«Как это?» не понял мужчина.
«Она свою жизнь посвятила тебе. А от своей отказалась. Теперь твоя жизнь это ей жизнь. Она проживает твою жизнь.»
«А я?» удивился Всеслав.
«А ты Ты не живёшь, вздохнула знахарка. Ты просто опора для Катерины. Собака-поводырь для слепого. Она ведь, собака, тоже не живёт для себя. Она живёт для хозяина. У них одна жизнь на двоих. И у тебя с матушкой твоей тоже одна жизнь на двоих.»
«И что, ничего нельзя поделать?» Всеслав совсем упал духом. И матушку жалко, и свою жизнь прожить охота. Хотя какая она, его жизнь? Он же всё время с матушкой, все её просьбы выполнял, все ей мечты воплощал.
И каково это жить самому?
«Ладно, говорит знахарка. Попробую тебе помочь. Если смелости и решительности у тебя хватит.»
«Должно хватить», говорит Всеслав.
«Ладно, слушай сюда. Амазонку вою искать тебе придётся в Амазонии. Но чтобы до него добраться, надо пройти немало испытаний. Перво-наперво отнесёшь Катерине вот это варенье из розовых лепестков. Да проследи, чтобы всё съела зараз! Как съест захочет спать. И вот тогда твоё время. Пока она будет спать, тебе и надо успеть. Будешь мешкать проснётся Катерина, и никуда тебя не пустит, наоборот, укоротит поводок. Второго шанса у тебя уже не будет.»
Дала баночку с розовым вареньем Всеславу и рассказала, что дальше делать и куда идти.
«В лесу найдёшь большой камень, а рядом дерево корнями наружу. Меж тех корней есть вход в пещеру. Как в пещеру войдёшь, скажи заветные слова: Знаю, что делаю. Увидишь тропинку, она тебя приведёт к двум ручьям, которые сливаются в один. Один ручей твоя жизнь, другой ручей жизнь Катерины. Надо их разделить и каждый в свой русло направить. Коли успеешь управиться, пока Катерина спит дальше сам поймёшь, что делать.»
Поблагодарил Всеслав Катерину и отправился восвояси.
Пришёл Всеслав домой. Поставил баночку с розовым вареньем на стол, чай вскипятил, пригласил матушку почаёвничать, и всё ей варенье подкладывает. Она кушает, нахваливает:
«Ой, какое вкусное! Я такое ела, когда с отцом твоим встречалась!»
А Всеслав всё подкладывает варенье да подкладывает. Вот Катерина наелась, спать ей захотелось. Только она легла, сразу заснула. А Всеслава сразу сомнения одолели а вдруг с матушкой что случится, а его рядом нет? А вдруг он не справится? Ну и всё в таком духе. А потом одёрну себя:
«Что это я рассиживаю! У меня же времени не так уж много!»
Одел он куртку, положил в карман фонарик и побежал. Прибежал в лес, бегает, ищет где же камень большой? Торопится, потому и не сразу увидел. А как нашёл и камень, и дерево корнями наружу, так зажёг фонарик и полез внутрь пещеры. И сказал:
«Знаю, что делаю!»
Тут же свет вспыхнул, светло стало, как днём. Всеслав фонарик выключил и пошёл. Вот смотрит текут два ручья один звонкий, весёлый, прыгучий, золотистым и голубым светом играет, переливается. Рядом другой течёт, спокойный, медлительный, плавно изгибается, зелёным да красным светится. А вот камни лежат поперёк у каждого ручья, и они, покинув русла свои объединились в один некрасивый коричневый поток, по поверхности которого плывёт серо-бурая пена. Там, где ручьи журчат отдельно по берегам цветы цветут, травинки зеленеют, а где грязный поток вокруг только зелёная тина, да глина вязкая.
Покачал головой Всеслав и начал убирать камни, преграждающие путь ручьям. Камни убрал, а русла пересохли, мусором забиты. Стал мусор очищать, чувствует, поводок подёргивается, шея болеть начинает. Дёрнулся было домой, потом вспомнил слова знахарки, что второго шанса не будет, и продолжил. Поводок тянет, дёргается, а Всеслав сухие русла очищает, да камни меж ручьями кладёт, чтобы потоки разъединить. Чувствует, сил совсем мало осталось, давит ошейник больно. И как он его раньше то не чувствовал?
Прислонился Всеслав к дереву, чтобы не упасть от усталости, и от дерева к нему сила пошла, наполняя его руки и ноги. Поблагодарил Всеслав дерево и опять пошёл работать. Совсем уж чуть чуть осталось.
Положил последний камень меж потоками, они забурлили недовольно, заворчали, и потекли каждый отдельно. Сначала скудно влага вся в сухую землю уходила поперва, а потом потихоньку набирая силы, потекли каждый сам по себе.
И чувствует Всеслав, что поводок то тянуть перестал. И ошейник уже не давит. И тут вдруг прямо к его ногам они и упал и поводок, и ошейник. И так легко стало Всеславу, что раскинул он руки во все стороны и как закричит молодецким покриком:
И чувствует Всеслав, что поводок то тянуть перестал. И ошейник уже не давит. И тут вдруг прямо к его ногам они и упал и поводок, и ошейник. И так легко стало Всеславу, что раскинул он руки во все стороны и как закричит молодецким покриком:
«Ура! Я сделал это! Ура!»
«Ты почто шумишь?»
Всеслав оглянулся и увидел суровую морду медведя. Радостный, подбежал к медведю, подхватил его на руки и закружил. И откуда только силы взялись?
«Тю! Тю! Сказився хлопец!» медведь пытался вырываться, но Всеслав кружил его и кружил.
«Дяденька, отпустите Потапыча!» услышал Всеслав тонкий голосочек. Он осторожно поставил на место обалдевшего слегка медведя и оглянулся. На него смотрели доверчивые детские глаза.
«Ты кто?» Всеслав посмотрел на босые ножки, на торчащие во все стороны светлые тонкие волосы, создающие вокруг нежного лица подобие светящегося нимба.
Детёныш доверчиво протянул руку:
«Я твой проводник. Пойдём, я провожу тебя к Ягине!»
Всеслав взял ребятёнка за руку и пошёл, приноравливая свои широкие мужские шаги к детскому небольшому шагу. Впрочем, ребёнок всё время подпрыгивал, тарахтел без умолку, рассказывая, что вообще то его зовут Клубок, Клубочек, потому что обычно он именно в таком виде в людям и появляется. Так, видите ли, безопаснее. Но к Всеславу он почувствовал доверие. Очень уж он радостный был. Ну и потом, клубочки ведь не разговариваю!
Всеслав засмеялся. Подхватил мальчишку на руки и посадил себе на плечи. Так они и пошли, к удовольствию обоих.
Когда дошли до резной избушки, стоящей на опушке леса, Клубочек спрыгнул на землю, хлопнул Всеслава по руке:
Ну ладно, прощевай! Знаешь ведь что дальше делать!» И молниеносно исчез за деревьями.
Всеслав подошёл поближе. И ахнул. Издалека, из-за кустов калины и смородины, растущих вокруг, он не досмотрел, что избушка то была на ножках!
Как там в сказках то говорилось?
«Избушка-избушка, встань к лесу задом, ко мне передом!» И ногой топнул, как в положено.
Избушка на удивление беззвучно, мягко, как будто смазанная недавно, плавно повернулась к Всеславу резным крылечком, на котором лежал, развалясь, огромный чёрный кот.
«Ну да, всё как полагается», успел подумать Всеслав, поднимаясь по ступенькам. Постучал, и, не дождавшись ответа, потянул дверь на себя.
В избушке было чисто, тихо, пахло травами и мёдом.
«Есть кто живой?» громко спросил Всеслав. Кот вошёл следом, прыгнул на лавку и стал старательно намывать мордочку.
Всеслав догадался, что хозяйка отсутствует по каким-то своим делам. А ему что делать? Вспомнил слышанные в детстве сказки, про русским духом пахнет, и про «накорми, напои, в баньке попарь»
Если верить сказкам, хозяйке этого дома должно быть немало лет, да и пока это она появится И, конечно, голодна. От нечего делать Всеслав нарубил дров, натопил баню, разжёг печку и приготовил поесть.
И тут в сенях что-то затарахтело, недовольный женский голос помянул того, кто наследил
В избушку вошла довольно пожилая, но всё ещё крепкая женщина, одетая в цветастую юбку и не менее цветастый платок. Белая блузка её была вышита крестиком, на груди болтались разноцветные мониста, и седые волосы уложены короной на голове.
«Вот тебе и Ягиня! подумал Всеслав. А в сказка то сказывали! И ничуть она не злая!»
Будто в опровержение его мыслей Ягиня улыбнулась, показав 32 крепких белых зуба и запел сладким голосом:
«Фу-фу-фу! Русским духом пахнет! Никак ужин пожаловал?»
«Ты это, Ягиня! Сказал Всеслав. Вставая с лавки, и подходя к женщине. Устала небось дороги-то? Банька натоплена, пойди искупайся, а я пока на стол накрою. Каша как раз уже поспела!»
Ягина закрыла рот. Ещ1 раз открыла и опять закрыла. Посмотрела внимательно на Всеслава. Молча вышла. Всеслав посмотрел в окно. Ягиня задумчиво брела к бане.
После ужина, выслушав Всеслава, Ягиня сказала:
«Искать тебе твою Амазонку надо в Амазонии, да только где она, та Амазония! Никто ж не знает! И я не знаю. Но завтра утром пойдёшь по тропинке, она приведёт тебя к моей сестре. Яге. Может, она тебе и поможет. Привет ей от меня передавай.»
На следующее утро Всеслав чуть свет отправился в путь. Солнце уже клонилось к закату, когда он дошёл до следующей избушки, чуть побогаче и понаряднее.
Привычно топнул ногой и гаркнул:
«Избушка-избушка, стань к лесу передом, ко мне задом!»