«сохранить лицо». Ведь это он из-за нее в беде! И зачем она только
решилась разделить отряд?! У них был бы шанс отбиться, будь их
больше А сейчас оставалось разве что молиться.
Не спеши спорить, красавица, продолжал уговаривать собеседник. Они действительно сохранят жизнь Генри, если ты по-просишь и согласишься на их условия. Что тебе стоит? Зато все
останутся живы
Ты сам-то веришь в то, что несешь? перебила глава Грандов. С чего ты взял, что они сдержат слово? Это же подонки, про-щелыги, ублюдки!..
Элеонора Мигель подошел почти вплотную, даже позволил себе фамильярность положить руку королеве на плечо в знак
примирения, пусть она ее тут же нервным жестом стряхнула, Элеонора, я бы не стал тебя убеждать, если б не верил.
Взгляд молодой женщины хлестнул подобно молнии.
Так вот зачем ты пришел?! Они тебя послали уговаривать
меня согласиться на их мерзкие условия?
Красавица, подожди, ты не поняла, попытался объяснить
Мальеда, я пришел уговорить тебя помочь Генри. Сейчас только
ты можешь спасти его
А почему ты сам не попытался ему помочь? Элеонора медленно поднялась по весь свой небольшой рост, но сейчас она казалась выше, глаза полыхали гневом, и гость даже предпочел отступить на несколько шагов от греха подальше. Почему ты, который
здесь обладает куда большими возможностями, кто на хорошем
счету у наших противников, кто клялся в дружбе ему не помог?
А он тебе верил в голосе молодой королевы звучало презрение.
Да, я тоже виновата в его беде, и я мечтаю всё изменить. Но что
подумает Генри, когда узнает, что его жизнь была выкуплена пре-дательством? Ты плохо его знаешь, если так считаешь. Да он скорее
пустит себе пулю в лоб!
68
Второй шанс для героя
Но как я могу начал было Мигель, но замолчал под тяжелым взором собеседницы. Он давно не видел главу Грандов в таком
настроении и теперь понимал, чего боялись его знакомые игроки.
Вот когда сможешь хоть что-то сделать, тогда и возвращайся
поговорим. А сейчас аудиенция окончена. Было приятно с вами
встретиться, любезный дон Мальеда, она сделала изящный ре-веранс, который сейчас выглядел как издевка. Может быть, еще
увидимся.
После чего она опустилась обратно в кресло и перестала обращать на гостя внимание. Мигель потоптался на месте с минуту, а
потом махнул рукой и вышел, кивнув охране, чтобы его проводили.
Он не понимал, за что на него так рассердилась Элеонора. Он ведь
ничего страшного не предложил. А что до того, что он сам не пытался спасти Генри Но разве он мог бы его спасти? Он сам не так
уж на многое способен, а спорить с «покровителями» себе дороже.
Ему б себе помочь, не то что кому-то, кто его и так не ценит. Зачем
он только пытался убедить эту своенравную девчонку только настроение себе испортил. Ничего, пройдет время сама поймет, кто
прав, а он пока не станет вмешиваться.
*** Рейн постоянно ускорял шаг, порой даже срывался на бег, когда уставал снова переходил на шаг. Сперва он не был уверен, что
«петляет» правильно, но постепенно убедился в верности решения.
Преследуемого он потерял довольно быстро, но тот сделал для него
два добрых дела: поделился информацией и указал путь в направлении дома. Хм не так много времени прошло, а он уже стал считать
родной эту чуждую ему страну хотя такую ли уж чуждую? Не ради
нее ли проводил в сражениях месяцы, не ради нее ли он просиживал
бессонные ночи перед экраном и посадил голос в командовании сра-жениями? Всё-таки не такая уж далекая эта «заграница».
Вот уже на фоне закатного неба нарисовались шпили домаш-него собора и башенки дворца. Наконец-то! Рейн воспрянул духом.
Надо было срочно предупредить Хуана и остальных и выяснить, кто и в каком направлении успел покинуть дворец, пока он сам пытался поймать музу в королевском парке. Здесь, несмотря на сумер-69
Надо было срочно предупредить Хуана и остальных и выяснить, кто и в каком направлении успел покинуть дворец, пока он сам пытался поймать музу в королевском парке. Здесь, несмотря на сумер-69
Юлия Каштанова
ки, было не так мрачно из-за обилия свободного пространства, и
это даже немного придало уверенности: адмирал Альянса чувствовал себя в потемках несколько неуютно. К тому же, здесь уже гуляли люди, и он мог не бояться остаться в опасном одиночестве.
Впрочем, по большей части он воспринимал сейчас окружающих как часть обстановки, если и замечал приветствия, то рассе-янно кивал или салютовал военным слишком торопился и не мог
себе позволить тратить время даже на соблюдение формальностей.
Ведь стоило ему остановиться, как один-два встречных преврати-лись бы в толпу, а от нее уже куда сложнее отвязаться. Люди удивленно переглядывались и перешептывались за его спиной, но он не
обращал на них внимания.
Взбежав по ступенькам заднего входа во дворец, он углубился
в переплетение коридоров, едва не сбивая с ног тамошних обитателей. Однако по законам того времени, они обязаны были уступить
дорогу спешащему адмиралу: такие личности просто ради удоволь-ствия по коридорам не бегают они ходят степенно, чинно и медленно, чтобы ничем не уронить достоинства. Сейчас об этом думать
не приходилось. Если бы Рейн взглянул на мгновение хотя бы в
одно из многочисленных зеркал, попадавшихся по пути, он бы в
лучшем случае себя просто не узнал: всегда аккуратный и подтяну-тый, сейчас он больше всего напоминал, наверное, попавшего под
автобус бомжа. В таком в виде к королю, конечно, с докладами не
ходят, но молодому человеку было всё равно: дело не терпело от-лагательств.
В приемный зал он ворвался вихрем: охрана только успела
расступиться, осознав, кто перед ними. Наверное, подумали об
одном: война началась, при этом враг стоит уже у ворот города.
Хуан сидел за своим любимым письменным столом из красного дерева в окружении секретаря и двух министров. Стол был завален
бумагами, на которых громоздились тяжелые предметы в качестве
пресс-папье: окна были настежь распахнуты, и по комнате гулял
сквозняк). За креслом молодого короля высилась громадная фигура Ивана, который нависал над всеми подобно скале и казался еще
выше, потому что все прочие сидели; Доминиканец удостоил незваного гостя усталым взглядом и зевнул: его, судя по всему, про-70
Второй шанс для героя
исходившее интересовало меньше всего. Все остальные, за исключением охраны, разом подняли головы и наградили вошедшего
взглядами, полными разного рода удивлением от беспокойства
до упрека. Рейн отвесил скомканный поклон и, прохрипев что-то
похожее на «здравствуйте» всё, на что было способно пересохшее
горло, прошагал через комнату к столу.
Ваше величество, произнес он, стараясь отдышаться, у
меня к вам дело. Государственной важности.
Он так разволновался, что едва не назвал Хуана Хуаном при
посторонних: хорошо, что вовремя вспомнил, где находится. Молодой Гранд покосился на друга недоверчиво, с полминуты молчал, изучая его бледное лицо, потом кивнул.
Господа, обратился он к советникам, оставьте нас. Нет, ты задержись, попросил он Ивана, который уже было повеселел, услышав об окончании совещания, в котором не находил ровно никакого интереса для себя.
Советники поднялись и с удивлёнными поклонами удалились, а Рейн с облегчением рухнул на освободившийся стул: пусть жест-кий, неудобный, но любой сейчас казался лучше, чем ноги, про-сившие пощады. Пока он переводил дух, Иван нацедил ему стакан
сидра, который бедняга осушил одним глотком, едва не захлебнув-шись. Оба друга молчали в ожидании интересного рассказа, однако
тревога адмирала уже начала передаваться и им, поэтому к моменту
прихода его в себя оба успели себя хорошенько накрутить.
Что случилось, Алекс? спросил Хуан, стараясь говорить как