Тут НКВДешник замолчал. И это молчание ох как не понравилось Синицину. Когда-то он ждал подобного разговора с сотрудниками особого отдела за свои темные делишки, которые он проворачивал со старшим лейтенантом Варданяном, но там была такая мелочевка. Ну, тырили со складов картошку и прочие продуктишки, армянин помогал сбывать это местным барыгам. Но ведь подворовывали-то по мелочи, незаметно. По чуть-чуть.
НКВДшник сразу же уловил, как напрягся его подчиненный, но подумал совершенно про другое:
Да ты не переживай, это не насчет вашего диверсанта и ваших отношений с ним! Тут другое дело! Хреновое! Так вот, мне позвонили и сказали, чтобы всех прикомандированных отправили на укрепрайон. Так что бери своих хлопцев и иди вон туда! НКВДешник махнул рукой в сторону деревеньки, видневшейся неподалеку. Там еще один контрольно пропускной пункт, только не войсковой, не наш. Там со всей округи бойцов собирают, чтобы потом отправить в Минский укрепрайон.
Товарищ сержант госбезопасности, там ведь расположение воинской части, прифронтовой, не нашей. Синицину очень не хотелось никуда уходить с такой не пыльной работенки.
Да не бойся, вот тебе приказ письменный, покажешь первому же командиру. Объяснишь, что вам приказано явиться к ним в качестве подкрепления. Так же скажешь, что были на контрольно-пропускном пункте с сотрудниками НКВД. Что сами теперь проходите службу в воинской части при окружных складах. Что эти двое, сержант кивнул на Злого и Фоку, призваны недавно, но их НКВД проверил. В общем приказ-то издан по нашему ведомству, там поймут.
Ясно, товарищ сержант госбезопасности.
В общем, Синицин, ты сержант, ты старший над своими бойцами, вся ответственность на тебе, если кто сбежит. Там, в деревеньке, у военных есть связь, так что по телефону доложишь ихнему вышестоящему начальству о прибытии, а они уведомят нас. Понял?
Понял! Разрешите выполнять?
Выполняй!
Через час Злой, Фока, Петр Федоров и сам Федор достигли деревеньки. Там располагалась оборона стрелкового взвода и был контрольно-пропускной пункт, основной задачей которого была фильтрация отступающих красноармейцев и создания из них пополнения для Минского укрепрайона.
Узнав о приходе бойцов от НКВДшников, командир взвода очень обрадовался. Он прямо подскочил к Синицину и радостно затараторил:
Лейтенант Орехов. Вы с контрольно-пропускного пункта НКВД?
Так точно! Вот приказ!
Лейтенант быстро пробежал документ взглядом, отдал его Фелору.
Вот что сержант, счас подойдут грузовики, вам и вашим бойцам поручается сопроводить задержанных красноармейцев в укрепрайон. Оружие я у них пока изъял, хотя многие были и без него. Драпали, сволочи! Ваша задача доставить их в расположение артпультбата 63 УРа, он неопределенно махнул рукой в сторону запада и продолжил: Водители знают, куда везти! Вы назначаетесь старшим этого отряда! При любой попытке бегства вам разрешается стрелять на поражение! Ясна задача, сержант?
Понятно, товарищ лейтенант! А сколько их?
Немного, сорок три! Самых подозрительных мы уже сдали в особый отдел, а эти вроде ничего, воевать еще смогут. Но оружие им раздадите, только когда прибудете на место.
Где оружие?
Вон в тех ящиках.
Автоматы есть?
Нет.
Мне бы хотя бы пару штук. У меня ведь всего три бойца на такую прорву.
Лейтенант посмотрел на сержанта поджав губы. Он, конечно же, из изъятого оружия оставил у себя с десяток автоматов, ему же здесь, если что случиться, оборону держать. Все же через деревню проходила хорошая проселочная дорога. Подумав немного он отдал сержанту свой автомат.
На, держи!
Спасибо.
Синицин забросил свою СВТ за спину. Еще пригодится. Винтовочных-то патронов легче было достать, чем пистолетных ТТ-шных.
Через полчаса подошли пять полуторок. В первые четыре грузовика посадил солдат, в пятый положили ящики с оружием. Еще через полчаса они уже подъезжали к видневшимся неподалеку небольшим возвышенностям, поросших лесом, как кто-то крикнул:
Воздух!
Синицин, который ехал в кузове переднего грузовика, увидел в небе приближающиеся силуэты двух самолетов. Он стукнул по кабине водителя и громко крикнул:
Стой! Всем рассредоточиться!
Солдаты посыпались из кузова и начали прятаться в придорожной траве. Кто-то рванул в сторону пшеничного поля. Тут до сержанта дошло, что ведь там можно запросто спрятаться, а ловить беглецов тремя бойцами из конвоя это нереально. Самолеты стремительно приближались. Тем не менее, Синицин не стал падать на землю, а резко выхватил из-за спины СВТ и грозно крикнул:
Стой! Всем рассредоточиться!
Солдаты посыпались из кузова и начали прятаться в придорожной траве. Кто-то рванул в сторону пшеничного поля. Тут до сержанта дошло, что ведь там можно запросто спрятаться, а ловить беглецов тремя бойцами из конвоя это нереально. Самолеты стремительно приближались. Тем не менее, Синицин не стал падать на землю, а резко выхватил из-за спины СВТ и грозно крикнул:
Лежать, сволочи! Всем лежать! Кто сделает шаг в сторону, буду расценивать как побег!
Несколько красноармейцев, оглянувшись на изготовившегося стрелять сержанта, упали на траву. Самолеты, тем временем, стремительно приближались, снизившись до бреющего полета. Двое дезертиров продолжили свой стремительный бег. Еще немного и они уже нырнут в спасительное поле густой пшеницы.
От злости Синицин, особенно не задумываясь и повинуясь только одной мысли «не упустить гадов», вскинул полуавтоматическую винтовку и двумя выстрелами мгновенно сразил двух беглецов. Тут же раздались очереди пролетевших немецких истребителей. Сержант в яростном порыве стал стрелять им вслед, пока не кончились патроны в магазине. Затем привычным движением перезарядил винтовку, вставив новую обойму, и со звериным выражением лица громко крикнул:
Кто еще хочет бежать, ну?
Все продолжали лежать, глядя как пара истребителей плавно разворачивается на новый заход для атаки.
Не помня себя, Синицин, словно сумасшедший, стал про себя повторять:
Сволочи, ох и сволочи!
Взял на прицел истребитель, который шел первым, и выстрелил. Потом тщательно прицелился и снова выстрелил.
Залегшие бойцы со страхом смотрели на неравный бой сержанта с самолетами. Тут Сидоров тоже приподнялся, и из положения «стрельба с колена» открыл огонь по самолетам, при этом успев крикнуть:
Злой, Фока, ну, стреляйте же!
Повинуясь какому-то неведомому доселе духу коллективизма, те тоже приподнялись на одно колено и открыли огонь. Фока неумело, а Злой спокойно и тщательно целясь.
Самолеты приближались, хищно нацелившись на прижавшуюся к земле пехоту и беспомощно стоящие грузовики русских. Раздался треск пулеметных очередей. Одна из полуторок загорелась.
Идущий первым немецкий летчик видел, что пехота русских начинает подниматься и вести огонь, поэтому сразу же после атаки, на следующем развороте, сухо скомандовал своему ведомому:
Курт, уходим, у тебя и так уже пробоины есть, не хватало, чтобы эти идиоты тебя подстрелили!
ГЛАВА 7. МИНСКИЙ УКРЕПРАЙОН
25 июня 1941 г. Особенности штурмовки наземных целей истребителямиВернер, может еще один заход, теперь по пехоте, чтобы в следующий раз не вздумали стрелять? спросил Курт.
Нет! жестко отрезал ведущий, один грузовик уже хорошо.
Это ты его подбил, а я нет!
У тебя дырки в фюзеляже, и на крыльях от русской «Раты» («Крыса» так немцы называли И-16), вибрация добавит рассеивание пулям, что непонятного. Конец связи!
Вернер нахмурился, вспоминая о только что проведенном воздушном бое. Одиночный И-16 храбро бросился на мессершмитты (BF-109 F), защищая свои бомбардировщики. Пришлось отбиваться от настырного летчика. Курту досталось, но Вернер сумел подбить «Рату», и тот совершил вынужденную посадку. О своей победе он, конечно, заявит, но вот настроения почему-то не было. Бомбардировщики русских, которых они, согласно приказу, которых они должны были догнать после их успешной бомбежке и уничтожить (отомстить), благополучно ушли на свой аэродром.
Летчик сбитого И-16, судя по всему, был жив, самолет русские починят. В общем, неудачный этот вылет оказался. Хотя Вернер, конечно, сообщит, что самолет русских сбит, это должно сгладить провал выполнения боевого задания. Победу засчитают, так как ведомый ее подтвердит. Но настроения не было.
А тут еще эта русская колонна грузовиков «кусачей» оказалась. Штурмовка наземной цели сама по себе вещь довольно сложная. Как только они с Куртом обнаружили эту цель, сразу начали пикирование с высоты 600 метров и открыли огонь с расстояния 400 метров. Пехотинцы противника бросились в стороны, но их задача была уничтожить грузовики, так что плевать им было на разбежавшихся русских. В человека попасть с самолета довольно проблематично, если только это не групповая цель. Представьте, что когда вы заходите на боевой курс, то все, что находится на земле приближается к вам со скоростью 520 км/час, это примерно 8.66 км в минуту. За одну секунду наземная цель приближается к пилоту на 144 метра.