Пиши Степана Крутихина. Мой младший пойдет.
И вроде негромко сказал, но как от камня, брошенного в воду, кругами разошлась по толпе тишина. Дальние еще спорили, а ближние примолкли, с удивлением воззрились на лесоторговца.
Да об твоих, Фрол Тимофеевич, речь не идет, сказал городской голова, найдем, кого отправить.
Я сам так решил. Пусть послужит, строптивый больно. Пишите Стёпку.
А и правда, пусть и купеческий сынок солдаперит, не все нам отдуваться, раздались голоса.
Писарь вопросительно глянул на начальство и аккуратно вывел в официальной бумаге «Степан Фролов Крутихин, купеческого звания». Решив таким образом судьбу младшего сына, старший Крутихин отправился в ближний трактир. Идти в свой дом ему не хотелось. Тяжело видеть заплаканные глаза жены, прячущих взгляды домочадцев. Решение отдать сына, свою кровиночку, похоронить надежды на выгодное приданое далось ему непросто. Сколько бессонных ночей ворочался Фрол в своей постели! Но разве можно допустить, чтобы мальчишка одержал над ним верх? А упрямец гнет свою линию, не уступает отцовской воле. Фрол привык держать свое слово, даже если сказано оно сгоряча. Упустит он, хозяин, бразды правления из своих рук и всё, его воля уж не будет законом в семье, конец заведенному порядку в доме.
В тот же день новость распространилась по городу. Дошла и до Тумановых. Стеша была в ужасе вот что наделала их опрометчивая любовь! Говорила ей матушка: «Не хороводься с купеческим сынком, по себе парня присматривай»! Да разве чувствам прикажешь? Улучив момент, выскользнула из дома, побежала искать Степана. Знала, что по возвращении не миновать ей отцовской порки, да увидеться с любимым было важнее.
Искать долго не пришлось, Степан так и кружил по Нижегородке в надежде встретить Стешу. Девушка уж не прятала своих губ от любимого, дала себе волю. Но были ее поцелуи солеными от слез.
Миленький, отступись от своего слова, подчинись отцу! Плетью обуха не перешибешь. Все одно, не дадут нам вместе быть. Фрол Тимофеевич на попятный ни за что не пойдет, ты же знаешь, а мой отец супротив твоего тоже не станет. Так хоть в одном городе жить будем, по одним улицам ходить. Хоть в храме друг друга видеть сможем. А то увезут тебя, и не свидимся боле.
По мне лучше сгинуть, чем видеть, как тебя за другого отдадут. Да и поздно виниться, ушла бумага-то губернскому начальству. Не сегодня-завтра заберут.
Так, может, сбежим? Вместе
Дуреха моя, ты знаешь, что беглым рекрутам полагается? Смертная казнь! И твоя доля незавидной будет. Ни девица, ни жена, ни вдова. Нет, моя жизнь пропащая. А ты живи, не оглядывайся. Бабий век короткий. Только не забывай меня. А я тебя никогда не забуду! Бог даст, свидимся.
Промозглым октябрьским рассветом телеги с новобранцами покинули Бирск.
Глава 5. Нечаянная любовь
Август 1909 февраль 1910 года, Санкт-Петербург
Сколько солнца! Сколько неба! Сколько моря! Ощущение простора, свободы кружило голову. Агата прогуливалась по палубе трансатлантического парохода «Россия», стараясь вышагивать степенно, а так хотелось по-детски помчаться вприпрыжку! Да что там вприпрыжку! Казалось, взмахни она руками, и взлетит над палубой вместе с чайками.
Несколько дней назад Агата получила степень бакалавра и диплом фельдшера и встала перед выбором: то ли продолжить обучение, получить степень магистра и диплом врача, то ли искать работу в госпиталях Омаха, то ли принять предложение однокурсника Джулиана и вместе с ним отправиться миссионерствовать в Южную Америку. Ведь ей уже двадцать один год, пора и о замужестве подумать, как советует мистер Эванз. Агата обдумывала решение. Вдруг в газете ей попалось объявление о продаже билетов на пароход «Россия» Русского Восточно-Азиатского общества, следующий из Нью-Йорка в порт Либаву.
Россия С тех пор, как Агата начала изучать русский язык, эта страна все больше манила ее. И не только потому, что там она могла найти разгадку тайны. Сначала такое путешествие казалось ей невозможным. Но чем больше узнавала она об этой стране, тем реальнее казалось желание побывать там. А теперь это объявление
Утром следующего дня Агата поехала на разведку в представительство трансатлантической «Русско-американской линии», а вернулась с билетом на пароход «Россия», отправляющийся через три недели из Нью-Йорка. И сама не могла объяснить, как решилась. Всё закрутилось вокруг Агаты: сборы, объяснение с Джулианом, уговоры друзей, прощания, поездка в огромный шумный Нью-Йорк. И вот суета, страхи, волнения позади, она смотрит, как уплывают за горизонт небоскребы и факел в руке статуи Свободы. А впереди? Ну, конечно же, приключения! Новая страна, новые встречи, разгадка семейной тайны. Разве может быть иначе, когда тебе едва за двадцать?
Агата перешла к носу корабля и подставила лицо свежему бризу, несущему соленые брызги. Вдруг порыв ветра сорвал с ее головы шляпку, и та, подпрыгивая, покатилась по палубе. Агата побежала следом, но поняла, что не догонит, остановилась в растерянности. Шляпка взмыла над бортом, еще мгновение, и ее унесет в море. В последний момент какой-то джентльмен, также прогуливавшийся по палубе, успел поймать ее за ленту и, отряхнув кружева, вернул беглянку хозяйке. Джентльмен был молод, строен и имел вполне приятную наружность.
На следующее утро Агата особенно тщательно оделась и причесалась. Не в ее привычках было тратить много времени перед зеркалом, но в этот раз она постаралась. Прогуливаясь по палубе, девушка смотрела не столько на море и дельфинов, чьи блестящие спины время от времени мелькали в волнах, сколько на публику, сидящую в шезлонгах или фланирующую по палубе. Вскоре обнаружила на корме вчерашнего спасителя шляпки. Он пристроился с подветренной стороны, пододвинув шезлонг к свернутому в бухту канату, и читал книгу, делая выписки в толстую тетрадь. Агата прошлась мимо раз, другой. Молодой человек не поднимал головы. Она встала у борта неподалеку, сделала вид, что наблюдает за дельфинами Никакого эффекта! В душе девушки проснулся азарт. Она сделала несколько шагов назад и, словно случайно, споткнулась о вытянутую ногу джентльмена. Книга упала на палубу.
О, простите, пожалуйста! Я такая неловкая! Агата смутилась так естественно. Ах, это вы!.. Я вам очень благодарна за то, что поймали мою шляпку. Вчера немного растерялась, толком спасибо не сказала
Беседа завязалась сама собой, и вскоре они прогуливались по палубе вдвоем. Молодого человека звали Лео Гарсиа. Он представился как инженер-кораблестроитель и направлялся в Санкт-Петербург для работы по контракту на верфи кораблестроительного завода. Лео был увлечен своей профессией. Довольно застенчивый в общении, он становился оживленным, разговорчивым, как только речь заходила о кораблях. Агата слушала его объяснения об устройстве корабельных двигателей и украдкой разглядывала собеседника. Лео не был красавчиком, черты лица не отличались правильностью: широкий лоб, крупноватый, отнюдь не греческий нос, большой рот, близко посаженые серые глаза, волосы цвета ржавчины. Но все эти «неправильности» сочетались между собой вполне гармонично, взгляд светился умом, добротой, а улыбка была искренней, теплой. К тому же молодой человек обладал таким ценным, по мнению девушки, качеством, как хорошее чувство юмора. Агата была очарована.
Развлечений на корабле немного. Однообразный морской пейзаж быстро надоел. Одни и те же люди, объединенные пространством корабля, прохаживались по палубе, встречались за столиками в ресторане. Все это располагало к знакомствам, общению. Агата и Лео быстро сдружились. Она от природы не была кокеткой, но кое-какие женские хитрости у подружек замечала. В первые дни знакомства с Лео она старалась использовать полученные знания, однако скоро оставила эти уловки за ненадобностью. Он не пытался за ней ухаживать, не шептал на ушко комплименты, не целовал ручку. Вместо того, чтобы чинно прогуливаться по палубе, как другие парочки, они облазили весь корабль, куда только возможно было проникнуть. Лео рассказывал Агате о предназначении и устройстве всех механизмов, а она с интересом слушала, задавала вопросы и к концу поездки неплохо разбиралась в том, как это все работает.
И еще одно занятие их объединяло оба изучали русский язык. Лео он был необходим для жизни и работы в России, однако давался тяжело, а Агата изучала русский уже четыре года, удивляя свою учительницу тем, как легко запоминает слова. Вот только всякие склонения-спряжения усваивались с трудом. Обоим нужна была практика, и они договорились пытаться разговаривать между собой на русском языке. Тут уже лидировала Агата, а Лео внимательно слушал и часто смешил собеседницу, путая слова.
Вечерами, ложась спать в своей каюте, девушка с улыбкой вспоминала подробности прожитого дня, а утром просыпалась в радостном предвкушении новой встречи. Все казалось значимым: слова, взгляды, жесты. Она спешила на палубу, где Лео вышагивал туда-сюда в ожидании подружки.
Одиннадцать дней пролетели незаметно, и вот уже вместо бирюзовых океанских волн за бортом серая рябь Балтики, а на горизонте латвийский берег, порт Либава конечный пункт плавания. Отсюда им предстояло добираться до Санкт-Петербурга по железной дороге. Лео убедил девушку, что рискованно отправляться в одиночку в столь дальнее путешествие в провинцию, не освоившись в чужой стране. Да и как можно лишить себя возможности увидеть собственными глазами знаменитый своим великолепием город? Агата легко поддалась на уговоры, и не столько из-за желания полюбоваться дворцами и храмами русской столицы, сколько из-за нежелания расставаться с новым другом. Она ясно понимала, что если сейчас уедет, то потеряет его навсегда.