В лице женщины ничего не изменилось. Она оставалась безразлична, ни один ее мускул не дрогнул, словно она отвечала " ну убьют его и убьют, я то, что сделаю". Мне хотелось врезать ей по её физиономии и поставить мозги на место, но это бы не помогло, мне просто было от неё противно, мерзко и это не связано с её профессией. Презираю таких людей, которые рожают и оставляют детей на произвол судьбы. У меня от этой мысли кольнуло в сердце, что я не со своим ребёнком сейчас. Мне так захотелось их прижать, так нужно было ощутить эти ладошки и вдохнуть нежный запах. Но с ней все в порядке. Она в безопасности. Алрою я нужна сейчас сильнее, это дело жизни. Если бы не он, у моей дочери бы не было мамы. И не было бы чего-то большего у меня.
Вырываясь из собственных мыслей, которые затянулись паузой, я снова посмотрела на Эмму.
Его отец, вы виделись с ним, после того, как он забрал Алроя?
Неприятно фыркнув, она переложила другую ногу на ногу, провела по волосам рукой, поправляя их.
Виделись, но уже прошло много лет, как я не знаю о нем ничего.
Вы проводили много времени с ним, он никогда не делился с вами ни чем личным?
Я не буду обсуждать с тобой Томаса?
Черт возьми, я стукнула кулаком по столу, твой сын может погибнуть, сделай ты хоть раз для него что-нибудь, хоть раз.
Она посмотрела на меня с некой загадочностью.
А ты кто такая, тебе то, какое дело до моего сына?
Я хочу помочь ему, потому что он спас мне жизнь. Он хороший человек и не заслуживает ни тебя, ни этого ублюдка Томаса.
Я любила его, но мне нужно было работать, чтобы
Да заткнись, ты никогда его не любила. Ты не была ему матерью, ни единого дня, так хоть сейчас, попробуй помочь, если ты хоть что-то знаешь, расскажи. Я никогда тебя не сдам, обещаю. Я дам денег, ты можешь купить дом, уехать отсюда.
В глазах женщины блеснула жизнь и огонёк, она задрожала.
Но я ничего не знаю, он не делился со мной ничем. Кроме того, что он забрал моих детей, я ничего не знаю.
Детей? Что это значит?
Взволновано спросила я, сведя брови.
У меня была дочь, она была совсем маленькой, Алрою тогда было, наверное, года три, я уже не помню точно. И в то время Томас стал захаживать ко мне, я умела его порадовать, поэтому он всегда приходил, снова и снова, горделиво сказала она, делая акцент на этом, и я рассказала, что у него есть ребёнок. Он так разозлился, вышел из себя, да-а-а-а, знатно он тогда покалечил меня. В то время, где-то в другой комнате заплакала дочка, он спросил мой ли это ребёнок, я качнула головой, сказала, что это маленькая Кейтлин, и он унёс её. Больше я не видела свою дочь.
Кейтлин?
С тревогой, облегчением, тоской и непонятными ещё мне эмоциями спросила я.
Да, я так её назвала.
И ты позволила забрать её, просто взяла и отдала своего ребёнка?
А что я могла сделать, да и он богатый, сильный, он дал бы ей все, что я не смогла. Конечно, я тосковала, но так было лучше ей.
Как фальшиво звучали эти слова, тосковала, да плевать ей было.
Какая же ты А что потом, что стало с этой девочкой, ты знаешь? Он же приезжал, ты хоть спросила?
Он сказал, что у неё все хорошо. Она учится, сыта, одета, обута.
Она его дочь?
Нет, у Кейтлин другой отец. Это точно не был Томас, потому что, он не приезжал в тот месяц. Просто не мог. А когда через несколько лет, я сказала ему, что у него есть сын, что Кейтлин ни его дочь, что это не так. Он не расстроился, он забрал сына и они уехали.
Ты даже не представляешь, как сломала жизни двух ни в чем невинных людей, маленьких детей, своих детей, черт возьми.
По щекам побежали слезы. Они травили мою душу, горячим ядом. Мне было больно, мне было настолько больно, что я хотела вывернуться наизнанку. Их жизни были просто сломаны, ни за что. Но это придавало мне сил, ещё больше для того, чтобы бороться.
Хлопнув дверью, я вышла, оставив ей две пачки денег на столе. Ни за что на свете, не хочу видеть ее снова. Ничем не лучше Томаса.
Следующий мой шаг, был обезопасить мою семью. Я выдам Томасу свою личность, потому что я выдвину ему условия, его жизнь, взамен на жизнь Алроя, но сначала, я должна увидеть его, своего родного человека. В тюрьме у нас были свои проплаченные люди. Свои источники.
Я тревожно стояла перед железными дверьми, которые открывались с ужасным звуком, действующим на нервы. Хотя на душе было пушистое чувство, заставляющее моё тело входить в невесомость и не чувствовать ног, а затем отдаваться огню, тело горело и покалывало. Мои щеки были красными, я чувствовала жжение. Удалось выбить за определённую сумму, несколько дней, которые мы проведём с Алроем в стенах этих тюремных комнат. Небольшое помещение с двумя комнатами и душевой. Я, приняв душ, переоделась, разложила наши вещи и стала ожидать у окна, которое было покрыто решёткой, вглядываясь в унылые и серые стены двора. За спиной щелкнула железная дверь, сопровождаясь громким сигналом и моё сердце подпрыгнуло, взволновано настукивая мелодию его сердца. Моё дыхание дрожало. Я обернулась, Алрой ещё не видел меня, он протянул сцепленные наручниками руки, освободив их. Двери закрылись. Он поднял свой взгляд, от удивления, его рот открылся, и глаза были пораженно удивлены. Мы кинулись навстречу друг другу, молниеносно, стоило лишь взглядам, коснутся друг друга, сцепляясь крепкими объятиями.
Наши губы встретились в страстном, горячем поцелуе, мы были как безумные, поедали друг друга.
Черт, это ты, это правда, ты?
Прошипел он, ощупывая меня своими большими ладонями, будто не верит, но, не отрываясь губами, и не открывая глаз от наслаждения.
Я вцепилась в его спину, сжимая его кожу сквозь одежду. Он подхватил меня, усаживая на стол. Мою кожу обжег холодный металл, впиваясь и не давая мне сгорать. В ту же секунду Алрой спустил моё платье с плеч и накинулся на обнаженную грудь, поедая её своим ртом, обдавая влагой и горячим дыханием.
Прости, прости меня, он отстранился, уткнувшись своим лбом в мой. С тяжёлым, как после бега дыханием, я провонял тюрьмой, не хочу испачкать тебя, дай мне десять минут.
Нет, плевать, я чувствую тебя. Я не могу больше ждать ни секунды.
Зарывшись пальцами в жесткие волосы, я притянула его для поцелуя, проникая и встречаясь в его языком.
Алрой снова стал ласкать мою грудь, издавая гортанные стоны, сжимая моё тело в объятиях. Он приподнял платье, оголяя мои бедра, и прошёл пальцами по моим уже влажным трусикам. Я развела ноги, давая ему лучший доступ. Потянув руки к его тюремной рубашке, в попытке снять её, но Алрой убрал мои руки, заводя их за мою спину. Он щипнул мой клитор и отодвинул полоску трусиков в сторону, растирая пальцем влагу, при этом шипя от возбуждения.
Он издавал гортанный рык, войдя в меня пальцами, на секунду расслабив все тело, а потом набросился на меня с новой пыткой. Мои губы опухли, в сладком слиянии, становясь ещё более чувствительными. Алрой нетерпеливо достал член, аккуратно вводя его, при этом целуя меня в сумасшедшем ритме. Сорвались стоны. Его руки легли на мои ягодицы, сжав их пальцами, он стал входить быстро, толкаясь с грубой, необузданной силой. Кожа иногда скользила по металлическому столу, издавая скрипы. Я кричала от наслаждения и плевать, что за дверью стоит охрана. Я сжала в кулак его рубашку, удерживаясь и притягивая его ближе.
Черт, цветочек, черт возьми, я прости у меня не было секса три года. Я не выдержу, прошипел он, замедлившись, но я реабилитируюсь, я затрахаю тебя, буду иметь, пока ты не начнёшь просить остановиться. О, черт
Алрой вытащил член, поливая моё бедро горячей спермой. Он упирался лбом в мой, издавая протяжный гортанный стон в мои губы.
Дай мне немного времени на душ, и я вернусь.
Сказал он отстраняясь.
Я пойду с тобой.
Прости, дай мне сделать это одному.
Сказал он, чмокнув меня в губы.
Ладно, на полке лежат твои вещи.
Я взяла влажные салфетки, вытирая его следы, и снова подошла к окну, ожидая мужчину своего сердца.
Я больше не хочу придумывать, я хочу нарисовать наше завтра, по-настоящему.
Трепетно, в душе играли музыку, натягивая струны, собственные мысли. Это как сон, который стал реальным. Я обнимала себя за плечи и на лице была легкая улыбка, я все еще чувствовала его руки на себе, и это было по-настоящему.
Когда Алрой вышел из душа, одетый в серую футболку и спортивные темно-серые штаны, он оглядел меня строгим взглядом. Все испарилось, его страсть, нежность, тоска, он смотрел холодно и слишком серьёзно. Темными глазами, почти черными.
Что ты тут делаешь?
Неприятным тоном спросил он, эхом, расползающимся у меня внутри.
Это очевидно, что за глупый вопрос.
Я подошла к нему, кладя свои руки на его грудь, его сердце билось слишком быстро, тревожно.
Ты хоть понимаешь, что ты
Тихо, Алрой, я потянулась к его губам, он прикрыл глаза, протяжно выдыхая, я все ещё горю, ты обещал отыметь меня. Алрой, у меня, ведь тоже не было никого, все эти три года
Его залитые чернотой глаза, пронзили меня своими искрами, в них вспыхнуло сиюсекундно нечто порочное. Он резким движением схватил меня за затылок, впиваясь в опухшие губы, слишком сильно, прикусывая зубами. Его руки подхватили меня за ягодицы, опирая спиной к холодной тюремной стене. Он отодвинул мои трусики и вошёл каменным членом, заполняя меня до краёв, насаживая меня глубже и глубже.
О, черт цветочек, ты слишком туго меня обхватила, боюсь, реабилитация начнётся с третьего раза.
Не смей кончать, Алрой, не останавливайся
Простонала я, не желая его отпускать.
Он толкался в меня, выходя и вклиниваясь обратно. Я была настолько мокрая, что член легко входил без помощи рук. Мои руки сжимали его плечи, его запах окутывал меня, это он, настоящий.
Алрой, черт как я скучала.