Не один супервайзер. Игорь тоже тогда надеялся, что ты согласишься на сделку. Хотя я уверял его, что титул чемпиона ты просто так не отдашь. Но он не послушался, сделал, как сам хотел.
Если я когда-нибудь снова с ним встречусь, то разобью ему лицо, тихо и угрожающе прорычал Герман, ощущая, как давно забытый гнев поднялся в его груди горячей волной.
Сидевший рядом на скамье прохожий в желтом пиджаке заметно вздрогнул и, кажется, даже с опаской поглядел на своего соседа, выпустив в его сторону поток лимонного пара.
Он, конечно, подлец и крыса, но не будешь же ты отрицать, что его поступок во время боя спас твою жизнь? Жека прочистил горло.
Когда твой собственный тренер сливает информацию противнику, а после еще и бросает полотенце на ринг, то это не спасение. Для меня это был позор.
Если бы он его не бросил, то их боец размазал бы тебя по рингу. За то, что ты не принял условия сделки, что вознамерился защитить свой титул и не сдался, когда тебя толкнули на канаты и отбивали твое бездыханное тело, как кусок мяса.
Я все равно хотел бы посмотреть Игорю в глаза. Посмотреть, а после поставить по фонарю под каждым. Герман раздраженно ударил себя кулаком по ноге.
Игорь уже давно уехал за бугор, со смешком заметил Жека. Он на тебя, между прочим, взаимную обиду держал долго. Хотя Ладно. Это уже не важно. Как ты пропал после боя, кстати, я ведь хотел за ним даже рвануть за границу. Но как-то не сложилось. Жизнь внесла свои коррективы.
Ты сейчас еще работаешь в сфере? Состоишь у кого-нибудь в команде? выдохнув и успокоившись, хрипло спросил Герман.
Да. Катмены всегда востребованы, знаешь ли. А мои руки, можно сказать, золотые.
Значит, можешь и мне помочь вернуться в бокс по старой дружбе?
А ты, выходит, отсиделся в Сибири, как медведь в берлоге, и теперь намерен опять ворваться в большой спорт, да, Герман? Жека цокнул языком. Как будто это так просто!
Герман заерзал на неудобной лавке.
Сам подумай, к кому мне еще обратиться? пробурчал он. У меня там сестра осталась в Абакане, вдова с ребенком. Ей помогать надо. Отца я схоронил, а сестра гроши зарабатывает на фабрике, так еще и кредит теперь за искусственную почку выплачивает после операции. Я пытался там крутиться: устроился в детский центр, тренером работал. А что толку? Платят все равно мало.
В Москве деньги тоже не из воздуха берутся, знаешь ли, ворчливо заметил Жека. И сам-то как думаешь, много ли сумеет заработать уже немолодой боец, который семь лет отсиживался в стороне, а?
Герман даже возмутился:
Я тренировки не забрасывал! Каждый день, как положено. И все еще в отличной форме. Восемьдесят семь килограмм, к твоему сведению!
Ну-ну! Завелся сразу, хмыкнул Жека.
Ты мне только прямо скажи, не юли. Сможешь пристроить меня или самому вертеться?
Несколько мгновений собеседник Германа помалкивал, будто что-то подсчитывая в голове, а после нехотя заговорил:
Шансов пробиться обратно на профессиональную арену мало. И пока ты вернешь себе титул, пока поднимешься в рейтинге На такое уйдет время. А, я так понимаю, деньги тебе нужны уже сейчас и деньги явно не самые малые.
У тебя есть какое-то предложение, проницательно заметил Герман.
Знаю, что ты не в восторге будешь. Но пока ничего иного подобрать не могу, друг.
Говори уже, нетерпеливо поторопил он катмена.
В городе есть несколько теневых арен. Я могу помочь тебе туда попасть, понизив голос, прошептал Жека. Но учти, здесь правила будешь диктовать не ты и не я, а организаторы. Если скажут лечь во втором раунде, то ты ляжешь. Если потребуют накачаться наркотой или устроить шоу на ринге, то у тебя не будет выбора.
У Германа в горле резко пересохло.
Но тут и деньги совсем другие, продолжал нашептывать на ухо катмен. Можешь хорошо поднять за пару боев, а потом выйти оттуда и найти себе работку поспокойнее.
Герман все продолжал молчать, погрузившись в мрачную задумчивость.
Алло?.. Алло! Ты на связи еще? Ты слушал меня вообще? через полминуты возмутился Жека.
Да, я тут.
Ну, что скажешь по поводу предложения?
Знаешь Наверное, соглашусь, нехотя выдавил из себя Герман и выдохнул.
Ха. Кажется, тот бой все же чему-то тебя научил.
Не издевайся.
Даже не думал, серьезно ответил Жека. Мне тоже все это не по нраву. Еще с тех пор, как Игорь согласился на договорной бой вместо тебя Но выбирать должен боец, тот, кто пойдет на ринг и будет кулаки сбивать. И если сейчас для тебя важнее деньги, то это правильный выбор
Даже не думал, серьезно ответил Жека. Мне тоже все это не по нраву. Еще с тех пор, как Игорь согласился на договорной бой вместо тебя Но выбирать должен боец, тот, кто пойдет на ринг и будет кулаки сбивать. И если сейчас для тебя важнее деньги, то это правильный выбор
Да знаю я все это! оборвал его Герман. Не береди душу.
Как хочешь. Если и правда решишься, то приезжай сегодня к одиннадцати на Бутырский Вал. Там найдешь цеха полиграфического комбината. Один из них заброшен. В нем в полночь и начнется турнир. Я буду на связи, встречу тебя. С организаторами сам договорюсь.
Бутырский Вал? Это где вообще?
В Старой Москве. Улица возле станции метро «Савеловская». Там недалеко.
Ладно, я понял. К одиннадцати буду там.
До встречи.
Жека оборвал звонок, и Герман тоже нажал на кнопку своего голосмартфона, выключая устройство. Голограмма померкла и исчезла.
«Что я делаю? Почему я согласился на это?» мелькнула паническая мысль в голове Германа. «Семь лет назад я поплатился карьерой за свою принципиальность, а теперь готов участвовать в договорных боях ради того, чтобы мне, как облезлому псу, кинули обглоданную кость со стола организаторов и воротил теневого бокса?.. И ведь без этой кости я просто околею с голоду»
Мужчина в желтом пиджаке, сидевший рядом на лавке, засобирался, пряча вейп в нагрудный карман. Он взял за ручку свой дипломат и поднялся на ноги, но в последнюю секунду неожиданно закачался, то ли споткнувшись, то ли потеряв равновесие. Его высокая фигура неуклюже упала на Германа, чемоданчик картинно распахнулся, и в воздух взлетела кипа документов, отпечатанных на полупрозрачной пластиковой бумаге. Они медленно осыпались на землю, планируя в воздушных потоках. Пока неосторожный человек пытался подняться на ноги, сыпля извинениями, Герман внезапно почувствовал острую боль в бедре. Но она прошла буквально за секунду.
Ау! зашипел он на незнакомца. Ты что творишь?!
Простите! Я такой неловкий!
Убирайся отсюда со своими бумажками, пока я тебя сам из сквера не вышвырнул!
Мужчина наконец принял вертикальное положение и принялся спешно собирать разлетевшиеся документы. Герман с негодованием вгляделся в лицо незнакомца, но оно почти до середины было скрыто за крупными солнечными очками, а губы закрывала густая бородка со спутанными усами. Почему-то именно эта растительность смотрелась на мужчине неестественно, будто ее там не должно было быть. Еще и широкополая старомодная шляпа отбрасывала тень на все лицо, мешая Герману подробнее разглядеть этого странного нелепого человека.
Еще раз извините меня! Так неудобно вышло! пролепетал незнакомец, заталкивая последние листы в свой дипломат и спешно защелкивая замок. Углы полупрозрачной бумаги беспорядочно высовывались из чемодана, но их владельца это явно не волновало.
Он коснулся рукой края своей шляпы, картинно прощаясь, будто в старых фильмах, и скорее направился к выходу из сквера.
Герман еще минуту с раздражением смотрел, как мужчина в желтом пиджаке удалялся прочь, потряхивая своим дипломатом, а потом и сам поднялся на ноги.
«Какой суматошный тип!» промелькнула в его голове запоздалая мысль. «Этот город будто пронизан спешкой, и люди в нем боятся потери времени больше, чем смерти».
***
До самого вечера Герман занимался поисками временного жилья. В конечном итоге ему удалось договориться о койке в одном капсульном общежитие на самой окраине Старой Москвы, в районе Коптево. Цены, конечно, кусались, и за несколько ночей пришлось авансом внести почти все мультивалютные доллары, что у Германа остались после Сибири. И теперь ему или пришлось бы перебиваться подножным кормом без работы какое-то время, или же волей-неволей выполнять требования организаторов подпольного турнира, чтобы достать денег.
Ближе к одиннадцати часам он уже приехал на станцию «Савеловская». Вышел на поверхность, нервно походил по округе, пытаясь по голосмартфону определить, где находилась нужная ему улица. Чувство легкой нервозности, всегда появлявшееся у него перед очередным боем, вгрызлось в плоть. В горле стоял неясный комок, но Герман старался держать себя в руках и не позволял дурным мыслям лезть в голову.
Раньше на всех боях с ним была команда. Пусть небольшая, но все же команда: верный катмен Жека и рассудительный тренер Игорь. С ними любая схватка казалась детской игрой, потому что когда уверенные в твоей победе люди стоят за пределами ринга, то собственные силы возрастают многократно. А теперь вон как все неудачно сложилось. Игорь эмигрировал, а Жека, хоть и согласился помочь, но сам уже обосновался в чужой команде.