Став председателем, он не переменил своих обычаев по-прежнему много молился, посещал церковные службы, и если приходилось решать какие сельские вопросы, то он решал их, не выходя из храма. Слухи о таком председателе дошли до городских властей и вскоре в село прибыл новый председатель сельсовета. Алексей Иванович, освободившись от председательской должности, целиком отдал себя подвигу поста и молитвы, уединившись в своей келье и отрешившись от внешнего мира. Так прошло девять лет. И Господь призвал своего послушника на иное служение.
В 1928 году Алексей Ворошин принял подвиг юродства. Он покинул свою келью и уже жил где придётся, одевался в лохмотья, вёл себя более, чем странно. Никто не знал, где он ночует. Появлялся Лёшенька неожиданно и как бы ниоткуда. Люди долго не могли привыкнуть к его чудачествам. То вдруг возьмёт странную палку и, в самый разгар крестьянских работ, начнет ходить по полям, обмеряя землю палкой и мешая работе. Сельчане смеялись над его нелепым поведением, сердились и гнали его прочь, чтобы он не мешал их работе. Но Алексей, не обращая на них внимания, усердно продолжал делать вид, что обмеряет крестьянкие наделы. Прошел год, и на этих полях появился строгий чиновник-землемер. Вот тогда-то все и вспомнили Алексея Ивановича.
Шло время. Начиналась коллективизация. Никто в деревнях и слыхом не слышал о «раскулачивании». Да и кто мог представить, что тебя вместе с семьёй выгонят из своего собственного дома на лютый мороз.
Но блаженный уже ходил по селам и оповещал тех, кто будет выслан. Странным, непонятным и вызывающим было поведение блаженного Лёшеньки. То он голый идет по Парфенову, направляясь в гости к торговцам-сапожникам Александру Таламанову и Дмитрию Солодову. То станет возле дома многодетной крестьянской семьи пасечника и, упав на колени, начнёт плакать и молитвенно сокрушаться. Но вот, вскоре в село нагрянули представители властей и вывезли всё добро торговцев и зажиточных крестьян до последней ложки и исподнего белья. Раздетые стояли хозяева возле своих домов, плакали дети, голосили бабы.
Иногда блаженный приходил в какое-нибудь село, находил нужный ему дом и суетливо обмерял его, при этом вслух делая странные расчёты и озвучивая итоговую цифру. Причём цифра эта не подходила ни к площади дома, ни к его объёму. Люди смеялись над Алексеем Ивановичем, но не мешали ему дурачиться. И только после того, как хозяина дома забирали в тюрьму и давали ему срок заключения, озвученный блаженным накануне, люди изменили своё отношение к Лёшеньке и его чудачествам.
Однажды Алексей Иванович пришел к сестре Анне. Не поздоровавшись с хозяйкой, не сказав ей ни слова, он стал ходить по дому и быстро собирать вещи, складывая их на столе. И, так же молча, он схватил шапку и выбежал из дома. Сметливая Анна поняла что это какой-то знак, и решила что вещи, отобранные Алексеем, нужно хранить отдельно, а лучше припрятать их подальше. Вскоре в дом нагрянула комиссия и отобрала всё ценное имущество, только эти вещи и сохранились.
Любил блаженный бывать в селе Селезенево, часто заходил в Парфёново, что на реке Ёлнать. В одном из домов здесь он хранил самое дорогое мешок с книгами. Предупреждал блаженный сельчан не только о внешних угрозах, но и о бытовых травмах, которые с ними происходили в ближайшие дни. Люди часто сетовали на то, что блаженный никогда не говорил напрямую, а всегда иносказательно или устраивал целый спектакль. Но видно нельзя ему было говорить простым людям о том, что ему одному открывал Господь. А «имеющий уши, да услышит»
Приняв подвиг юродства, блаженный часто молился, стоя на церковной паперти, не заходя в храм. В это трудное время старостой храма был Павел Иванович Байдин. Потомственный крестьянин, он душою болел за землю. Оставшись без земли, он был вынужден поступить в колхоз. Как же ему было больно видеть, как новоиспечённые «начальники», не жалея ни скотины, ни земли, ни людей, разбазаривали колхозное имущество. Однажды во время службы увидел Павел Иванович, что вошел в храм блаженный Алексей. На голове шапка, в зубах папироска Ходит он по храму, заложив руки за спину, не обращая ни на кого внимания. Прошло время и власти распорядились закрыть храм. Вызвали Павла Ивановича, припугнули и потребовали немедленно сдать ключи от храма. Павел Иванович наотрез отказался отдавать святыню на поругание и ключи им не отдал, за что был арестован и заключен в Кинешемскую тюрьму. Будучи уже в преклонном возрасте, он не перенес тягот следствия (изнурительных допросов и побоев) и умер в тюрьме. Тело исповедника было отдано родственникам и погребено на кладбище села Ёлнать. Власти храм закрыли. Теперь по храму дерзко расхаживали рабочие в шапках, с папиросами в зубах. Власти приказали оборудовать в храме клуб. Дым и чад стояли в оскверненном Божием доме.
«мудрость мира сего есть безумие пред Богом» (1Кор.3:19).
Кто-то приглядывался к блаженному, пытаясь угадать его предупреждения, кто-то в открытую смеялся над ним, гнал прочь. Идя по деревне и сопровождаемый мальчишками, всячески старавшимися ему досадить, Алексей Иванович оставался невозмутимым и доброжелательным. Ходил блаженный всегда в одном и том же длинном кафтане до колен. Всё, что ему дарили добрые сельчане, он тут же раздавал имеющим нужду людям. Несколько раз власти задерживали Алексея Ивановича, как возмутителя спокойствия, и направляли в костромскую психиатрическую больницу. Но врачи не находили его больным и всякий раз отпускали домой.
Однажды шел Алексей Иванович вдоль поля, на котором жали лён крестьяне. Было ясное и безоблачное небо. Остановился блаженный возле мужиков и, показывая на небо, громко сказал:
Ой, молитесь Богу! Как загремит! Как загремит! Молитесь Богу!
Грозы в тот день не было. А крестьяне вспомнили этот эпизод, когда их стали забирать на фронт (началась Финская война).
Еще задолго до изъятия церковных ценностей и массового закрытия храмов блаженный Алексей предупреждал, что скоро в России наступит страшное время, когда в стране почти все храмы будут закрыты, потекут реки крови. Господь пошлет лютую кару войну. И лишь когда люди придут в себя и очнутся, часть храмов снова будет открыта.
Одной женщине, когда та была ещё ребёнком, блаженный говорил:
Дай четверть, дай четверть
Что такое он мне говорит?.. смущалась девочка.
Объяснилось всё много лет спустя, когда она вышла замуж за пьяницу, тот частенько повторял именно эти слова.
Не скрыты были от блаженного и обстоятельства его собственной кончины. За пятнадцать лет до своей смерти подошёл он как-то к сестре Анне и сказал:
А ты мне лапотки приготовь.
Так возьми, ответила она, не поняв, что не о настоящем часе он говорит.
Через пятнадцать лет именно ей пришлось покупать лапти, в которых блаженный был положен в гроб.
Однажды блаженный пришёл в дом своего дальнего родственника, отправленного в ссылку. Был тот в преклонном возрасте и родные уже не надеялись увидеть его живым. Алексей Иванович спросил его жену:
Коля не собирается домой?
Та удивилась и восприняла вопрос как неуместную насмешку. Но через день хозяин действительно возвратился домой.
Шёл 37 год. Весна. Усилились гонения на верующих и аресты. Алексей Иванович знал, что тюрьмы ему не миновать и оттуда уже не выйти. Решил он в последний раз пойти попрощаться с родным домом, с близкими и родными сердцу людьми. И вот на огороде всё так же стоит его келейка, словно ожидая своего хозяина, но уже нежилая В родительском доме Дмитрий и Анна с детьми. Увидев на плече Алексея Ивановича мешок, Анна Николаевна спросила:
Ну, Алексей Иванович, совсем приходишь к нам жить?
Но тот молча выложил из мешка вещи. Затем подробно распорядился, кому что отдать
Притихли домашние, словно чувствуя неладное. А Алексей неспешно запел уже знакомое:
В воскресенье мать-старушка к воротам тюрьмы пришла. Своему родному сыну передачу принесла..
И прибавил:
Чай придете меня хоронить-то?
Утром Алексея Ивановича арестовали.
По причине того, что все камеры в Кинешемской тюрьме были переполнены, Алексея Ивановича поместили к преступникам. Никто не видел, когда он спал и когда ел. Весь свой скудный паек он раздавал сокамерникам.
Обвинить блаженного было не в чем, и следователи, чтобы он оговорил себя, прибегали к пыткам ставили его босыми ногами на раскаленную плиту. Вскоре молва о странном узнике облетела тюрьму, и её начальник пришёл во время допроса поглядеть на блаженного. Он задавал ему пустые и насмешливые вопросы, наслаждаясь своим положением. Вдруг Алесей Иванович прервал разговор и предложил тому бежать домой, где у него случилось большое несчастье.
Тот удивился, но домой не поспешил, решив, что это неуместная шутка. В то время, как дома у него повесилась жена. После этого случая измученного пытками и пробывшего более месяца в следственной камере блаженного отправили в тюремную больницу, в которой он и скончался. Тело его на тринадцатый день было отдано родственникам и погребено на одном из кладбищ города Кинешмы. 12 (25) сентября 1985 года честные останки блаженного были перенесены в храм села Жарки. В настоящее время мощи блаженного находятся в Свято-Введенском женском монастыре города Иваново.