Дай закурить что ли, сказал Володя.
Скорый с неохотой выудил из кармана куртки мятую пачку с изображением верблюда на лицевой стороне и черными легкими на заднике. Напоминанием о картофельных грядках из кармана посыпалась земля.
Ты что в кармане решил картошку посадить? Володя усмехнулся и выбил последнюю сигарету из пачки. Смяв пачку, Палёнов бросил ее в угол. Володя закурил, затянулся и, вернувшись к окну, выдохнул дым. Угрюмо глядя на «Амадей», он спрашивал себя, как будто расчесывая ментальную болячку: почему он здесь, а не там? Как так получилось, что вся его жизнь пошла под откос и коту под хвост? Почему ему приходится влачить жалкое существование, когда другие живут на полную катушку и радуются жизни?
Что там? позевывая и борясь с сонной одурью, спросил Скорик.
Что там?! Что там?! Там жизнь! Володя выругался, швырнул дымящуюся сигарету на пол и стал с ожесточением топтать ее, словно это была не сигарета, а мокрица.
Опомнившись, Володя уставился на коричневатое крошево под ногами.
Ну вот. Последняя сигарета, с сожалением сказал Скорик и, прижав затылок к стене, закрыл глаза. Он опять стал тонуть в картофельных грядках. Они втягивали в себя. Скорик почувствовал, что превращается в клубень. Издалека или откуда-то сверху, с поверхности земли до Скорика донесся голос Палёнова:
Закурить не найдется? спросил Володя.
Содрогнувшись, Скорик открыл глаза и опять оказался на площадке между третьим и четвертым этажами. Володя преграждал путь незнакомцу. Запавшие глаза незнакомца смотрели в пол. Он сильно сутулился. В правой руке он держал скрипичный футляр.
Не курю, сказал незнакомец, все так же глядя в пол.
Спортсмен что ли? спросил Володя. На его лице задергалась злая усмешка.
Незнакомец ничего не ответил и тихо проскользнул между Володей и перилами.
Палёнов угрюмым тяжелым взглядом проводил незнакомца, который быстро поднялся на четвертый этаж и пропал из вида за лестничным пролетом.
Не курит он, горько усмехнулся Палёнов. Слышал, как он мне ответил?
Как? Скорик зевнул.
Так, будто я не человек, а какой-то картофельный клубень.
А может он и правда не курит.
Паленов подошел к окну и уставился на «Амадей».
Не человек, а картофельный клубень, с тоской пробормотал Володя, наблюдая, как иномарка, похожая на разбухшую серебристую каплю подплыла к ресторану. Из машины вышел порывистый человек с серым плоским лицом похожим на бульдожью морду. За ним выпорхнула красавица с утиными губами навыворот и рыжими волосами, уложенными с нарочитой небрежностью. Бульдожья морда что-то сказала рыжей спутнице. И та ответила улыбкой продавщицы. Бульдожья морда с довольной улыбкой посмотрела на небо, как бы говоря небу, что жизнь удалась.
Что ты сдох, пробормотал Палёнов.
Раздался еле слышный глухой хлопок, как будто стукнули выбивалкой по пыльному ковру. Бульдожья морда покачнулась и повалилась на асфальт. Рыжая красавица закричала, ее лицо стало некрасивым. Она побежала прочь, подвернула каблук, споткнулась, упала, выронила сумочку. Вскочила, побежала, прихрамывая и размахивая руками, словно делала зарядку.
Застыв у окна, Палёнов смотрел и не верил своим глазам. Не спит ли он? Не мерещится ли ему черти что?
Что там? откуда-то издалека донесся голос Скорого. Вздрогнув, Палёнов отшатнулся от окна. Ты чего такой? Что там такое? оторвавшись от стены, Скорый подошел к окну. Чего это все там мечутся? Он зевнул.
У Паленова пересохло во рту, он нервно сглотнул. Страшно захотелось закурить.
И кто теперь картофельный клубень? Кто теперь клубень? А? Палёнов лихорадочно засмеялся.
Да ты чего? Скорый озадаченно вытаращился на Паленова.
Дай закурить! сказал Палёнов, чувствуя, что его потряхивает.
Скорый с сожалением посмотрел на раздавленную сигарету и скорбно вздохнул.
Это была последняя.
А! Чтоб тебя! раздосадованный Палёнов махнул на Скорого рукой и заметался от стены к стене.
Остановился, увидев незнакомца, который со скрипичным футляром тихо сбегал по лестнице.
Закурить! потребовал Палёнов, словно незнакомец был ему должен.
У меня нет, глядя под ноги, пробормотал незнакомец.
Он попытался прошмыгнуть мимо Палёнова. Но тот опять преградил ему дорогу.
Что-что? завелся Палёнов. Он побагровел, его глаза сузились и сверкнули. Лицо исказилось.
У меня нет, глядя под ноги, пробормотал незнакомец.
Он попытался прошмыгнуть мимо Палёнова. Но тот опять преградил ему дорогу.
Что-что? завелся Палёнов. Он побагровел, его глаза сузились и сверкнули. Лицо исказилось.
Что ты там бормочешь?
Дай пройти, сказал незнакомец.
Чего-чего? Палёнов затрясся, превращаясь в Володю Бешеного. Ты как со мной разговариваешь?
И как же? глядя в пол, незнакомец переложил футляр из руки в руку.
Так словно я не человек, а а Палёнов запнулся, задыхаясь от бешенства.
Там прям какая-то катавасия, сказал прильнувший к окну Скорик.
Словно я клубень картофельный! выпалил Палёнов.
Незнакомец оторвал глаза от пола, пристально посмотрел поверх головы Палёнова и усмехнулся.
А разве не так?
Палёнов содрогнулся, словно его ударили. Он вскипел. В глазах у него потемнело.
Ах ты Палёнов выругался и пнул скрипичный футляр.
Щелкнув замками, футляр раскрылся. Но вместо скрипки там лежала складная винтовка с оптическим прицелом. Палёнов оцепенел, вытаращив глаза. В голове у него помутилось, зашумело. Там как будто бы закружился мушиный рой. Внезапная острая боль пронизала Палёнова. Мертвенные глаза незнакомца обдали Володю холодом и припечатали к полу. Палёнов почувствовал себя сигаретой, которую размазывают по бетону, превращают в крошево.
«И это все?» промелькнуло в угасающем сознании Палёнова.
«Это все», ответили ему ледяные глаза незнакомца.
На Палёнова пахнуло сырой землей, и он растворился в кромешной тьме.
4
Глаза незнакомца оторвались от мертвеца и уставились на Скорика. Вздрогнув, бледный Скорик еще плотнее прижался спиной и затылком к стене, словно хотел слиться с ней, стать серой тенью.
Меня здесь не было, поспешил сказать Скорый.
А где же ты был? спросил незнакомец.
Скорый словно воочию увидел спасительные грядки.
Картошку сажал! выпалил он.
Незнакомец посмотрел поверх головы Скорого.
Что там? Скорый судорожным движением провел ладонью по голове, проверяя, не оторвал ли ее незнакомец. Голова вроде бы пока еще была на месте.
Ничего, с сожалением проговорил незнакомец и вздохнул. Что ж Поедем сажать.
Что сажать? опешил Скорый, чувствуя себя таким же плоским и холодным, как стена, к которой он прижимался.
Как что Картошку, конечно, незнакомец покосился на лежавшего навзничь Палёнова. Скорый посмотрел на такого тихого и такого мертвого Володю, потом на незнакомца и до него дошло: во-первых, незнакомец не в себе. Во-вторых, лучше такому не перечить.
Понял, Скорый кивнул.
Незнакомец сказал, что надо сделать.
Скорый так и сделал: приподнял Палёнова, взвалил себе на спину и, придерживая за руки, потащил вниз. Ноги Палёнова стукались о ступеньки, пересчитывая их.
Навстречу поднималась пожилая плотная коренастая женщина, в очках, в платке. Она смахивала на жабу. Женщина остановилась, пропуская тяжело дышащего Скорого с Палёновым за плечами.
Опять напился? спросила она.
Но ни пыхтящий Скорик, ни незнакомец, который, глядя под ноги, спускался вслед за Скориком, ни тем более Палёнов ей не ответили.
Опять женщина вздохнула и покачала головой. Опять ночью концерт закатит. Когда это все закончится? О господи Не боится ни бога, ни участкового вздохнула и потащилась вверх.
Напротив подъезда рядом с трансформаторной будкой стояла вишневая «четверка». Незнакомец нажал на черный брелок. Машина вякнула, мигнула задними фарами. Незнакомец открыл заднюю дверцу и выжидающе посмотрел на Скорика.
Туда? спросил Скорик.
Незнакомец промолчал, пронизывая Скорика ледяными глазами. Скорик, пыхтя и отдуваясь, затолкал Палёнова на заднее сиденье. Усадив Палёнова, Скорик разогнулся и вздохнул. Незнакомец продолжал стоять у открытой двери, молчаливо уставившись на Скорика.
Может, я все-таки на переднем? Поморщившись, Скорик с мольбою посмотрел на незнакомца.
Тот ничего не ответил, выжидающе глядя на Скорика. Обреченно вздохнув, Скорик уселся рядом с мертвецом. Незнакомец захлопнул дверь, и в тот же момент мертвец привалился к Скорику. Скорик содрогнулся и поежился.
Незнакомец убрал футляр в багажник и сел за руль. Осторожно повернул ключ в замке зажигания. Словно просыпаясь, «четверка» вздрогнула, зафырчала, захрипела и потом натужно зарокотала. Под капотом отчаянно загудел вентилятор.