Следует ещё добавить, что сам Николай Михайлович Пржевальский в письмах матери, когда это приходилось к слову, указывал годом своего рождения именно 1838-й.
Есть и ещё один любопытный факт. Было это уже несколько позднее, когда Николай Пржевальский учился в шестом классе гимназии, в городе Смоленске.
Среди учителей гимназии оказался один весьма неприятный тип. Очень любил всякие каверзы. Завёл даже журнал, куда записывал самые, даже мельчайшие прегрешения гимназистов. Скрупулёзно записывал, не только дни, но и часы проказ указывая. Ну и при случае начинал зачитывать провинившемуся, когда и что тот совершал прежде. И голос гнусавый, как у всякого зловредного человечка и тон нудно-назидательный. Терпели, терпели гимназисты, да и решили выкрасть этот талмуд и уничтожить.
Но кто это сделает? Задача не из лёгких, да и попасться можно.
Кинем жребий, предложил один из ребят.
Кинули. И надо же, свершить задуманное выпало Николая Пржевальскому.
Ну что ж, надо так надо. Сумел он всё сделать тихо. Журнал утащил и бросил его в Днепр.
Не следующий день разразился скандал. На подозрении по ряду причин оказался именно класс, в котором учился Николай Пржевальский.
Но ребята держались стойко. Виновника не выдали. И тогда их всех отправили в карцер. Тут-то и не выдержал Николай Пржевальский. Признался ради того, чтоб товарищей отпустили.
Ну что же. Решение было жёстким: из гимназии исключить. Всякие другие взыскания исключались, потому что обиженный учитель считал, что наказание должно быть суровым.
Елена Алексеевна примчалась к директору. Стала уговаривать сурово наказать, даже высечь, но из гимназии не исключать. Это теперь исключённый дорогу перейдёт, да в другую школу устроится, а то и в лицей. Ныне это название расшифровывается так ЛИшение ЦЕлеЙ, ну и, конечно, знаний. Только что мне рассказали, как в одном таком лишенце учитель литературы, заметьте, литературы, вещает о том, что Русь всегда была лапотной, всё нам построили и создали варяги, да, почему-то литовцы, а Великую Отечественную войну нам выиграли американцы. Ну и далее в том же духе. Хорошо, что ученики в том классе, далеко не лишённые разума, подобно этой училке, а то бы ведь поверили.
Ну так вот, оказался Николай Пржевальский в ситуации сложнейшей, возможно, в те минуты и сам не понимал, в какой. Исключение из гимназии и всё. Какие там в будущем научные географические открытия? Какая там работа в разведке? Остался бы неучем, сидел бы в деревне, как многие в ту пору, неудачники.
Просила, умоляла Елена Алексеевна. А директор гимназии резонно отвечал, мол, как же можно за такой проступок выговором то или даже карцером отделаться.
Ну розгами накажите, только не исключайте.
Э-нет, возразил директор. Если высеку гимназиста в шестом-то классе, сам из гимназии вылечу. Дворянина-гимназиста в этом возрасте только родной отец имеет права высечь. Больше никто. Таков закон Российской Империи.
Елена Алексеевна отправилась к попечителю учебных заведений. Тот только руками развёл. Ничем помочь не мог, но обещал подумать, а, когда она ушла, сел за стол, подвинул к себе лист бумаги и написал письмо в Санкт-Петербург. Знал попечитель, что не простой это гимназист Николай Пржевальский, знал уже к тому времени давнюю, но памятную историю пребывания в Смоленске наследника престола Александра Николаевича. Знал и о том, что лично император вмешался в установление даты рождения этого отрока. Надо было как-то довести до сведения цесаревича, что отрок этот попал в беду. Писать цесаревичу напрямую попечитель права не имел. Депешу направил на имя графа Адлерберга.
Перенесёмся теперь в Санкт-Петербург, в кабинет цесаревича. Представим себе сцену весьма любопытную.
Вечерело и закатные лучи солнца пробивали наискось кабинет, когда на пороге появился граф Адлерберг, старый приятель цесаревича Александра Николаевича и участник его юношеских забав и приключений. Теперь же за столом своего кабинета сидел повзрослевший молодой человек в военном мундире, строгий, подтянутый. Он вопросительно посмотрел на вошедшего, отрываясь от бумаг.
Адлерберг пояснил свой визит, не дожидаясь вопроса:
Пришло письмо от попечителя учебных заведений города, он сделал паузу и закончил, хитро улыбнувшись, города Смоленска
Цесаревич сразу встрепенулся, словно почувствовав, что письмо касается именно его, и не ошибся. На вопрос:
Адлерберг пояснил свой визит, не дожидаясь вопроса:
Пришло письмо от попечителя учебных заведений города, он сделал паузу и закончил, хитро улыбнувшись, города Смоленска
Цесаревич сразу встрепенулся, словно почувствовав, что письмо касается именно его, и не ошибся. На вопрос:
Что же пишет попечитель?
Адлерберг, сделав шаг к столу и развернув лист бумаги, ответил:
Сообщает о том, что гимназист Николай Пржевальский совершил поступок, за который его собираются исключить из гимназии.
Что же такого он совершил?
Выкрал и выбросил в Днепр журнал, в котором преподаватель записывал прегрешения гимназистов, сообщил Адлерберг.
Зачем? удивлённо спросил цесаревич.
Донял гимназистов этот их преподаватель, ну и бросили жребий, кто выкрадет из канцелярии и уничтожит журнал. А когда в карцер отправили весь класс, гимназист Николай Пржевальский признался, что сделал это он. Директор гимназии принял решение об исключении
Вот даже как! цесаревич встал из-за стола, подошёл к окну и, не оборачиваясь, попросил продолжить рассказ.
Матушка гимназиста Елена Алексеевна Пржевальская, Адлерберг снова сделал паузу и уточнил, в девичестве Каретникова, дочь помещика из Кимборова, умоляет не исключать. Ну хоть высечь за проступок, но не исключать.
Высечь? И что же?
По нашим законам высечь дворянина имеет право только отец, напомнил Адлерберг.
Знаю! сказал цесаревич. Давай письмо.
Адлерберг положил исписанный лист бумаги на стол и с интересом посмотрел на цесаревича. Тот ещё раз пробежал глазами текст, усмехнулся и, склонившись над столом, написал резолюцию: «Высечь мерзавца и всего делов!». А затем поставил свою подпись.
А почему это попечитель тебе написал? спросил, подавая Адлербергу письмо.
Да потому что к наследнику престола чиновник его ранга обращаться не может.
Понятно. Отправь письмо немедля. А всё же молодец, этот негодник. Исполнил суворовскую заповедь сам погибай, но товарища выручай.
Адлерберг покинул кабинет, а цесаревич снова подошёл к окну и задумчиво посмотрел на сочную зелень парка, на аллеи, открывающиеся из окон летней резиденции русских царей.
Кимборово, небольшое село Кимборово, помещик Каретников и его дочь, первая Смоленская красавица. Всё это вспомнилось остро, горячо, заставив забиться сердце.
Так закончилось венчание будущего Императора Александра Второго с Россией!
Когда меня спрашивают, не хочу ли сказать, повествуя о том случае, что Николай Михайлович Пржевальский являлся сыном Наследника Престола, впоследствии ставшего Императором Александром Вторым, отвечаю: утверждать этого ни я, никто другой не может. Но судите сами, отчего вдруг было проявлено столько внимания к смоленскому отроку и при выдаче свидетельства о рождении, и по поводу его провинности в гимназии? Кстати, и в дальнейшем Николай Михайлович Пржевальский пользовался вниманием при дворе, а на приёмах, на которых ему доводилось бывать уже в генеральском звании, знатоки протокола сразу отметили занимал он место не по своему чину, а по тайному своему положению великого князя, хотя и не по имени, но, по существу.
Недаром русский консервативный писатель и мыслитель рубежа XIX-XX веков, отметив, что «всё, всё великое, священное земли имеет мистическую сторону», написал: «История есть своего рода теофания (непосредственное явление божества в различных религиях ред.). В судьбах народов сказывается воля и цели Провидения. Слова Гамлета: "Есть Божество, ведущее нас к цели" с полным основанием можно применить к истории В русском самодержавии есть много мистического, но и мистика его должна быть, насколько возможно, выяснена только русским политическим самосознанием».
И далее указал: «Мистика русского самодержавия всецело вытекает из учения Православной Церкви о власти и из народных воззрений на Царя как на "Божьего пристава"».
Царская родословная
Ну а теперь обратимся к более далёкой родословной Великого послушника Земле Русской.
Можно верить или не верить в то, что Сталин был сыном Пржевальского. Это, как говорится, дело хозяйское. А вот факты остаются фактами. Повторим основные из тех, что изложены выше.
Николай Михайлович в Гори приезжал и в доме князя Мамилашвили встречался с Екатериной Георгиевной, урождённой Геладзе. Детей у неё с мужем не было. Все умирали, едва родившись.