Мой первый спектакль, по всему, начинался почти идеально с конфликта!
Мама тоже, короче, за словом в карман не полезла. Скоро, как водится, «дружеская» беседа переросла в драку. На вопли и всхлипы соседки сбежались жильцы. Стали разнимать. Судить. Рядить. Ругаться и ссориться.
Обо мне все забыли, а я, годовалый, смотрел на людей и все абсолютно про них понимал. Про то, кто что думает про другого, как смотрит, что скажет и где промолчит, и кто кого любит, а кто кому лжет
По всему, день, когда я «обделался», можно признать днем посвящения в писатели пьес
И никому-то писатель пьес рождением не обязан. А если обязан то только себе. Он сам себе папа и мама, повивальная бабка, нянька, первая учительница, школа и университет, и сам, в идеале, создает правила и сам же им следует.
Говорю вопреки бытующему мнению, будто писатель пьес родится в театре, и только благодаря ему. Боюсь, придется тогда согласиться, что автомобиль придумал автомобилиста, корабль мореплавателя, а человек Того, Кто придумал его.
Все же, осмелюсь предположить, что всякое новое предложение миру в образе пьесы и есть театр. Для пущего понимания, театр начинается с предложений Софокла, Шекспира или Чехова. Это они задают орбиту вращения планеты Театр.
2. К вопросу о происхождении материи для пьесы
Долго не удавалось проникнуться фразой: за мгновенье до смерти перед глазами человека проносится вся его жизнь. (Столько было всего, как такое возможно?) Пока однажды я вдруг не представил себя в ситуации «за мгновенье до смерти».
Видением вдруг пронеслись обрывки картинок давно позабытых событий. Как будто неважных, как будто не бывших со мной. (По пути вдруг припомнилась фраза из пьесы «Инцест»: «Моя жизнь выплывает ко мне как представить, что выплыл давно затонувший корабль»)
Мне как будто давалось понять, что на самом-то деле они, события эти, и были настоящим содержанием моей жизни. А, казалось, бесценные годы взросления и постижений (детский сад, школа, техникум, армия, университет, работа на телефонных узлах, в газетах, театрах!), сердечные встречи и горькие расставания все это осталось за кадром, как брошенный хлам. Неожиданно то, что казалось не важным вдруг обрело смысл, который еще предстоит разгадать
Прав, полагаю, Виктор Петрович из пьесы «Пришел мужчина к женщине», когда говорит: «А, может, я ошибаюсь и мелочи не мелочи, а главное и наоборот: главное мелочь?..»
Отведав однажды плодов с древа забвения вкуса их уже не забудешь. Блажь, фантазия, самогипноз (да мне, право, неважно!) но на подступах к новой пьесе я стараюсь бежать суеты, закрываю глаза на мгновенье и подолгу вглядываюсь внутрь себя. Как в пропасть, на дне которой пылятся до срока сокровища
Мне где-то в районе четырех-пяти лет, и я уже в банде таких же, как я, и повзрослее огольцов грабителей с большой дороги. Верховодил нами рослый крепыш (десяти-одиннадцати лет; впрочем, может, постарше!) по имени Артем, по кличке Шестипалый. Под чутким его руководством мы совершали набеги на рынок, откуда возвращались кто с персиком, кто с самсой, кто с пучком свежей зелени, кто с узбекской лепешкой, кто с палочкой шашлыка. И также, из дома тащили к нему, что могли. Притворялись убогими и попрошайничали. Клянчили у военных папиросы, скупали билеты в кино на трофейные американские фильмы (типа «Тарзан») и продавали перед сеансом подороже. Взамен от него получали бесценные рогатки по воробьям плюс патроны (гнутые из алюминиевой проволоки уголки) его собственного производства.
Артем защищал нас, не ведая страха. Обидеть кого-то из нас означало обидеть его. Мальчишки с других улиц побаивались с нами связываться.
Многих забыл, а его ясно вижу: смуглого, скуластого, зеленоглазого, в длинной до пят офицерской шинели, которую он не снимал ни зимой, ни летом (единственное наследство от отца, вернувшегося с войны и вскоре умершего).
Своих он не унижал. Провинившихся не попрекал, не наказывал. Разговаривал тихо, без нажима. Спокойно, внимательно глядя в глаза.
Шестой палец на Артемовых конечностях завораживал и проливал свет на, казалось, необыкновенные умения нашего вождя.
К примеру, он дрался исключительно ногами. То есть, вообще не пуская в ход руки (как будто берег для чего-то другого!). Молниеносно и точно в прыжке доставал своей босой «шестерней» ухо или подбородок рослого противника. Брюс Ли еще не родился, или ходил под столом, а наш Шестипалый уже демонстрировал чудеса «ножного боя».
Или, еще из разряда непостижимого.
При вступлении в банду полагалось произнести клятву и скрепить ее кровью. Расковыряв до крови, как помнится, наши ладоши гвоздем, мы с Артемом сомкнули их накрепко, после чего я трижды торжественно пролепетал: «гадом буду, если продам!».
«Гадом будешь, если продашь!» трижды же следом за мной повторил Шестипалый. Самое, впрочем, невероятное случилось, когда он меня отпустил: постепенно, помалу порезы на наших руках затянулись
Увы, я был мал и, должно быть, взволнован обрядом посвящения в бандиты, и не догадался расспросить, как ему это все удается. А потом Артема не стало и спрашивать уже стало некого.
Однажды поутру его обнаружили на могиле отца мертвым, с прибитой к земле полой драгоценной шинели. Причина гибели, как говорили разрыв сердечной мышцы. Должно быть, почудилось, что его держат и не отпускают
Потом все гадали, чего его за полночь вдруг понесло на кладбище? И зачем было колышки вдруг забивать?
Мало кто знал (кроме нас, его маленьких бандитов), что он там бывал всякий день и всегда оставлял: папиросы, самсу или персик, пучок свежей зелени, лепешку или палочку шашлыка. А бывало что камень или древесный приколыш. Вроде знака отцу, что он приходил
Спустя тысячу лет память мне возвратила всего-то крохотный эпизод из моей жизни. Который сгодился мне вскоре для пьесы «Играют какую-то пьесу».
«Мадам Бовари это я!» утверждал Гюстав Флобер.
Мне также понятно, что все персонажи Шекспира и есть настоящий Шекспир. Как и то, что во всех типажах Достоевского или Толстого присутствуют их ипостаси
3. Зачем писать пьесы вопрос!
Нам, увы, не дано выбирать: родиться на свет или нет. Родителей, братьев, сестер, времена и в какой части света. Принимаем, как данность. Реальность, с которой придется смириться. Или однажды восстать
Разбираясь с собой, пытаюсь осмыслить врожденную тягу мою к перемене мест (по сути, судьбы!). То ли, будучи маленьким, бегал из дому (при том, что в семье почитался любимым дитя!); что ни год, менял школы; потом профессии; потом города; потом страны. На работах подолгу не задерживался и без сожаления оставлял уютные гнезда
Любой мой побег добавлял мне хлопот и потерь но я был не властен притормозить или остановиться. Пока не нашел свой театр. Свое письмо. Свой крохотный клочок пространства в этом мире, принадлежащий мне одному. Мою другую жизнь
То мое состояние растерянности и неприкаянности (периода поисков себя!) однажды нашло свое выражение в монологе Мужчины из триптиха «К вам сумасшедший».
Содержание вкратце: на прием к доктору приходит Мужчина и заявляет, что он не желает долее исполнять назначенное ему от рождения природой.
Мужчина: Случалось, что вас куда-то везли против воли? Или, может быть, ехали сами незнамо куда и без всякой для вас надобности? Будто исполняя чью-то грубую волю?
Доктор: Я понял, я понял вас, знаете Ближе садитесь, ближе понятнее Вдруг, подумал все время везут
Мужчина: А задавались вопросом: сколько еще везти будут? Спрашивали у самого себя, на сколько у вас еще терпения хватит?
Доктор: Если честно, только и делаю, что задаюсь, спрашиваю, спрашиваю и задаюсь. Терпения, знаете, давно уже нет, но я все чего-то спрашиваю, чего-то спрашиваю Так-так
Мужчина: Невозможно же так дальше существовать. Все, что было было не так, как хотелось бы. То есть, опять же, не знаю, как бы мне хотелось, но знаю наверно что не так.
Доктор: Так-так
Мужчина: Не так, я сказал, не так!.. (Подскакивает и взволнованно перемещается.)
Доктор с интересом разглядывает пришельца.
Мужчина: Мне неведомо чувство гармонии лада с миром может быть сильнейшее ощущение, для которого и являемся в мир. Все мне не нравится, все раздражает: дневной свет кажется чересчур ярким, режет глаза, ночной чернотой угнетает, просачивается в душу и томит. Всякое проявление звезд на небе, сколько помню себя, воспринимал, как личное оскорбление и старался наверх не глядеть. Но и внизу ничто не приводит меня в согласие: весна, на мой вкус, недостаточно зелена, а в осени желтизны маловато; зимняя же белизна всегда доводит меня до изнеможения. Или чередование времен года в той, а не в иной последовательности, течение рек в ту, а не в сторону противоположную, или хотя бы наискось, или по кругу не так!.. Четыре стены жилища, навязанные мне от рождения, нагоняют тоску суета! Жены, дети, жены зачем, навалились, места живого нет!.. И ведь каждая, каждый стремится подчеркнуть свою правоту, мою несостоятельность тем самым унизить, оскорбить По натуре я человек терпеливый терплю, но вдруг подступает момент Я срываюсь, бунтую, бегу, куда глаза глядят, долго болею, постепенно прихожу в себя Ну, не умею я зарабатывать деньги! Или что-то поделать руками Господи, когда перегорает лампочка, мне проще самому вспыхнуть и сгореть, чем ее поменять Вечная неудовлетворенность собой делает меня невыносимым и для других Не могу, не желаю я пить с ними, выслушивать горький, горячечный бред, кто кого и по сколько раз Кивать, ухмыляться, поддакивать, сопереживать пошлости Я знаю, что это моя беда, мое горе, но что же мне делать, если общение с мне подобными в тягость мне?.. Так было всегда. Хотя в детстве спасала надежда, что разлад наш временный и оттого лишь, что я маленький, а они большие Надеялся, может быть, есть некая Тайна, единящая взрослых, этих загадочных существ Ах, как же мне хотелось, чтобы они, эти существа, и в самом деле были странными и загадочными Мечтал об одном: поскорее вырасти, чтобы, наконец, постичь ее, эту Тайну Но постичь как постичь?.. Вырос и вдруг оказалось, что Тайны-то нет?.. И тысяча тысяч связей, ненужных мне, лишних, чужих опутали меня и душат, душат!.. Или раздирают-растаскивают по углам и глодают, глодают!.. А я, как бы со стороны и всегда умудряюсь зависнуть над собой как бы со стороны разглядываю себя разъятого, без смысла, значения и надежды снова стать мною Я слышу и помню только одно: ты же мужчина значит, ты должен! Должен? Кому?.. Мне говорят, я природой назначен. Что? Я назначен? Но что я могу?.. Разве я могу говорить резко и внятно, что думаю? Или поступать, как считаю нужным? Да нет же, я не могу!.. Или разве есть в целом свете хоть что-то, что зависит от меня? Именно от меня?.. Может, погода на завтра? Или будущий урожай? Или будем дружить с марсианами или нет? Расписание трамвая, везущего меня на работу? Да хотя бы мое мое личное право смотреть с надеждой в завтрашний день?.. В какой же это? Я в сегодняшнем запутался, я в сегодняшнем себя не нахожу