Когда мы выходили, мимо пробежала стайка девочек в школьной форме. Такую одежду я видела только в кино и всегда мечтала примерить ее на себя. Но внутри что-то подсказывало, что это плохое место. Несмотря на яркий свет, обилие зелени за окном и множество улыбающихся детей, ощущала, что здесь опасно. Женщина рядом моя мать? Несмотря на достаточно молодой возраст, рука напоминала ладонь старухи. Серые, невзрачные волосы, собранные в хвост, простая старая одежда, ветхая сумка в руках, и я рядом с ней. Эта женщина слабо сжимала мою ладонь.
На этом тревожный сон оборвался. Я чувствовала, будто тону в кровавом болоте, все вокруг наполнял ужас. Затем меня будто перенесло во времени. Стояла осень, прямо, как сейчас только золотая и теплая. Сентябрь? На мне школьная форма, о которой так мечтала долгие летние месяцы. Мать снова держала меня за руку, в этот раз она выглядела куда лучше. Свежая косметика, окрашенные в рыжий длинные волосы. Она улыбалась. Они с отцом купили машину, о которой давно мечтали. Он вытащил с заднего сидения небольшой розовый чемоданчик. Лицо папы было размыто, я его не видела.
Мать присела передо мной на корточки и стала поправлять немного съехавший бант.
Я горжусь тобой, Риночка, сказала она, смахивая слезу, ты дала своему отцу шанс начать все сначала. Эта школа билет в новую жизнь, без бедности и лишений.
Мама, сказала я, с трудом понимая, что все это значит, а когда вы заберете меня домой?
Вцепилась в ее руку и не хотела отпускать. Сзади подошел тот самый седой мужчина и аккуратно вытащил маленькую ладонь из рук матери.
Рина, пора идти. Комната готова, скоро будет линейка, ты должна успеть привести себя в порядок.
Он мне не нравится. Попыталась вырвать руку, но хватка этого человека была слишком крепкой.
Мама! Не уходи! кричала я, когда родители с улыбками махали мне на прощание, заберите меня! Я хочу домой!
Начала задыхаться и резко распахнула глаза. В комнате, погруженной в объятья ночи, потихоньку тикали настенные часы, а снаружи что-то шептал осенний ветер. Окно было приоткрыто сверху, полупрозрачные шторы из бежевой органзы вяло покачивались в такт порывам прохладного воздуха. От кошмара не осталось и следа, взгляд упал на идеальный белый потолок, украшенный аккуратной небольшой лампой. В этом месте ощущалась лишь безмятежность и спокойствие. Попытавшись пошевелить пальцами правой руки, с ужасом поняла, что не чувствую их. С трудом повернув голову, я увидела капельницу, размеренно вкачивающую прозрачную жидкость в вену. От неприятного зрелища накатила тошнота.
Ноги чувствовали себя не лучше, чем руки. В попытках пошевелить ступнями, я сморщилась от внезапно накатившей острой боли. Желудок выплясывал, выдавая такие па, что тошнота то стремительно подступала, то давала передышку. Спустя полчаса безуспешных попыток хотя бы сжать руку в кулак, обессиленно выдохнула. В этой дорого обставленной комнате витал приятный аромат, слегка подпорченный запахом медикаментов.
Едва заметная тень отделилась от заигрывающих друг с другом полупрозрачных штор. У изножья кровати стояла девушка, которую я уже где-то видела. Точно! В памяти со скрипом всплывали воспоминания о первом визите в «Венефику». Это же помощница Каина Вуда! Кажется, он звал ее Ева. Даже странно, я слишком хорошо ее запомнила. В попытках произнести хоть слово, лишь беспомощно шевелила губами. Все тело периодически пронзала острая боль, заставляя тихо стонать, а горло словно покрылось сотнями шипов, не позволяя даже сглотнуть.
Профессор, послышался холодный голос, она очнулась.
Ева слегка задержалась, глядя на меня взглядом, полным презрения, после чего быстро вышла. Что это было? Она словно хотела что-то сказать, но в последний момент плотно сжала губы и промолчала. Странная девушка, которая сильно напоминала мне Александра. Враждебность в воздухе почувствовал бы даже мертвый. От мыслей голова шла кругом, они накатывали резкими волнами, разрывая сознание на части. Отец учил, что даже в самой сложной и безвыходной ситуации первым делом необходимо расставить мысли по местам.
Ночной ветерок приятно обдувал вспотевшее лицо. В комнату вошел невысокий пожилой человек. Он пощелкал пальцами по трубке капельницы, проверил какие-то показатели на небольшом приборе, стоящем на прикроватной тумбочке и взял меня за руку, прощупывая ее с тыльной стороны. В панике я попыталась вырвать ее, но сил не хватило.
Тсс, сказал он, тебе ничего не угрожает. Я просто проверяю пульс.
Губы не слушались, отказываясь выдавать какую-либо членораздельную речь. Как ни пыталась, при малейшем движении внутри все переворачивалось, вызывая страшную тошноту. Стараясь сосредоточиться на воспоминаниях, я прокручивала их в голове, словно слайды. Сначала поехала на похороны, а что потом? Напрягая память, никак не удавалось восстановить всю хронологию событий, они ускользали, словно призраки. Помню сжимающий сердце поцелуй Александра, и девушку, одолжившую платок; помню пытавшуюся меня увести собаку, а дальше только боль и кошмары.
Судя по тому, что нахожусь в кровати, меня все-таки достали. В голове возник образ: сильный грохот, а следом за ним удивление и пустота. Я точно жива, но кто мне помог? Александр? Тем временем мужчина измерил температуру, приложил ладонь к моему лбу и покачал головой.
Тебе лучше не двигаться. Конечно, организм быстро регенерирует, но пока еще слишком слаб.
Регенерация? Снова попыталась задать вопрос, но он застрял в горле. От досады из глаз брызнули слезы, что не укрылось от незнакомца.
Ну полно тебе, сказал он весьма дружелюбно, главное, что жива. Сейчас нужно прийти в себя. Не каждый день тебя еле живую спасают из-под взорванного здания.
Кто-то взорвал храм? У кого же хватило злобы такое сотворить? Что ж, это многое объясняет. Но кто спас меня, ведь Алекса рядом не было? И что с остальными людьми, погребенными под завалами? Тем временем лысеющий мужчина взял мобильный телефон. Судя по поведению и речи, он был медиком.
Да, Каин, она очнулась. Нет, пока еще даже говорить не может. Хорошо.
Каин? Каин Вуд? Я судорожно заметалась по кровати, понимая, в чьих руках оказалась, но тут же почувствовала боль вперемешку с тошнотой, которую больше не могла сдерживать. Ошалевший врач тут же подставил тазик. Какое унижение. Он аккуратно вытер мне губы салфеткой, затем помог лечь удобнее. Что ж, я в руках у самого страшного человека в мире. Поздравляю, Арефьева, ты попала.
Зачем, с трудом пробубнила я.
Что? не понял мужчина.
За чем?
Зачем что?
Я умоляюще взглянула на него.
Понимаю, что тяжело, вздохнул он, но ты очень серьезно пострадала. Лучше помолчи и еще поспи.
Сжала руки в надежде, что смогу показать ему неприличный жест, но пальцы не слушались. Я не могу здесь находиться, не в руках этого человека! Что Каин Вуд планирует сделать? Закрыла глаза в попытках собраться с духом. Где же ты, Алекс? Мне необходимо увидеть хоть одного близкого человека. Ну почему так все сложилось? Врач достал шприц и ампулу, затем аккуратно вколол в вену лекарство.
Не бойся, это легкое снотворное. Тебе нужно больше спать.
***
Не знаю, сколько времени прошло, но, когда я проснулась, на улице уже стоял день. Несмотря на моросящий дождь, было довольно светло; снаружи шумели автомобили, город жил своей обычной жизнью. Только вот моя остановилась. Словно беспомощный инвалид, я лежала на кровати не в силах пошевелить даже кончиками пальцев. В комнате никого не было. Пока спала, врач убрал капельницу и забинтовал бледное запястье. На смену тошноте пришел зверский голод. Снаружи послышались голоса, затем дверь открылась и внутрь вошел Каин Вуд, а за ним мой недавний знакомый.
Сразу узнала острый взгляд, четкие собранные движения и спокойный, пробирающий до самых костей, мелодичный голос. Рядом с Каином мужчина-врач казался нерешительным и испуганным, его глаза бегали, а голос уже не был таким уверенным. Вуд же, наоборот, выглядел отдохнувшим и вполне веселым. На нем были обычные синие джинсы, светло-голубая рубашка с закатанными по локоть рукавами. Я заметила, что всю правую руку от запястья до локтя покрывали рунические татуировки. Никогда бы не подумала, что такой серьезный человек увлекается тату. Его окружала аура решительности вперемешку с хищной властностью. Внезапно заметила, что испытываю неконтролируемое восхищение каждым движением этого человека.
Тогда я вас оставлю, сказал врач, нервно закрывая небольшую кожаную сумку, продукты в холодильнике, ей нужно больше есть. В ящике я оставил снотворное в ампуле и успокоительное, вчера ночью она вела себя неспокойно. Следи, чтобы она себе не навредила.
Хорошо, Лобанов, сухо сказал Каин, переводя взгляд на меня, если что, я с тобой свяжусь.
С ужасом смотрела, как пожилой врач покидает комнату, а я остаюсь наедине с монстром. Каин, не отводя взгляда, медленно подошел ближе. От него пахло дорогим табаком и мужским парфюмом. Мужчина присел на кровать.