Чтобы со всех сторон разглядеть можно было крест животворящий, громко прошептала своему ребёнку грузная женщина, стоящая рядом с профессором. Мальчик зачарованно наблюдал за происходящим.
Строение, растущее на Папатриархе походило на распятие с огромной натяжкой и что-то смутно напомнило профессору. Пока Мифодий вылезал из святонебохода под низкие поклоны гипнабельных граждан, учёный тщетно пытался вспомнить, где уже видел подобную конструкцию.
Под ногами духовного лидера автоматически расстелилась красная ковровая дорожка. Папатриарх вступил на неё как завоеватель. Сразу же за ним, как крысы из канализационной трубы, выбежали агенты спецслужб Братства, замаскированные под ряженых идиотов. Для устранения возможного сопротивления со стороны мужского населения было выбрано самое надёжное средство, высококачественный алкоголь.
Ряженые сексоты подносили стаканы тем, кто ещё был способен стоять на ногах после землетрясения. Труженики, уставшие от подаваемого в пивных "Судьба Патриота" пойла, не имели ни малейшего шанса отказаться от божественно чистой водки "Божья роса" и крепкого коктейля "Молот". "Божья роса" вызывала приятные религиозные галлюцинации, "Молот" оглушал оставшийся здравый смысл. Похмельный синдром от "Божьей росы" проявлялся в непрерывном желании молиться, "Молот" звал на беспрецедентные военные подвиги.
Тех, кто ещё не был мертвецки пьян, добивали безумными народными танцами. Ряженые пошли вприсядку, хватая за руки представителей сильного пола, которые ещё сохраняли стоячее положение. "А моя на рельсах ждала..", затянули спецслужбисты братскую народную песню.
Духоведец мог спокойно работать. Люди держали за руки своих маленьких детей, стараясь во что бы то ни стало попасться на глаза духовному лидеру. Папатриарх медленно и чинно проходил по дорожке, сапоги его святейшества не могли касаться земли по понятиям Духовной Организации Нравственных Интересов Братства. Иногда он останавливался, хлопал по щеке приглянувшегося ребёнка и вдохновенно шёл дальше. Здоровенные жлобы, сошедшие с неба вместе с Мифодием, тут же подскакивали к детям, одевали им на руки синие, красные или белые браслеты, затем уводили в святонебоход. На этот раз цветовая гамма должна была пополниться жёлтым.
Профессор неожиданно вспомнил где он видел то, что вращалось на голове у Папатриарха. В молодости он проходил военную службу в войсках противовоздушной обороны Братства. Он еще раз внимательно посмотрел на крест, сомнения пропали окончательно. Это был прекрасный пример конгломерата науки и религии. На голове Папатриарха был установлен радиолокатор непрерывного излучения с частотной модуляцией. Локатор сканировал воздушное и наземное пространство, отслеживая вероятные угрозы нападения. Любой из дерзнувших посягнуть на святыню Братства был бы мгновенно опознан и обезврежен.
Папатриарх прошёл уже четверть площади и находился на расстоянии десяти шагов от профессора. Духовный лидер остановился, заметив белокурую девочку с ангельским лицом, которую держала за руку уже немолодая женщина. Профессор понял, что это её поздний, единственный ребёнок. Пожилой, но крепкий отец стоял позади них и заботливо перебирал волосы красавицы-дочки. Одет он был явно не по погоде, правая рука была в перчатке, длинный чёрный плащ доходил до земли. Скорее всего, он накинул его случайно, когда выбегал из раскачивающегося от подземных толчков дома.
Патриарх сделал едва заметное движение рукой, к нему мгновенно подбежали два бугая. Один одел девочке желтый браслет, другой крепко взял за руку.
Большая честь Вам. Милостив Патриарх, сказал первый сипло-скрипящим голосом, как будто жевал пенопласт.
Второй бугай уже торопливо толкал девочку к святонебоходу, озираясь по сторонам, как вор карманник после кражи мелочи из кармана юродивой. Подобное происходило не раз с прибытием религиозного картеля в рабочие районы. Родители благословили детей на религиозную службу в Духовной Организации Братства. Некоторые делали это от отчаяния, так как не видели других перспектив, кроме рабского труда на гетто-предприятиях. Другим была обещана экстренная операция по пересадке донорского органа. Третьи безнадёжно находились во власти сценического гипноза исполняемого свитой Папатриарха.
Но в этот день что-то пошло не так. Позже профессор не раз мысленно возвращался к этому моменту. Он тщетно пытался понять что же явилось причиной внезапно вспыхнувшей ярости людей на площади: жест Папатриарха, подзывающего здоровую детину к девочке, писклявый голос бугая, его вороватая походка, ангельский вид девочки или что-то ещё, что ускользнуло от взгляда. Единственное что он знал, это была маленькая, несущественная деталь, но именно она и явилась детонатором народного гнева.
Но в этот день что-то пошло не так. Позже профессор не раз мысленно возвращался к этому моменту. Он тщетно пытался понять что же явилось причиной внезапно вспыхнувшей ярости людей на площади: жест Папатриарха, подзывающего здоровую детину к девочке, писклявый голос бугая, его вороватая походка, ангельский вид девочки или что-то ещё, что ускользнуло от взгляда. Единственное что он знал, это была маленькая, несущественная деталь, но именно она и явилась детонатором народного гнева.
Это было поразительное открытие. Не землятресение, по счастливой случайности не обрушившее ни одно из зданий в геттополисе, не сам факт появления утопающего в золоте Папатриарха среди нищих и отчаявшихся людей. Просто маленькая деталь капля воды, переполнившая дырявую чашу терпения.
То что произошло через несколько секунд профессор видел первый раз за всю свою жизнь в Братстве. Крест на голове Папатриарха внезапно поймал сигнал нападения и завертелся с невероятной скоростью, как детская раскрученная юла. Момент вращения антенны вывел Мифодия из равновесия. Со стороны казалось, будто, Папатриарх пустился в весёлый церковный пляс. Некоторые излишне впечатлительные прихожане охотно пошли вприсядку вокруг блаженного.
Бугай уже подводил девочку к люку. К Мифодию рванулась трое ряженых агентов охраны. Один из них схватил падающего Папатриарха и потащил к святонибоходу. Ещё двое бежали по направлению к отцу девочки. Чёрный плащ лежал на земле. Отец держал стальной острый прут, и медленно подходил к красной ковровой дорожке. Охранники сбили его с ног и придавили к земле.
Внезапно девочка вырвалась из рук бугая и рванулась по дорожке в сторону профессора, навстречу ей уже бежала разъярённая мать. Бугай сбил девочку с ног, она протянула руки в последней надежде, что кто-нибудь из стоящих на площади спасёт её и спрячет в толпе. Папатриарха уже засунули в люк. Красная дорожка пришла в движение и уходила под святонебоход как скоростной эскалатор метро. Охранники, пытавшиеся обезвредить отца девочки побежали к уже закрывающемуся люку. Отец остался лежать на земле.
Бугай потерял равновесие и повалился на дорожку, придавив ребёнка всей массой. Мать упала на землю и мёртвой хваткой вцепилась в край красной материи. Её поволокло по площади прямо к люку святонебохода. Толпа, оцепеневшая от увиденного, внезапно пришла в себя, покорность и поклонение за секунды сменилось ненавистью и озверением. В святонебоход полетели камни, бутылки "Божья роса" и коктейли "Молот". Они разрывались о броню, как гранаты, которых призывал не бояться Папатриарх. Послышались выстрелы, толпа отпрянула, несколько человек остались лежать на земле. Ковровая дорожка въехала в летательный аппарат вместе с бугаём, девочкой и ряжеными охранниками. Мать держалась за ускользающие края эскалатора до конца, пока он не исчез под платформой, отрезав ей кисти рук.
Святонебоход готовился к старту под панические сигналы воздушной тревоги, подъехавшие полицейские машины въехали в толпу.
Атас, услышал профессор. Пехота!
Он схватил Элис за руку, они побежали к дому. Неизвестно откуда завизжала сирена. Святонебоход Папатриарха пошёл на взлет, отбросив стоящих рядом людей струёй обжигающего кожу воздуха. Волна сбила Элис с ног, профессору чудом удалось вырвать дочь из под несущейся, обезумевшей от страха толпы. Они вбежали в подъезд, лестницы шатались от натиска насмерть перепуганных людей. Дверь забаррикадировали, они с трудом добрались до последнего этажа. Люди в панике разбегались по квартирам, внизу выламывали парадную дверь. Многие попали в подъезд случайно и пытались уйти через чердак на крышу. Профессор открыл квартиру чуть не выломав замок. До утра они были спасены.
XVI
Они проснулись от громкого и настойчивого стука в дверь. Не самый плохой знак, при аресте, дверь выломали бы без труда. Профессор открыл, ожидая любого поворота событий, даже резкого удара в лицо. Это был почтальон, он нагло заглядывал в комнату через плечо профессора. Удовлетворив любопытство, он протянул конверт и ручку.
Письмо предназначалось для Элис, расписаться предлагали ему, нелепо, как и всё происходящее с ними обоими последние несколько дней. Профессор расписался. Лучше бы сломали дверь и челюсть. Ной оказался прав, на конверте был герб Братства вместо марки, его можно было не открывать, чтобы понять содержание.