И всё. Никаких лишних слов. Никаких уговоров или сомнений. Будто решённый вопрос. Макса тогда это разозлило страшно, но он стерпел, не стал ни язвить, ни спорить. Подумал лишь, что в любой момент пошлёт их подальше, если поймёт, что нет ни сил, ни желания.
А сейчас, когда он сидел рядом с Лизхен в машине, пришло ему другое озарение. Не надо ничего менять. Его несут спокойные, но почему-то надёжные воды реки по имени Альда. У него нет выбора. Его прижали к стенке. И лучше смотреть на всю историю именно в таком ракурсе. Нет выхода. Точка. Он либо делает так, либо погибнет. Плыть по течению это тоже неплохо. Нет нужды бороться. Надо лишь дождаться, куда вынесут тебя волны чужой реки.
Ты чего-то не договариваешь, брат? нарушает молчание Лиза. Может, есть что-то, о чём мне следует знать?
Она временами настолько проницательна, что хочется посмотреть и пощупать: не вырос ли у неё посреди лба третий глаз. Но пока чересчур рано о чём-то говорить.
Всё нормально, Лиз, правда. И когда будет о чём, я обязательно тебе расскажу.
Темнишь ты, Максик, Лиза вздыхает совсем как мама. Но то, что ты вылез за столько времени из своей берлоги, уже что-то значит. Мама порывалась к тебе приехать. Не гони её, а?.. Она любит тебя. Мы все тебя любим. И ей, наверное, тяжелее всех. Она до сих пор не смогла смириться, что так всё случилось.
А я, значит, смирился? вот одно слово и теряется хрупкое равновесие. В груди лава кипит. Макс не переносил все эти разговоры.
Разные взгляды на одно и то же, бесстрашно возражает сестра. Вот уж у кого силу духа обухом не перешибить. Ты сдался, ушёл в себя. Окружил себя болью, как трёхкилометровым забором. Прости наплевал на всех и наши чувства. Тебе кажется, что никто не может почувствовать того, что и ты. Но это неправда.
Она жалеет меня, а я не переношу, не переношу этого!
Конечно, жалеет. Как можно не жалеть своего ребёнка? Помнишь, когда ты сломал руку, она вставала к тебе ночью, потому что ты стонал от боли? Гладила тебя по щеке, давала лекарства и водичку подносила? И тогда ты почему-то не возражал. Позволял ей утешить тебя. А сейчас только грубишь и терпишь. Она не враг.
Макс скрипнул зубами. Это не первый разговор, но именно сейчас сестра решилась на открытую конфронтацию. Хорошо, что они приехали. Ему и так на сегодня достаточно впечатлений. Постепенно. Пошагово. Иначе голову потерять можно.
Лизка из машины выходить не стала. Смотрела ему вслед, пока он не скрылся в подъезде. Она всегда приходила на помощь. Стоило ему только пальцами щёлкнуть. Но никогда не бегала сама. А ещё он вдруг понял: даже сестра не побуждала его делать хоть что-то. Посуду, например, помыть. Или полы. А он же может. Сам. Без неё. И вообще без кого-либо. И в магазин может. И какое-то время он пытался адаптироваться, пока его не накрыло полным тотальным безразличием.
Он лежал на диване. В тишине. Смотрел в потолок и ничего не видел. Фрагмент за фрагментом складывалась картинка жизни после трагедии. И не очень-то приятно Максу было видеть себя в этих кадрах.
В какой-то момент он уснул. Отключился, как испорченное радио. А проснулся среди ночи от кошмара, всколыхнувшее тёмные воды его сознания.
Глава 13
Макс
Много лет назад
Девчонка! Девчонка! кажется, это противное слово скандирует весь класс. Хуже всего девочки тоже. Но самое главное позорище позже, когда мать пришла выяснять отношения к учительнице.
Он самый маленький и слабый в классе, пожала плечами тогда Майя Сергеевна стокилограммовая слониха, прямолинейная, но добрая. К тому же внешность у него сами понимаете.
Не понимаю, маминым лицом в тот момент можно было гвозди забивать. Что не так с его внешностью?
Слишком уж он у вас хорошенький, вздыхала Майя Сергеевна, иногда это умиляет, а иногда вот, как в нашем случае. Такие моменты не угадать. К тому же, характер. Обидчивый. Драчливый. За словом в карман не лезет. Я понимаю, мальчик защищается, как может, но пока он проигрывает толпе. У него есть сила духа, но физические данные, увы.
В тот день мать отвела его в секцию новомодного тайского бокса. Тренер им отказал. Но мать умела быть настойчивой.
Ты должен научиться защищаться. Всё остальное ерунда! заявила она, приглаживая непокорные чёрные вихры у него на макушке.
И он научился. Правда, в первой же серьёзной драке ему сломали нос, но зато с тех пор он точно знал, что никто не посмеет безнаказанно его третировать.
Секцию он забросил после двух лет мучений.
Есть данные, нет желания, заявил тренер обеспокоенной матери. Не его это.
И мать сдалась. Пыталась водить его в разные школы и кружки, другие секции, но Макс равнодушно воспринял её попытки «определить» хоть куда-нибудь, чтобы мальчик был «как все».
Макс сам определился. Но его увлечение вызывало больше беспокойства, чем радости. Может, из-за Грэга. Но другого учителя Макс не желал.
Танец это не просто владение телом и умение принимать нужные позы, вовремя выполнять необходимые па, голос Грэга гулко звучит в пустом зале, дробится эхом, отталкиваясь от стен. Он умеет говорить так, что достаёт до сердца и уходит глубже, как тонкое шило, чтобы навсегда застрять там и напоминать о себе.
Танец это страсть, движение души, биение сердца. Танец это любовь. Прислушивайся к себе, лови биоритмы, пусть музыка прорастает изнутри, раскидывает ветви, щекочет листьями.
Не думай о движениях это всего лишь техника, механическая работа. Это всё равно что прийти в спортзал и научиться правильно отжиматься, дышать или группироваться. Это труд, мастерство не спорю. Но танцору этого мало правильно и чисто выполнять па, ставить ноги в нужную позицию, красиво пользоваться руками.
Каждое движение акт любви. Если хочешь секс, но не механический звериный инстинкт ради собственного удовлетворения, а для интимного, сокровенного соединения, когда отдаёшь больше, чем берёшь. Когда даришь себя любимому человеку и растворяешься в его глазах.
Покажи, как ты умеешь любить! Искренне, без лжи и фальши! Со всем накалом, на который только способен!
Грэг разговаривает с ним, как со взрослым. Что он тогда знал о любви, незрелый мальчишка, даже ещё не подросток? Как можно понять то, что недоступно ещё в силу возраста? Но слова вбивались в голову и оседали где-то там, давая толчок для понимания танца изнутри.
Макс закрывает глаза и пытается двигаться наугад. Прислушивается к мышцам и музыке. Разгорячённое тело послушно, как пластилин. Он лепит из него, что хочет. И, кажется, у него получается! Расковано, дерзко, без остановок и запинок!
Нет же, нет! кричит Грэгор и досадливо хлопает в ладоши.
Макс сразу сбивается с ритма, неловко цепляет ногой ногу и, не удержавшись, падает.
Это не любовь, не страсть, разделённая на двоих! Не пламя из сердца и не брызги слёз из глаз! Это, милый мой, самолюбование, онанизм, если ты хочешь знать! Ты сейчас самозабвенно дрочишь! уничтожает его словами Грэг. Безжалостный, бескомпромиссный, не делающий никаких скидок на его неопытность. Ещё раз!
Ещё и ещё. Бесконечное число раз. Грэг багровеет лицом, глаза нехорошо блестят, рот искривлен то недовольно, то саркастически.
Представь, что нечем дышать! Совсем, напрочь! Вакуум! И кислород можешь получить, только танцуя! Стоп! Это предсмертная агония, а не любовь.
Грэг смахивает с высокого лба капли пота, заправляет за ухо белую прядь. Он слегка охрип. На лице усталость.
Макс сидит на полу без сил, с волос капает. Тело скользкое и мокрое. Из глаз тоже готова брызнуть влага, хотя, видит Бог, лишней воды в организме не осталось. Но он только упрямо кусает губы.
Ничего. В следующий раз получится, приободряет Грэг неожиданно. Больше слушай себя. Живи эмоциями это сейчас важнее.
Знал бы тогда Макс на что подписывается, остановился бы на мосту, напросился бы учеником к этому беловолосому дьяволу с сильными ногами и чертовски гибкой пластикой?
Остановился бы. Потому что выбор делается осознанно, а если сделан значит нужно побеждать, превозмогая себя.
Он учился в элитной школе. Английский, немецкий, французский. Что не давалось догонялось с репетиторами. Мать коршуном следила, чтобы у её детей было всё самое лучшее. У них с сестрой разница в три года. Но поблажек нет ни для кого.
Обычно мальчики его круга занимались единоборствами, боксом, волейболом, теннисом, фехтованием, конным спортом. Танцами почти никогда. Танцы это для девчонок. А если уж появлялись таланты, то никак не в почти двенадцать лет. Поздно. Но Грэг рискнул, и Макс решил не подвести.
Нам повезло, сказал Грэг на одном из первых занятий. Невероятно повезло. Ты гибкий, сильный, упрямый и азартный. Отличное сочетание. Остальное попробуем нарастить.
Макс ничего не делал наполовину. Танцы поглотили его с головой.
Может, мы зря разрешили? тревожилась мать.