Спокойствие Анны раздражало Михаила больше, если бы она кричала или плакала. Он хотел ее ударить, но в ее лице не было страха, только какая-то гадливость к нему и явное чувство превосходства. С каждой минутой он закипал все больше и больше, еще немного и «чайник» засвистит, и он, понимая это, начал искать выходы своей ярости. Он пытался открыть дверь холодильника, но она не поддавалась, так как ручка находилась с другой стороны, но Михаил словно не видел этого, продолжая свои попытки. В конце концов, дверь слетела с верхнего крепления. Анна побледнела, а Михаил тупо пустым взглядом уставился на дело рук своих.
Какого черта, начала Анна, но взгляд Михаила остановил ее. Глаза его практически не моргали, что делало их какими-то стеклянными.
Мне нужны деньги, и он начал открывать все шкафы, тумбочки, выдвигать шуфлядки, вываливая все вещи на пол.
В доме нет нала, брезгливо сказала Анна и открыв свой кошелек, достала двадцатку и протянула Михаилу, только это.
Он вырвал деньги из рук жены, обозвал ее «дешевкой» и ушел в ночь, сильно хлопнув дверью.
Анна обвела взглядом комнату, которая напоминала помещение после полицейского обыска, села на диван и заплакала.
5 лет назад
Она любила приходить в университет раньше других преподавателей. Но сегодня, как только она открыла дверь, до ее ушей донесся хрипловатый голос Эдит Пиаф и от запаха ароматного кофе защекотало в носу.
Надеюсь, у тебя уже есть планы на ближайшее будущее не поворачиваясь к двери, хихикая спросила Жанна, с этим Вадиком из центра гуманитариев?
С чего ради?
Так, риторический вопрос с целью узнать твою готовность к новой жизни, слегка оглянувшись, сказала загорелая в солярии лаборантка, на свадьбе Бирюсе он так крутился возле тебя, а ты, мне показалась, не сильно довольна своим новым положением.
Я не в положении, я в разводе, буркнула Анна.
Жанна подошла к Анне, протягивая кружку с дымящимся, крепким напитком:
Ну надо этим как-то пользоваться, скорчила милую гримасу университетская Афродита.
Анна с интересом, будто увидев первый раз, рассматривала кружку с изображением одного из замков Луары.
Некогда мне заниматься такой ерундой, у меня интересная, разнообразная жизнь: любимая работа, дети, внук и надо вернуться к диссертации. И потом, этот твой Вадик-гуманитарий пахнет дурью, перечисляла она
Какой дурью? Он научный сотрудник, удивилась Жанна
Я имею в виду коноплей, засмеялась Анна
Бриссак, ты деревня, констатировала блондинка, этот парфюм шедевр от Дюшофур, между прочим, гения современного парфюмерного мира.
Я таки стесняюсь спросить цену этого шедевра? наигранно, голосом Изольды Юрьевны с ее одесским говором, спросила Анна
С вами все ясно, мадам, лицо Жанны выражало полное неудовлетворение.
Жанна заняла свое рабочее место возле компьютера, и поджав свои пухлые губки, длинными тонкими пальчиками забарабанили по клавиатуре. Вдруг она остановилась и выпалили:
350 евро за флакон, потом, медленно повернувшись, голосом милой кошечки промурлыкала, какой состоятельный мужчина! Тратит такие деньги на парфюм. Анька, не будь дурой, заключила она
Так, Анна поправила очки на носу, если мужик под 50 все еще младший научный сотрудник и тратит 350 на одеколон, он либо транжира, живущий в долг, либо живет за заботы матери-пенсионерки, и вообще, если он так хорош, почему он не женат? как сыщик- теоретик, пришедший к логическому заключению, продекламировала она.
И подруги залились беззаботным смехом.
С таким подходом, ты умрешь в разведенных девках, констатировала Жанна. Кстати, там был еще один Борискин приятель, пялился на тебя, я думала дырку просверлит.
Не заметила, пожала плечами Анна, и потом, что за выражение «разведенная девка»? У меня двое детей, так что я уже не в девках, ехидно улыбаясь и показывая язык съязвила она.
Кто б сомневался!? с иронией подметила Жанна, хотя, тот мужик был с какой-то «кошелкой».
Тем более.
Ну пялился то он на тебя, не могла успокоиться лаборантка.
Не судьба, философски сделала вывод Анна.
А разведенная девка, потому что все мхом порастет пока ты помрешь, если будешь игнорировать всех.
Давай работать, солнце уже высоко, поставила точку в разговоре Анна.
В коридоре началось жизнь, послышались торопливые шаги, наперебой что-то обсуждающие голоса студентов; все закипело, закружилось, завертелось в храме знаний. Начался обычный рабочий день доцента кафедры Французской филологии, специалиста по страноведению, теперь уже официально разведенной сорокапятилетней Анны Бриссак.
Давай работать, солнце уже высоко, поставила точку в разговоре Анна.
В коридоре началось жизнь, послышались торопливые шаги, наперебой что-то обсуждающие голоса студентов; все закипело, закружилось, завертелось в храме знаний. Начался обычный рабочий день доцента кафедры Французской филологии, специалиста по страноведению, теперь уже официально разведенной сорокапятилетней Анны Бриссак.
3 года назад
Около двух лет прошло после развода Анны и Михаила, но их жизнь несильно изменилась. Они вынуждены были жить в оной квартире. Мужчина категорически не хотел уходить и не считал нужным искать себе какое-то другое жилье. Более того, в моральном аспекте жизнь Анны стала даже хуже, они были, как посторонние люди, живущие под одной крышей. Казалось, что вся жизнь Михаила, его поведение превратились в одну большую месть Анне. Плюс соблюдение «договора об интимных услугах». Оказалось, что муж не шутил, говоря это. Это было единственное серьезное для него, к остальному же он относился, как «мы разведены и это не мои проблемы». У Анны были странные чувства к этому. Сначала, ей было даже противно думать о сексе с ним, но это была скорее моральная сторона вопроса, в душе же женщине даже где-то льстило, что бывший муж все еще желает ее, это было что-то вроде поднятия самооценки, местью ему, если хотите. Она решила относиться к этому, как к занятию спортом для здоровья, она не смотрела на бывшего мужа, как на любовника или бойфренда, просто фитнесс для души и тела.
А Михаила все устраивало, для него ничего не изменилось, даже стало лучше и вольнее, ведь Анна ему не жена, чтоб «лечить» его, он наслаждался своей холостяцкой жизнью и регулярным «дружеским сексом» с бывшей.
При всех этих обстоятельствах, несмотря на реальные возможности, женщина не могла начать построение новой жизни, свободной от Михаила. И она чувствовала себя цаплей, увязшей в болоте.
Анна стала задерживаться на работе, чаще ходить в спортзал, на плавание, на выходных уезжать к внуку, чтобы только не видеть бывшего мужа. Но однажды вернувшись, она нашла входную дверь открытой, чувство сильной тревоги охватило ее. Внутри никого не было, стоял затхлый запах сигарет и беспорядок, хуже, чем первозданный хаос: поломанные стулья, разбитый стеклянный стол, валялись пустые бутылки и битые бокалы. Она пригладила красиво подстриженное каре цвета божоле, глубоко вздохнуло, но это не помогло избежать приближающегося страха. У нее задрожали колени при мысли, что не сегодня-завтра бывший мужем вернется. Ей страшно стало почему-то оставаться с ним теперь с глазу на глаз. Она не чувствовала к нему ненависти, не желая ему зла, но вместе с тем не желала его возвращения. Стало приходить осознание, что за годы после развода ситуация, словно муха, застрявшая в паутине, под каким-то наркотическим опьянением, не может уже разрулиться сама, она знала, что, кроме зла и горя, ничего нельзя было ожидать, нужно было принимать конкретные решения. Анна позвонила дочери и сыну, и они вместе решили, что надо продавать квартиру.
Михаил спокойно принял это решение, при условии получения причитающейся ему суммы. Анна готова была отдать все, лишь бы не видеть его больше. С этого момента Михаил перестал ночевать дома.
Прошла летняя сессия, в коридоре на факультете было непривычно тихо и пусто. Анна любила это время года и не потому, что длинные солнечные дни сменяются короткими теплыми ночами; не потому, что бескрайнее синее небо простирается над головой; не потому, что деревья в университетском парке пышно убраны в яркие зеленые одежды и повсюду трава усеяна цветастыми огоньками летних цветов. Она любила это время за тишину в стенах альма-матер. Только один звонкий голос прерывал ее это поющие высоко в небе или скрытые в ветвях деревьев птицы: маэстро-соловей, утренний жаворонок, веселый болтун-воробей. А ближе к вечеру музыка лета менялась, вступал хор светлячков, который не смолкали до утра.
В день рождения Жанны с утра шел дождь: теплый и ласковый. Под шатром низких туч воздух становился горячим. Прохладные капли дождя смывали пыль с дорог и листвы, благодаря этому к вечеру ожидалось, что она заиграет еще более чистым изумрудным сиянием. Анна хорошо запомнила этот день.
Утро на кафедре началось с поздравлений, все обыгрывали ее возраст: «Было Жанне 45 была ягодка опять, а теперь ей 46 тоже можно смело есть». Больше всего, конечно, желали счастья в личной жизни, потому что с этим у все еще красивой сексапильной блондинки как-то не перло. Мужики всегда вертелись вокруг нее, она уже и со счету сбилась сколько их было, но что-то не срасталось. Жанна молча готовила кофе для коллег, она так же молча достала из сумки бутылку шампанского и небольшую коробочку с эклерами. Она выглядела какой-то тихой и загадочно-страной.