Да. Как давно уехала миссис Аллес?
Пять дней назад. А в чём дело?
Скажите, а кто третьего дня ответил на звонок из отеля на Галвин Роуд? Ведь кто-то разговаривал по телефону!
За дверью послышалось шушуканье, потом тот же голос нерешительно произнес:
Я разговаривала.
Тогда мне нужны именно вы. Откройте же, прошу вас! Я не сделаю вам ничего дурного.
За дверью опять послышалась возня, шепот. Замок щелкнул, в приотворенной двери, придерживаемой цепочкой, показалось испуганное женское лицо.
Что вам угодно? Хозяева запрещают пускать в дом посторонних в их отсутствие.
Я не собираюсь заходить в дом. Ответьте только на мой вопрос. Дело в том я телефонистка и вынужденно слышала ваш разговор Скажите, на каком языке вы разговаривали?
На русском. Разве это запрещено? Я разговаривала с сестрой.
Нет, что вы! Нет, конечно. Скажите, а вы не могли бы перевести мне одну бумагу? Это очень важно для меня!
Щелка захлопнулась, звякнула цепочка, дверь вновь распахнулась, уже во всю ширь. На пороге стояла невысокая аккуратненькая женщина средних лет. Клетчатое, наглухо застегнутое платье больше походило на форменное, чем на уютное домашнее.
Видите ли, я говорю на русском, понимаю русскую речь, но читаю и пишу только на английском. Моя семья эмигрировала в Америку, когда мне было всего пять лет. Я училась в американской школе. Но, пожалуй, вам сможет помочь моя сестра. Ей было четырнадцать. Она не только говорит, но и читает на русском. Вам повезло, как раз сейчас она здесь.
Женщина окинула улицу настороженным взглядом и быстрым движением втянула Агату в прихожую, захлопнув дверь за ее спиной.
Понимаете, я служу горничной в этой семье и не хочу потерять работу. А миссис Аллес так строга Моя сестра работает в Чикаго. Видимся мы, только когда хозяева уезжают отдыхать. Тогда Надя приезжает в Омаха и останавливается в отеле. Мы созваниваемся по телефону. Встречаемся чаще в городе, в отеле, но иногда сестра приходит ко мне украдкой от соседей, чтобы Аллесы ничего не узнали.
В образцовой, словно картинка в журнале, кухне за столом сидела женщина, очень похожая на ту, что открыла Агате дверь, только постарше и полнее.
Вот, моя сестра Надежда. А я Катерина. Между собой мы стараемся говорить на родном языке. Ну, чтобы не забыть его совсем. Это такое редкое удовольствие! Словно в детство возвращаешься Хотите чаю?
Агата не стала отказываться. За чаем настороженность растаяла, разговор потеплел. Гостья рассказала о хранящемся у нее документе, показала его Наде. Та внимательно пробежала бумагу глазами и уверенно перевела.
Хм Тут сказано: «Двадцать восьмого августа одна тысяча восемьсот восемьдесят восьмого года рождена, двадцать третьего ноября крещена дочь Ольга. Отец уволенный в запас армии унтер-офицер Степан Фролов Крутихин, православного вероисповедания. Мать умерла родами. Воспреемники: сельца Любимовка крестьянин Дмитрий Спиридонов Сластунов и законная жена его Анна Андреева, оба православные. Таинство крещения совершили священник Андрей Бодров и исполняющий должность псаломщика Капитон Крипович. Настоящее метрическое свидетельство выдано двадцать пятого ноября одна тысяча восемьсот восемьдесят восьмого года Свято-Троицким собором Уфимской губернии Бирского уезда города Бирск» Всё.
Надежда вернула бумагу. В кухне повисла тишина. Обе женщины выжидательно смотрели на Агату. А та задумалась, пытаясь понять, какое отношение имеет это метрическое свидетельство, выданное так далеко от штата Небраска, к ней и к ее семье.
Бирск это где?
Тут сказано «Уфимской губернии», это где-то на Урале в глубине России.
Агата вспомнила огромное пятно на карте мира, расползшееся по двум континентам. Н-да это тебе не маленькая Чехия. Пытаться там искать ответ немыслимое дело.
В середине дня осенняя хмарь постепенно стала рассеиваться. Солнце неуверенно поглядывало на город сквозь прорехи в тучах. Агата в задумчивости шагала по обочине Брентон авеню. Теперь она знает, что хранится в загадочном конверте. Но что с этим знанием делать? Какое отношение этот документ имеет к ней и ее родителям? Эта самая Ольга всего на месяц старше ее, Агаты. Кто она? А родители Агаты, оказывается, между собой говорили на русском языке. Выходит, что они русские? Почему они это скрывали даже от нее, дочери? Почему выдавали себя за чехов? Свобода фамилия чешская значит, имя и фамилия у них ненастоящие? И она, Агата, по происхождению русская? И никакая не Свободова? Да кто же и откуда она, черт возьми, на самом деле?! Она надеялась сегодня разгадать загадку, а вместо этого получила целый ворох новых. Все ее представления о себе, своих корнях рушились, почва под ногами перестала быть надежной. Прав был мистер Эванз, не надо было лезть в эту тайну. Жила бы и жила себе спокойно Агатой Свободовой. Может быть, выкинуть этот конверт и забыть про него? Она вытащила его из сумочки и направилась к ближайшему мусорному баку. Вдруг вспомнила жест умирающей матери, руку на ключике от заветной шкатулки. «О-ола О-ола» В метрике записано имя Ольга Возможно, именно его пыталась произнести мать? Выкидывать конверт поздно, ей уже не выбросить эти вопросы из своей головы. Они не дадут ей покоя, пока она не найдет ответы.
Постояв над баком, Агата вернула конверт в сумочку, побрела дальше. Мимо проносились автомобили, проезжали повозки. Мир остался прежним. Отправляться за разгадкой в огромную чужую страну это чистое безумие! Об этом нечего даже думать! Впрочем может быть, когда-нибудь
Агата устала. Сколько километров она прошагала, занятая своими мыслями? И вообще, куда забрела? Увидев неподалеку магазин, девушка решила зайти, спросить дорогу. На небольшой площадке перед входом стояла круглая тумба, оклеенная толстым слоем афиш, объявлений. Ветер сорвал одно из них. Листок спланировал на подол Агате. «Даю уроки русского языка. Недорого. Возможны как индивидуальные, так и групповые занятия. Звонить по телефону 135. Спросить Анну». Агата перечитала объявление несколько раз, подумав, положила его в сумочку рядом с конвертом.
Глава 4. Утонувший венок
Август 1848 года, Бирск
Над рекой поплыл прерывистый гудок баржи, тянущей за собой караван плотов. На волнах закачалась лодка бакенщика, заплясал зажженный им огонь. Достигнув берега, волны мягко зашлепали по песку. На берегу, чуть выше кромки воды, догорал костер, испуская последние рваные струйки дыма. Гулянка иссякла, молодежь, вслед за гармонистом, потянулась к Большой Ильинской, круто взбирающейся по склону к Верхнему городу. Кто-то повернул к череде домов Нижнего города. Несколько парочек замешкались на берегу, оттягивая момент расставания.
У воды на бревнышке сидели девушка лет шестнадцати с толстой темной косой и коренастый русоголовый парень постарше. Она торопилась доплести венок, а ее дружок перебирал охапку полевых цветов, выбирая подходящие для венка, и подавал их подружке.
Сейчас, еще немножко и доплету. И пойдем. А то опять батя с вожжами встретит Давай вот этот, аленький Ты меня проводишь, Степушка?
Конечно, Стеша. Вот кабы не надо было расставаться!
Парень скользнул кончиками пальцев по белой шее вдоль косы. Девушка отпрянула.
Ты чего?
Да комара отогнал. Тебе когда семнадцать будет?
Скоро. На Покров.
А мне на Воздвижение двадцать один исполнится. Значит, после Покрова сватать тебя приду. Пойдешь за меня?
Все шутишь?
Не-е, взаправду говорю. Так пойдешь? Отдадут тебя за меня?
Пустой разговор. Твой батюшка, Фрол Тимофеевич, нипочем не согласится. Ему невестка с богатым приданым нужна, не такая, как я. Небось, уж присмотрел какую. Братьев твоих женил с выгодой для себя и тебя женит.
Может, и присмотрел. Только я ни на ком, кроме тебя, не женюсь. Слово даю.
Степан потянулся губами к порозовевшей щечке. Стеша отгородилась ладошкой.
Ну! Не балуй! Не жених еще Все, готов венок, девушка надела свое творение на голову, глянула на дружка из-под цветов, ну как?
Парень примолк, любуясь ею. Потом встал, снял с головы подруги венок, надел на себя и пропел басом:
Венчается раб божий Степан рабе божьей Степаниде.
Затем потянул Стешу за руку, поставил напротив себя, снял венок и торжественно водрузил его на девичью головку:
Венчается раба божья Степанида рабу божьему Степану Аминь!
С реки отозвался низкий гудок парохода. Девушка смотрела на друга серьезно, без улыбки:
Погоди, я вот что задумала. Давай судьбу испытаем. Ежели венок наш поплывет по реке, значит, будет по-твоему, быть мне твоей женой. А ежели утонет, значит, не судьба, не дадут нам
Степан закатал штанины, зашел по колено в реку и осторожно положил венок на воду. Тот качнулся на волне раз другой накренился и медленно ушел вглубь.
Стеша побледнела.
Поздно уже, домой давно пора.
Повернулась и пошла, почти побежала в сторону Набережной улицы. Степан догнал ее с мокрым венком в руках.
Ну, ты чего? Вот он наш венок, держи. Высохнет. Подумаешь, волной захлестнуло. Это я виноват, поспешил.
Нет, это я виновата, слишком туго сплела. Был бы поразлапистей, удержался бы. Как бы то ни было, венок утонул, значит не судьба.
Да брось ты! Глупая затея. Подумаешь, венок! Как я сказал, так и будет. Я свое слово держу.
Просторный бревенчатый дом лесоторговца Крутихина стоял на высоком берегу, над самой кручей. Каменный фундамент, резное крыльцо, широкий мезонин с балконом выделяли его из ряда соседних домов. Из окна мезонина открывался завораживающий вид на серебристые воды реки Белой, широкой лентой огибающей гору. А дальше простирались бескрайние заливные луга Забелья. Горизонт терялся в голубоватой дымке марева. Закаты здесь казались далекими. А как в начале лета пели соловьи в роще на крутом склоне горы!