Офицер, по инерции тоже отдал честь и тут же спохватившись, бросился наверх, причем, в большей степени испугавшись за безопасность курсанта. Когда он вбежал на четвертый этаж, то застал только развернутый по коридору пожарный шланг и стоящего по стойке смирно дневального. Окно было закрыто. Капитан 3 ранга подбежал к дневальному с вопросом: Где самовольщик?
Дневальный бодрым голосом доложил:
Товарищ капитан 3 ранга, дневальный по роте курсант Малов, и прокричал, Дежурный на выход!
Тут же появился дежурный по роте и отрапортовал:
Товарищ капитан 3 ранга! Во время дежурства происшествий не произошло. Дежурный по роте старшина 2 статьи Кадученко!
Капитан 3 ранга аж подпрыгнул от такой наглости:
Как не произошло? Только что к вам на этаж самовольщик по пожарному шлангу залез.
Дежурный, честно глядя на офицера, возразил:
К нам? Не может быть, у нас все на месте, незаконно отсутствующих нет.
Какой все на месте, только что я видел, как по шлангу самовольщик в училище лез. Вон шланг растянут по коридору, не унимался офицер.
Так шланг командир роты с утра приказал растянуть для просушки, завтра нас пожарники проверять будут, объяснил дежурный.
У капитана 3 ранга совсем крыша съехала:
Что вы мне дуру гоните, я совсем дурак, что ли? Где командир роты?
К этому моменту вокруг разговаривающих собралась толпа курсантов. Разговор стал массовым. Народ выдвигал самые невероятный версии: Может это в телевизоре Вы видели?, Это вероятно в здании напротив было, я как-то видел, как там стену красили, У нас в деревне трактористу после свадьбы приятеля вообще черти мерещились, Это все стекла виноваты, грязные, не моют их, командование роты совсем мышей не ловит. Последняя версия была в адрес офицера, на втором этаже располагалась как раз рота капитана 3 ранга, увидевшего самовольщика.
Поняв, что добиться от курсантов ничего не возможно командир роты махнул рукой и удалился, обронив напоследок:
Технику безопасности соблюдайте хотя бы. Под шланг четырех человек во время спуска и подъема с одеялом посылайте, чтобы ловили камикадзе.
Самый последний способ заключался в подделке увольнительной записки. Причем не вульгарное подтирание времени и даты, а изготовление увольнительной с печатью и всеми подписями. Подтирки и исправления могли элементарно обнаружить мичмана, дежурившие на проходной. А вот изготовление печати делало самоволку безопасной. Только сделать печать было очень проблематично, здесь требовались руки левши. За время существования училища такое случалось не более одного двух раз. Во время службы автору этих строк пришлось дважды столкнуться с подобными левшами. Первый раз в училище, где он учился вместе с Толей Ступаком, а второй на 4 эскадре подводных лодок.
На подводной лодке проходил службу матрос, который из подметки стоптанного рабочего ботинка, именуемого гадом, с помощью скальпеля, перочинного ножа и пинцета за два дня вырезал любую печать. Печать для личной библиотеки матрос изготовил за полтора дня.
В училище должность левши исполнял курсант Валера Васильков. Он великолепно рисовал, вырезал поделки, в общем, был настоящим курсантским левшой. Печати Валера рисовал, используя циркуль, рейсфедер, собственный язык и слюну. На изготовление печати, если никто не мешал, ему требовалось не более двух часов. Печать можно было распознать, только если очень внимательно присмотреться. Но поскольку возвращались курсанты обычно в темное время, даже самые бдительные мичмана подделки не замечали. Но, подвела Василькова надежда на русский авось и лень, хотя лентяем Валеру назвать было нельзя. Однако, как говорится, и на старуху бывает проруха.
Взвод, в котором служил Васильков, в воскресенье заступал в наряд на камбуз. Камбузное дежурство начиналось с обеда, поэтому Валера решил в увольнение не ходить, дел накопилось не впроворот, да и девушка, с которой он в последнее время встречался, сказала, что в предстоящие выходные будет готовиться к экзаменам. С Татьяной, так звали девушку, Валера познакомился месяц назад на танцах. Девушка училась в педагогическом институте имени Герцена, на факультете русского языка и литературы, была остра на язычок и привлекательна. Курсант решил в выходные позаниматься, чтобы в следующее воскресенье с чистой совестью и отсутствием учебных задолженностей провести с Татьяной. Он пошел в класс и занялся делами. Через некоторое время в класс ворвался однокашник:
Валерка, наконец, то я тебя обнаружил, там, на танцах Татьяна. Просила отыскать тебя.
Она же сказала, что в эти выходные не придет, удивился Валера.
Ну, уж ты сам разбирайся, я обещал, я отыскал, остальное не мое дело, Давай собирайся, а то уведут девчонку, выпалил приятель и скрылся.
Эти бабы, черт их побери, никак не могут понять, что военные люди принадлежат сначала Родине, а уж потом женщинам и всем остальным. С другой стороны, Баба с возу кобыла бежит быстрее, подумал Васильков. Но девушка ему нравилась, поэтому курсант быстренько собрал свой скарб и побежал в роту переодеваться.
Татьяна ждала его в коридоре. Даже не танцует ни с кем удовлетворенно подумал курсант. Вечер прошел весело и быстро. В конце Таня наивно спросила:
Ты меня проводишь?
Валера в увольнение не собирался, поэтому увольнительную не оформил, но он был курсантом училища подводного плавания, будущим офицером-подводником, поэтому отказать даме не мог. Попросив подождать, пока он наденет бушлат, Валера бросился в роту, в надежде, что у старшины найдется увольнительная записка. Иногда, уходя из училища, командир роты оставлял старшине на всякий случай пустую увольнительную, но на этот раз увольнительной у старшины не было. У дежурного чистых увольнительных тоже не было. Свои увольнительные Васильков всегда использовал только один раз, а затем уничтожал их. Изготавливать новую печать времени не было, но на счастье, а может быть на несчастье, в одной из книг Валерий обнаружил использованную увольнительную записку. Недолго думая, он переправил число и довольный бросился в клуб к Татьяне. Вместе они вышли через проходную и поехали к тетке, у которой жила девушка.
Возвращался Васильков утром следующего дня. На контрольно-пропускном пункте дежурил мичман Стрелкин, служивший на кафедре морской пехоты, где руководил тиром. Мичман по натуре был служакой и занудой. На занятиях в тире он по несколько раз заставлял курсантов ложиться и отрабатывать прицеливание, долго не допуская их к практическим стрельбам. Тяжело в ученье легко в бою, не уставал повторять мичман Стрелкин суворовский постулат. Курсант попытался пройти проходную по-быстрому, махнув перед глазами мичмана увольнительной. Это вполне прошло бы у других дежурных, но не у мичмана Стрелкина. Остановив курсанта, он взял в руки увольнительную и начал ее внимательно рассматривать. Конечно, исправленную дату он заметил мгновенно.
Ага, попался самовольщик, не скрывая своего удовлетворения, произнес мичман, Пойдем к дежурному по училищу.
Спрятав злосчастную увольнительную во внутренний карман, он повел Василькова в рубку дежурного. При этом, опасаясь, что курсант убежит, он прочно держал его за рукав. Заведя курсанта в рубку, мичман прикрыл дверь и спросил у помощника дежурного курсанта 5 курса:
А где дежурный?
Дежурному ночью спать не пришлось, то тревогу играл в карауле, то танцы проверял, то с увольняемыми разбирался, поэтому он отдыхал.
Помощник дежурного ответил:
Дежурный ночь не спал, а сейчас отдыхает в соседнем помещении. Просил не беспокоить до обеда.
Но мичмана слишком распирала радость от выполненного служебного долга поимке самовольщика. Он уже представлял себе, как завтра его начальник полковник Петухов объявит ему благодарность за бдительное несение дежурства по контрольно-пропускному пункту училища, как он расскажет жене о трудностях службы в училище. А может быть и премию дадут с вожделение подумал мичман. Поэтому он, не взирая на сопротивление помощника дежурного, ринулся в соседнюю комнату и командным голосом доложил отдыхающему дежурному по училищу:
Товарищ капитан 1 ранга я самовольщика поймал, с поддельной увольнительной.
Дежурный, приподнявшись с кровати, спросил:
Мичман, что за срочность такая? Я ведь просил не будить до обеда.
Мичман Стрелкин, не ожидавший такой реакции, немного растерялся и менее уверенно произнес:
Так ведь самовольщик же, и увольнительная подделана.
Дежурный повернулся на другой бок и заключил:
После обеда разберемся.
У мичмана Стрелкина сделался такой вид, будто его лишили 14 оклада, а заодно и всех остальных окладов:
Товарищ капитан 1 ранга, а куда самовольщика девать?
Дежурный сонным голосом произнес:
Пусть в роту идет, я потом его вызову.
Но мичман Стрелкин, у которого на глазах отнимали его удачу, не сдавался: