкера с драгунами, легионеры с академией, правилам игры учились с первого года прибытия в город. Дети применяли вместо мяча ворох тряпья, скомканный в шар. У нас были отобраны лучшие игроки, составившие сборную Воронежа, которые планировали сразиться со сборной командой Аскольда.
20 октября. Суббота. Закончился сбор урожая. Итоги его оставались на уровне прошлого года, что было очень даже прекрасно. В этом году мы выкупили всё наше элитное зерно у частников, как и планировали. Вышло примерно 12 000 тонн от тысячи хозяйств. Однако у нас скопилось слишком много запасов зерна, почти 70 000 тонн, не считая муки и других продуктов. Посчитали, что со следующего года начнём оставлять зерно крестьянам, но издать указ, запрещающий продажу его чужеземным купцам, со строгим контролем за его соблюдением.
Из подсолнечных семян давили масло и его количество вполне обеспечивало наши территории. Выданное зерно пострадавшим крестьянам, разорённых недавно княжеств, позволило им собрать удовлетворительный урожай, позволяющий оставить на будущий посев и для еды. По крайней мере, все наши крестьяне, на контролируемых «Советом десяти», землях, не будут нуждаться в продуктах питания и налог им будет чем выплатить. Этой осенью, в школу пошло примерно 40 тысяч детей, где-то половина от достигших возраста 6-12 лет. удалось призвать в армию чуть менее 20 тысяч человек, отпустив со службы примерно столько же.
Этому призыву надлежало служить 3 года, поскольку их всех надлежало обучить грамоте, строевой подготовке, владению холодным оружием и огнестрельным. В полковые школы сержантов, набрали 800 человек и на сверхсрочную службу остались 650 человек.5000 рекрутов отправили к Батыю. А всего с Руси он получил в этом году 25 000, а с учётом полученных ранее и ещё ни разу не демобилизованных, одних русских в Орде насчитывалось до 60 тысяч.
По нашим прикидкам, в армии Батыя служили, примерно до 18 000 булгар, 5000 башкир, 8 000 из числа малых приволжских народов, 40 000 кипчаков, 30 тысяч хорезмийцев и 30 000 монголов. Итого, более 150 000 человек, которые требовали бесперебойного снабжения продовольствием и обмундированием, на что шла изрядная доля налогов и дани. Существовала практика, отдавать полученных в качестве десятины, мальчиков в монгольские и кипчакские семьи, которые выращивали из них воинов, наподобие египетских мамлюков или турецких янычаров, порой забывая собственный язык и становясь верными слугами Батыя и последующих ханов.
Из русских девочек, отданных в семьи, вырастали жёны этих мамлюков, а более взрослые девушки и женщины, шли в рабыни и наложницы Ордынских командиров всех звеньев, от десятника до темника. Батый пару раз предлагал нам вооружить часть его воинов огнестрельным оружием, но мы отвечали уклончиво. Самому Батыю, довольно часто высылали патроны, как для карабина, так и для пистолета, но всегда в мизерных количествах, чтобы он чувствовал от нас зависимость.
Между прочим, пришла весть, что умер знаменитый мастер Ли Тун По, унеся с собой в могилу секрет изготовления гремучей ртути для капсюлей. Незадолго до смерти, он распорядился умертвить всех рабов, участвовавших в процессе изготовления взрывчатого материала. Это был подарок для нас, дающий нам возможность, оставаться монополистами в этой области. Однако, пушки, монголы делали, но очень мало и неказисто, как и чрезвычайно громоздкие и неудобные ружья, которые, однако, также содержались под неусыпной охраной.
А до европейских пушек оставалось не менее 80 лет, не говоря о мушкетах и пр. Попытки похитить у нас ружья не прекращались, но принятая нами система серьёзного хранения оружия и невозможность проникнуть в город, давала свои плоды. Среди желающих получить наши ружья, оказывались не только папские агенты, но и шпионы других русских княжеств. Шпионов ловили и попросту продавали в рабство. Зато мы начали производство пистолетов, заряжающихся самодельными патронами с картонными гильзами и небольшим медным донцем с капсюлем.
Пистолет этот очень напоминал ракетницу, но его вполне можно было носить при себе в специальной кобуре. Однако иметь его, могли только офицеры, начиная с подпоручика. Выпускаемая на наших предприятиях сталь, поднялась по качеству до, вполне приемлемых требований и мы продавали её по цене в 120 рублей за пуд, то есть в 10 раз дороже кричного железа. Это стало одним из наиболее стабильных и существенных видов, получаемой нами прибыли. Мы получали уже до 15 пудов стали в неделю, что давало нам 7200 рублей в месяц.
Одними из самых расходных статей, продолжали оставаться, право на получение детских денег и плата матерям, имеющих грудных детей. На это уходило до 15 000 рублей ежемесячно, но мы не собирались прекращать эту практику, как и выплаты родителям, призванных на срочную службу. Общие расходы на содержание нашей части государства, обходились в 2 млн. 765 тысяч рублей, а бюджет составлял 3млн. 600 тысяч. Таким образом, наши возможности, пока ещё могли выдерживать эти затраты. Кроме этого, мы привезли из похода на более, чем 2-х млн. рублей добычи.
Неразумная политика князя Ингваря
4 ноября. 1246 года. Воскресенье. От Судейкина пришло сообщение, что на прошлой неделе, князь Ингвар, вызвал его к себе в Рязань, якобы, по неотложным делам, которые не решить по рации. Судейкин послал Винокурова, который вчера вернулся от князя и рассказал о ситуации, в которую нас пытается втравить князь. Император Трапезунда, Мануил I, прислал посольство к князю в Рязань. До императора дошли слухи, что подданные Ингваря, всячески помогают Никейской империи. Помогли не только вернуть бывшую столицу, но и овладеть Фессалониками, Эвбеей и многими островами, а также разгромить латинян и венецианцев.
Кроме всего этого, захватили Синоп и всю полосу побережья, ранее принадлежавшую Трапезунду. В настоящее время, Трапезунд признал вассальную зависимость от Монголов и, пользуясь тем, что Конийский султанат, вдребезги разгромлен последними и не представляет больше опасности для него, вознамерился вернуть себе свои земли на юге Крыма, захваченные венецианцами и генуэзцами, а также Синоп. Не зная истинной подоплёки дела, Мануил решил, что все эти вопросы поможет решить ему князь Ингвар. Послы вручили князю богатые подарки и он, не думая, обещал им помочь и даже назначил сроки совместного похода против генуэзцев в Крыму.
Окрылённые послы отправились обратно, а князь, вызвал Судейкина, чтобы поставить ему задачу. Винокуров, имея ранг думского боярина, присутствовал на думе, где выслушал упрёки князя. Во-первых, князь выказал недовольство тем, что Судейкин послал подчинённого, а не приехал сам. Во-вторых, велел нам готовиться к походу в мае следующего года на Крым, с целью захвата городов Каффа, Чембало, Солдайя, Ялта и ещё целого ряда, для передачи их Трапезунду, братской православной империи.
А сверх этого, освободить для Мануила Синоп и, с ним вместе, передать тому наш дом отдыха, за который мы получим вознаграждение от императора. При этом, он вёл себя неподобающе хамски, пытаясь принизить Винокурова, требуя от него сообщить своему «хозяину», имея в виду Судейкина, о своём решении по поводу организации похода. Винокуров напомнил князю, что Судейкин среди нас, всего лишь, «Primus unter Parеs», иначе говоря первый среди равных, но не «хозяин», а в остальном старался молчать, понимая, что князь вполне может приказать его схватить и подвергнуть пытке.