Волшебное озеро Дал в окружении головокружительных гор. Покрытые резьбой плавучие дома. Мосты удивительной конструкции, нависающие над каналами. Старинные постройки Шринагара[13], сложенные из маленьких кирпичей. Улыбающиеся дети протягивали цветы лотосов прямо в объектив. Ничего подобного мы раньше не видели. Кашмир на фотографиях выглядел каким-то затерянным королевством. Мы были очарованы и заинтересованы.
Башир осведомился о наших намерениях, бюджете и предложил свой план. Завтра утром нас будет ждать автомобиль, нам проведут экскурсию по Дели. Посмотрим Красный форт и Кутб-Минар[14]. Потом пообедаем, отдохнем, а вечером сядем в автобус, отправляющийся в Шринагар. Какие-то двадцать часов в автобусе и мы в раю. Разговор о гостинице для ночлега в Дели, которую мы искали, как-то замяли. «Да, вроде она закрыта, но я точно не знаю, где она, сказал Башир. Всего одна ночь в Дели, какая разница, тут полно гостиниц. Мои ребята сейчас отвезут вас в нормальную гостиницу». Мы обсудили цены. Башир предложил двадцать долларов в день за двоих. Жилье, еда и экскурсии все включено. Плюс мы платим за автобус в Шринагар и обратно. Друзья предупреждали меня, что в Индии надо торговаться и ломать все цены пополам. Я предложил свою цену. Мы немного поспорили, и, к моему удивлению, Башир согласился на четырнадцать долларов в день. Воодушевленные предстоящей поездкой в загадочный Кашмир, мы не стали настаивать на поисках гостиницы, рекомендованной друзьями, сказывалась усталость от перелета. За окном уже была совершенно темная и безлюдная ночь. К агентству подогнали машину и отвезли нас в отель на Арокашан-роуд.
На следующий день все случилось примерно так, как нам обещали. На ресепшен ждал вчерашний молодой человек в пиджаке и белой рубашке. Он посадил нас в автомобиль марки «Амбассадор», сказал что-то шоферу в тюрбане и пообещал, что мы еще увидимся. Никакой экскурсии в правильном смысле этого слова так и не случилось. Нас довезли до входа в какой-то парк. Водитель лаконично сообщил, что будет ждать нас, и махнул рукой в направлении, куда нам надо было следовать. Оказалось, что мы находимся у входа в комплекс Кутб-Минар. Пару часов мы погуляли вокруг огромного минарета и потрогали знаменитую железную колонну. Тогда она еще не была обнесена оградой и прикоснуться к колонне мог любой желающий. Местные туристы пытались ее обхватить. Считалось, что тем, кому это удастся, будет сопутствовать удача. Когда мы вернулись к автомобилю, водитель просто молча отвез нас к офису Башира. Никакого Красного форта мы так и не увидели. «Сейчас уже нет времени на Красный форт, сообщили нам в туристическом агентстве, скоро отправляется автобус. Когда приедете в Шринагар, вас встретит наш человек. Вы должны будете спросить его секретные слова. Если этот человек не будет знать слов, не идите с ним, значит, это не наш человек. Секретные слова это число 786. Запомнили?»
Вскоре мы загрузились в автобус. Может быть, в то время на маршруте Дели Шринагар и существовал комфортный пассажирский транспорт, однако сомневаюсь. Наш автобус был допотопным и неудобным. Это был так называемый говермент бас с жесткими сиденьями и плохо закрывающимися окнами. Никаких излишеств вроде откидывающихся спинок не было и в помине. Моя спутница была единственной женщиной на этом рейсе. У многих пассажиров были бороды, у некоторых довольно внушительные. Напоминали они афганских моджахедов. Большая часть мужчин была одета в национальную кашмирскую одежду. Длинный шерстяной балахон с коротким разрезом у ворота, называемый фиран. Никто не пытался с нами разговаривать. Мужчины косились с недоумением, кое-кто поглядывал хмуро. Первая часть пути прошла незаметно, мы дремали, утомленные новыми впечатлениями. Но после остановки в городе Джамму начался подъем в горы по нескончаемому серпантину. Стало значительно холоднее. Никакого отопления предусмотрено не было. Мы достали из багажа всю свою зимнюю одежду, но все равно мерзли. Некоторые пассажиры курили прямо в автобусе, приоткрывая окна. Время от времени случались остановки. Оказалось, что кашмирские мужчины справляют малую нужду сидя на корточках. Туалетов не было вовсе, и все желающие устраивались на краю пропасти. Нам с Лизой приходилось уходить несколько сот метров за поворот, чтобы как-то уединиться. Помимо нашего автобуса, по серпантину взбирались перегруженные, ярко раскрашенные грузовики. Несколько раз мы останавливались на час или даже на два, чтобы пропустить колонны военного транспорта. На рассвете достигли блокпоста, расположенного у въезда в тоннель. В автобус зашел вооруженный человек в военный форме и велел всем выйти, прихватив багаж. Пассажиров выстроили в ряд. Сначала мы встали в общую линию, но получили знак отойти в сторону. У нас только проверили документы, остальных довольно тщательно обыскали. Атмосфера была тревожной, все были напряжены. Военные не слишком церемонились. К кашмирцам они относились явно враждебно. За длинным тоннелем стало еще холоднее, кое-где лежал снег. Мы были в пути уже около двадцати часов. На очередной остановке к открывшейся двери автобуса подбежали местные мужчины. Каждый держал в руках кальян, приготовленный для употребления. Среди пассажиров сразу нашлись желающие покурить и немного расслабиться. Пара бородачей на той же остановке приобрела горшки с горячими углями, оплетенные лозой и похожие на корзины. Вернувшись на свои места в автобусе, они установили горшки на полу, между ног, спустив на них полы шерстяных балахонов. Позже мы узнали, что такой файрпот называется кангри. Это традиционная система индивидуального обогрева в Кашмире зимой. А пока мы смотрели на все происходящее широко открытыми глазами. Автобус был в пути уже больше суток, за все это время мы только раз поели холодного риса и лепешек на одной из остановок. Мы явно пересекли перевал, и теперь серпантин шел на спуск. В какой-то момент автобус вдруг остановился. В салон зашел пожилой человек в лыжной шапочке, перемолвился парой слов с водителем, а затем обратился к нам. «Пойдемте, сказал он, дальше вы поедете со мной», и показал на машину, стоящую рядом. Башир обещал, что нас встретят на автовокзале в Шринагаре, а вовсе не посреди дороги. Меня это несколько напрягало. «Вы должны сказать пароль», ответил я незнакомцу. «Какой пароль?» поморщился старик. Пассажиры автобуса, понимающие английский язык, смеялись. Их явно забавлял наш диалог. «Вы должны сказать секретные слова. Без этих слов мы никуда с вами не пойдем», ответил я. «Семь восемь шесть», выдохнул старик. Тут захохотали уже все пассажиры автобуса, а мы быстро схватили свой багаж и пересели в автомобиль.
«Меня зовут Махмуд Гунна, представился старик. Башир мой родственник, и следующую неделю вы проведете со мной». Через полчаса езды мы оказались на причале, и Махмуд помог нам затащить багаж в плавучую гостиницу.
Во время той первой поездки смысл числа 786 мне был неизвестен. Я думал, что это просто пароль. Позднее мне объяснили, что число 786 считается священным у мусульман Индии, Пакистана и некоторых других стран. Оказывается, каждая из букв арабского алфавита имеет числовой эквивалент. Число 786 это сумма значений всех букв в исламском выражении «Бисмилляхи-р-рахмани рахим», что в переводе с арабского означает «Во имя Аллаха милостивого и милосердного». С этих слов начинается большинство сур Корана. Эту фразу правоверные произносят в начале любого важного дела.
Махмуд Гунна
Считается, что идея строить плавучие дома в Шринагаре появилась у англичан в 30-е годы XX века. Эта территория формально не входила в состав Британской империи, и повелитель Кашмира Шри Гулаб Сингх запрещал англичанам строить дома в своем королевстве. Изворотливые британцы нашли способ обойти запрет и начали возводить деревянные дома на баржах, чтобы отдыхать здесь от летнего делийского зноя. Англичане давно не приезжают, а плавучие дома стали привычной частью городской структуры Шринагара. Прижилось и иностранное название хаусбоут.
Баржа Махмуда Гунны носила гордое название «Кингс-Трон». Она стояла у причала в ряду нескольких подобных сооружений. Открытая терраса была обращена к озеру. В уютной гостиной располагались приземистые диваны и украшенные замысловатой резьбой низкие столики. Через узкий коридор можно было попасть в спальню. В комнатах были установлены маленькие железные печки. В России такие печи называют буржуйками, а в Кашмире они известны под названием бухари. В доме было холодно, как на улице, и пахло дачей. Когда хозяин развел огонь и в печке затрещали поленья, мы наконец согрелись и расслабились. Дорога из Дели в Шринагар заняла около тридцати часов.
Нас, вероятно, накормили, но первого ужина я не запомнил. Помню только термос с горячим чаем. Забравшись под тяжелые ватные одеяла, мы провалились в сон.
Проснулись рано. Тишину разрывал азан[15] муэдзин призывал правоверных на молитву. За окошками с замысловатой геометрической расстекловкой виднелась молочная мгла. На горизонте за озером маячили голубоватые горы. Печка давно остыла, и тепло было только под одеялом. Мы вылезли из теплой постели и, поеживаясь, ходили по дому, осматривая наше пристанище. Вскоре появился Махмуд с чаем, вкуснейшей выпечкой и медом. Он опять развел огонь, а какая-то женщина вскоре принесла горшки с углями кангри.
Хозяин скептически осмотрел нашу верхнюю одежду и выдал нам шерстяные балахоны-фираны мышиного цвета. Затем показал, как пристроить кангри под полами фирана.
«А теперь нам надо поговорить, заявил он. Правила вот какие: вы здесь находитесь у меня в гостях, и никто вам ничего не сделает. Но сами вы никуда не ходите, я вам все покажу и отведу вас повсюду, куда можно пойти. Все, что вам может понадобиться, мы предоставим».
Я попробовал протестовать:
Как это так: мы никуда не ходим? Мы туристы и хотим все посмотреть. Почему мы не можем пойти, куда пожелаем? Что нам может угрожать? В Дели нам ничего такого не говорили.
В Дели! Что вам вообще объяснили в Дели? Вы понимаете, что тут идет война и никаких туристов здесь нет вообще? В Шринагаре комендантский час. Вечером даже я не могу выйти на улицу. Что вы знаете о Кашмире? дед возмущенно фыркнул.
Мы с Лизой переглянулись. Уже по дороге мы поняли, что есть какое-то напряжение вокруг этого горного края, но слово «война» не приходило нам голову. Мы действительно ничего не знали. Только пару дней назад мы впервые увидели фотографии идиллического райского озера в горах. Вообще-то я читал книжку французского антрополога Мишеля Песселя «Золото муравьев», но в книге автор описывает свое путешествие в Кашмир, совершенное в 1980 году, и о войне там речи нет. События в Кашмире не освещались на российском телевидении и не обсуждались в газетах. В стране было полно своих проблем. В общем, я и не пытался наводить какие-то справки. Откуда мне было знать, что после окончания советско-афганской войны в Кашмире оказалось множество бывших моджахедов. Ничего я не знал и об исламизации кашмирского общества, пришедшейся на 80-е годы.