Что ты сейчас будешь делать?
Гюнай посмотрела на него с улыбкой и протянула:
Не знаю
Подушечкой указательного пальчика он прошёлся вокруг тех мест, куда кончил и спросил:
Вот с этим что будешь делать?
Ну, не знаю. Давай вытрем? предложила Гюнай. Она приподняла голову и посмотрела на капельки спермы на своём животике.
Не, пускай высохнет, с ухмылкой ответил Альберт. Он взял её за руку и подвёл пальчики к животику: разотри мою смазочку по своему животику.
Гюнай продолжала улыбаться, но подчинилась.
Хорошо, я попробую
Он отпустил её руку, чтобы любоваться тем, как она размазывает сперму по своей груди. Гюнай находила его просьбу забавной и не испытывала какого-либо омерзения.
Да, хорошо. А теперь влажными пальцами потри свои груди.
Он снова схватил её за запястье и начал подводить пальчики к груди. Гюнай испугалась, что следующим его приказом станет «пососи влажные пальчики». Это сделать ей было бы неприятно. Но уже сейчас она чувствовала себя обязанной сделать это. Он в прошлый раз заставил её облизывать пальцы, смоченные в его сперме. А, значит, заставит и сегодня. И неважно, что всё начиналось чисто и правильно.
От волнения Гюнай неожиданно повернула голову на бок и посмотрела в сторону запертой двери. Любовью они занимались в её комнате. Именно там находилась эта странная дверь, назначение которой давно её интересует. Гюнай так и не решилась расспросить его про эту дверь. Да и сейчас не решилась спросить напрямую, сначала задала другой вопрос:
А можно спросить?
Одной рукой она машинально погладила сосок, и Альберт этим был удовлетворён. Он сразу же подвёл её руку ко второму сосочку.
Спрашивай, конечно.
Куда ведёт та дверь?
Кладовка советских времён. Она уже была, когда я сюда переехал, ответил Альберт, не задумываясь.
Покажешь, что внутри? спросила Гюнай. Альберт просунул руки под её бёдра и слегка приподнял её ноги, второй рукой начал ощупывать попку.
Покажу как-нибудь, с весёлой ухмылкой обещал Альберт. По его лицу можно было подумать, что там хранится целый клад секс-игрушек. Конечно, Гюнай стало ещё более любопытно, чем прежде.
Когда покажешь? уточнила Гюнай.
Надо ключи найти, не помню, куда их забросил.
Он пощупал вторую сторону её попки, а потом неожиданно отпустил её ноги и лёг рядом, глядя в потолок.
Я думала, что там хранятся какие-то вещи.
Какие-то вещи и хранятся, но ничего важного, ответил Альберт.
Ясно а я всё гадала, что за этой дверью. Думала, может компьютерная.
У меня нет компьютера, сразу же сказал Альберт, компьютер только у богатых.
Вовсе нет, усмехнулась Гюнай, сейчас компьютеры почти в каждом доме.
Но не в моём.
Но у тебя есть кондиционер, подметила Гюнай, он тоже только у богатых людей.
Кондиционер мне с квартирой достался, объяснил Альберт, а так да, дорогое удовольствие. Из-за него счета за электричество просто бешеные приходят.
Тогда почему ты его постоянно включаешь? спросила Гюнай. Она легла на бок и облокотилась на одну руку, посмотрела на него с удивлением.
Потому что люблю прохладу. Прихожу домой после работы и хорошо, замерзаешь жарким летом.
Альберт усмехнулся и тоже повернулся в её сторону.
Это стоит того, уверенно добавил Альберт, ну а так, я бы не стал покупать кондиционер. Установка дорогая, да и сами недешёвые. Повезло мне с квартирой, в общем.
Гюнай улыбнулась. Они ещё некоторое время поговорили о его квартире, а потом уснули в обнимку. Гюнай так и не услышала внятного ответа, что же находится в той кладовке. Её любопытство осталось неудовлетворённым.
***
Спустя пару дней, как обычно, Альберт пришёл с работы и пошёл ужинать. Гюнай сидела рядом и ела за компанию, хотя и не была голодной.
Чем ты занималась в моё отсутствие? неожиданно спросил Альберт.
Да так, ходила туда-сюда, готовила, телевизор смотрела.
Почему полы никогда не моешь? пожаловался Альберт.
Не знаю, помою ещё, с безразличием ответила Гюнай и начала оглядываться, итак чисто, вроде.
Мой, важно сказал Альберт.
Ладно, хочешь, завтра помою?
Ковры подмети и сверни в рулон, под ними тоже помой, разъяснил Альберт.
Хорошо, если получится, сверну, обещала Гюнай.
Почему не должно получиться? Ленишься? сразу же предположил Альберт. И он сказал это с явным недовольством в голосе, будто сердился на неё заранее.
Почему не должно получиться? Ленишься? сразу же предположил Альберт. И он сказал это с явным недовольством в голосе, будто сердился на неё заранее.
Большие ковры бывает сложно поднять, и чаще всего они мебелью придавлены.
Ты пришла ко мне в гости прибраться? с недовольством спросил Альберт. Гюнай нахмурила брови и посмотрела на него. Вообще не понимала, к чему он это сказал, и почему сердится?
Нет.
А что тогда гадаешь, где и чем придавлено?
А почему ты ругаешься? обиженно спросила Гюнай.
Потому что ты ничего не делаешь, целыми днями прохлаждаешься.
Ты поругаться хочешь?
Альберт торопливо допил чай и встал из-за стола, а на её жалобный вопрос отвечать не стал.
Завтра помой везде полы, приказал Альберт. Гюнай посмотрела ему вслед и предосудительно помотала головой, ничего говорить не стала. Ей было обидно, что он набросился на неё на ровном месте, просто взял и начал ругаться. А ведь вечер нормально начинался. Он пришёл с работы, мило улыбнулся и поцеловал её, и вдруг проявляет недовольство.
На самом деле Альберт подустал от семейной жизни. Всё оказалось не так, как он себе представлял. Изначальный восторг прошёл. Ему хотелось чего-то нового в отношениях и в сексе, но перейти к следующему этапу её «воспитания» он не решался. Вот и злился на самого себя и на неё заодно. Уж слишком быстро Гюнай согласилась сидеть дома взаперти. Он думал, что она будет более яро этому сопротивляться
Глава 12. Я в доме хозяин
На следующий день Гюнай, как и обещала, убиралась. Делала всё, как велел Альберт. Сначала ковры подметала и сворачивала их в рулон, а потом уже мыла полы. Так она сделала в прихожей, в коридоре, которая ведёт на кухню, и в своей комнате. А вот в гостиной возникли сложности. Там находился большой ковёр, который был обставлен мебелью. На нем стояла его кровать, кресло и журнальный столик. Гюнай попыталась сдвинуть кресло, но оно оказалось слишком тяжёлым. Плюс ко всему, она уже вымоталась, пока делала уборку в других комнатах. Она и сама не поняла, почему гостиную оставила на последок. Видимо, потому, что это самая большая комната в квартире, и его комната. Тем не менее, так получилось, и качественно помыть в его комнате у неё не получилось.
И так сойдёт! Кто заглядывает под ковёр? подумала Гюнай. И она не стала мыть под ковром. Хотя, где могла, подогнула края ковра и помыла. Сдвигать мебель тоже не стала, за исключением журнального столика.
Возвращение Альберта она ожидала с некоторым волнением. Но это потому, что она сжульничала, когда мыла полы. И она считала, что правильно поступила. Это нелепо двигать мебель, чтобы вымыть пол под ковром, который снова будет постелен туда же. К тому же, под ковром пол всегда кажется чистым. Впрочем, это она так думает и с этим можно поспорить.
В квартире пахнет свежестью, довольным голосом сказал Альберт, как только вошёл и поцеловал жену.
Я вымыла полы, как и обещала, торопливо ответила Гюнай. Она чуток отошла от него, но взгляда от мужа не отводила. Будто ожидала, что он догадается о её обмане. А ведь он прихожую ещё не пересёк
Молодец, я люблю чистоту, сказал Альберт. Он повесил свою сумку на крючок и принялся запирать дверь на замок. Она уже привыкла к тому, что он вынимает ключи из замочной скважины и прячет к себе в карман. Учитывая то, что он рассказал ей такую историю с его бывшими друзьями, ей было стыдно спрашивать его, почему он так делает. И всё же, ведь не обязательно вытаскивать ключ из замочной скважины. Для того, чтобы никто не вошёл, достаточно лишь запереть дверь.
А почему ты всё время убираешь ключи в карман? неожиданно спросила Гюнай.
На всякий случай, ответил Альберт. Он всё-таки убрал ключи в карман и шустро снял свои ботинки.
Иногда мне кажется, что ты боишься, что я уйду, с недовольством сказала Гюнай.
Конечно, боюсь, быстро ответил Альберт, мы ведь уже это обсуждали.
Гюнай не хотела говорить ему, что уже не очень верит в его историю. А вдруг никакого Валеры не существует и он всё это выдумал, чтобы держать её в узде? А ведь она добровольно согласилась сидеть дома взаперти. Скоро уже будет неделя их совместной жизни, а она ещё ни разу никуда не выходила. Как вошла в эту квартиру, так и сидит безвылазно. И никакой Валера не объявлялся
Я устала сидеть дома, пожаловалась Гюнай.