Не буду тебя мучить, давай, поедим спокойно.
За стёклами окон ресторана всё ещё бушевала метель, с ожесточением вырвать что-нибудь из строений. Порою раздавался свист, будто соловей-разбойник расположился недалеко и свистел отчаянно. После небольшого рассказа о своей семье Саид мысленно всё ещё был там, на Родине, в своей семье. Семья уже не та, что была, она уже большая. Очень большая. У каждого своя семья, по несколько детей, у Саида растут красивые племянницы, симпатичные племянники. Саид как-то пытался сосчитать, сколько же из всех близких родственников, включая двоюродных братьев и сестёр, но вспомнить всех так и не удалось ему. Сбился после пятидесяти пяти.
Как там они? Сёстры, племяшки, по которым он больше всего скучает? Как отец, которому перевалило уже за восемьдесят? За отца Саид особе не беспокоился: там, в деревне, рядом сёстры, племяшки уже взрослые, они не оставляют его, он постоянно под присмотром; да и мачеха, жена его молодая, хорошая женщина, присматривает за ним нормально. Всё это есть, но Саид о другом, он скучает по отцу и потому часто уходит в воспоминания. Отец, проживший страшную, тяжелую жизнь, сирота с детства, с особой теплотой любит своих детей, трудился ради них всю жизнь тяжело, но и выучил всех шестерых.
Ну что, поел нормально? голос Раисы вернул Саида в чувство.
Хорошо поел. Спасибо.
На, держи. Рассчитывайся, Раиса протянула Саиду кошелёк, битком набитый деньгами. Саид не ожидал такого хода и переспросил для уверенности:
Я? Рассчитываться? Твоими деньгами?
Ну да! Держи, говорю. Рассчитывайся.
Да не удобно мне! Давай, сама.
Ну ты же мужчина! Вот и рассчитывайся.
Ладно. Давай Таких денег я и в руках не держал Впрочем, держал. В стройотряд, когда ездил. Ох, как хорошо зарабатывали мы тогда. На полгода хватало.
Саид отсчитал сумму согласно чеку, добавил ещё пару рублей чаевых и вернул кошелёк Раисе со словами:
На хранение.
Раиса поняла шутку и улыбнулась.
Ну что, пойдем?
Пойдем. Куда пойдем?
Как, куда? В номер! Но сначала заскочим в магазин, купим что-нибудь выпить, закусить, потом в номер! А куда ещё в такую погоду!
Да уж! Сыро, холодно. Собачья называется погода.
А в номере есть у нас, чем заниматься.
С удовольствием!
Вот! Удовольствие нужно получать с удовольствием!
В гостинице между ними завязался душевный разговор. Раиса словно опытная актриса с поставленной дикцией, с огромной теплотой и любовью рассказывала о своих родителях; о том, как папа в детстве носила её на плечах, как учила кататься на велосипеде, как она не ложилась спать, пока папа её не уложит и обязательно прочитает ей книжку; как мама с детства учила её самостоятельно готовить, стирать, стол накрывать, шить, всему, что нужно взрослой женщине в жизни; как она с родителями ездила на море почти каждый год.
Саид смотрел в её серо-зелёные глаза, высоко вогнутые полумесяцем брови, тонкие, красивые линии губ, белоснежные зубы, густые, великолепно чёсанные волосы и внимательно слушал её музыкальный чарующий голос и чувствовал, что она всё больше проникает в его опустевшую в последнее время душу, занимает там всё пространство, не оставляя никаких шансов даже для сомнения о том, что женщина эта ниспослана самим господом богом для него, что не случайно случилось с ним всё то, что случилось в последнее время: не случайно совершенно неожиданно отправили его в командировку, не случайно жена громко заявила о том, что он может не возвращаться, не случайно его обокрали и не случайно он вышел покурить именно в тот момент, когда такси привёз Раису в аэропорт.
Между рассказом Раиса уже накрыла стол, села в кресло и, немного задумавшись, закончила свой монолог словами:
Ты знаешь, в чём-то у нас похожие судьбы. При всей большой любви родителей ко мне, к единственной дочери, я тоже не была избалованной, а приучена к труду с детства. У нас тоже большой сад, огород, мы там тоже сажаем все. Родители любят возиться в огороде, привыкли с детства. И меня приучили. Свои фрукты, соленья, варенья всегда свои.
И ты умеешь соленья солить, варенья варить?
Конечно! Мы с мамой всегда вместе готовили. Так что, я хорошая хозяйка. Имей в виду, если что. Ну, если не сложится у тебя с женой, имею в виду.
Ты просто находка для мужчины, Раиса! "Хинкал" умеешь готовить, "чуду", варенья. Что же твоему надо было? Почему пил?
Саид, давай, не будем о нем. Мне больно вспоминать. Я боролась за него. Обещал, старался, потом, опять. Болезнь, наверное. Давай, наливай немного, расслабимся
Ты просто находка для мужчины, Раиса! "Хинкал" умеешь готовить, "чуду", варенья. Что же твоему надо было? Почему пил?
Саид, давай, не будем о нем. Мне больно вспоминать. Я боролась за него. Обещал, старался, потом, опять. Болезнь, наверное. Давай, наливай немного, расслабимся
Расслаблялись наши герои долго, основательно, с наслаждением много-много раз восторгаясь друг другом и осыпая ласками и комплиментами. Заснули они под утро, уставшие, но счастливые и довольные друг другом
Проснулся Саид от щекотки и открыл глаза. Раиса сидела на краю кроватки, нежно гладила его мускулы и целовала его в шею. Она посмотрела на Саида влюблёнными глазами и, нежно улыбаясь проговорила:
Доброе утро, Саид! Просыпайся.
Доброе.
Голова не болит?
Не болит. Коньяк был супер.
Да и не пили мы много. И закуска была хороша.
Я не люблю пить. Не приучен.
Зато как было хорошо вечером! Надеюсь, помнишь?
О-о-о, это да-а-а! Фантастика! Такое не забывается!
Ладно, вставай, иди умывайся, а я тебя накормлю завтраком.
Кушать не хочу я, Раиска, только пить хочу.
Я тут чай горячий сварила. Попей и надо уже собираться. Я уже сбегала, купила билеты, через пару часов летим.
Спасибо, Раиска! Ты волшебница! Ты колдунья!
Погода выдалась как в сказке. Солнце разгулялось вовсю. Ребята быстро справились с багажом и уже через час были в воздухе. Летели молча. Грусть расставания давила на них и оттого печаль одолевала настроение. В глубоких и тяжких размышлениях старались не смотреть друг другу в глаза. Раиса ждала. Она всю дорогу ждала от Саида каких-то слов, каких-то идей, предложений о том, как дальше будут строиться их отношения, если они вообще будут. Неужели настаёт час расставания? На совсем или всё-таки на время? Она то и дело посматривала на Саида, но боялась трогать его, он весь ушёл в глубокое раздумье. Он не думал о работе, о квартире, которую только получил от завода, не думал о карьере, всё это совершенно не занимало его мысли; он думал только о том, как сложится судьба двух сыновей, если он сейчас бросит их, в таком маленьком, беспомощном возрасте. Полу сироты. Безотцовщина. Конфликт с возможным появлением отчима, ненависть ко всем, в том числе к матери, трудная юность, дурная компания, тюрьма, сломанная судьба.
Саиду стало страшно от своих же мыслей, его передёрнуло и он, испуганно посмотрев вокруг, попытался избавиться от этих страшных мыслей, уставившись в иллюминатор. Но мысли не отпускали, они преследовали его почти всегда в последнее время, теперь же, когда жизнь может в корне изменится, он не знал, по какой дороге ему идти: или и дальше терпеть жгучий холод и ненависть со стороны жены, её агрессию, постоянные скандалы по любому поводу и даже без повода; дальше терпеть ради сыновей или же бросить все к чёртовой матери и начать другую жизнь с чистого листа ради собственного счастья, но при этом обречь сыновей на опасную тропу безотцовщины? Тяжело. Трудно.
На автостанции в Минске ребята тоже сидели молча, грустно смотря в пол, будто случилась трагедия. Со стороны глядя можно было подумать, что муж собрался на фронт, на войну, а жена держит его, схватив за правую руку двумя руками и, уткнувшись в его плечо, прощается, зная точно, что он уезжает навсегда.
Раиса повернула голову, вытерла слёзы и произнесла траурным голосом:
Как быстро время пролетело! Мне не хочется с тобой расставаться, Саид!
Мне тоже. Я пока и не понял, что было со мной, и что стало со мной. То ли это было во сне, то ли наяву.
Все было наяву, Саид! Наяву!
И теперь я не знаю, что с этим делать.
Не жалеешь?
Ничуть! У меня ничего подобного не было в жизни! Эта была командировка в рай. В рай к Рае! Я не смогу забыть. Ты Ангел, не женщина!
Пытаясь взять себя в руки, помогая загрузить багаж в автобус, уже перед самой посадкой, прижавшись к Саиду, Раиса спросила:
Приедешь ко мне?
Спрашиваешь ещё! И не раз!
Посмотришь, где я живу, как живу. С родителями познакомишься. Я им обязательно расскажу про тебя. Пусть знают. Может ты надумаешь на совсем приехать
Не знаю. Тяжело. Раиска, я хочу, чтобы ты поняла. Там, на исторической Родине, у меня большая дружная семья. Тут я один. Совсем один. Кроме сыновей у меня нет никого. Сыновья для меня, не просто дети. Я кавказец. Горец. Для горца сыновья смысл жизни. И я не знаю, смогу ли я их бросить ради личного счастья.