Да, ладно, оставь ты эти условности, отмахнулся Петернель и опустился на обрубок дерева рядом со мной, сам-то не намного отстал. Смотрю, капитан уже.
Изменился майор с того времени. Я, как ни старался, так и не смог вспомнить его имя. Однако радушно указал на место рядом с собой. Легко опустился старый вояка на заменяющий табурет чурбак. Я даже удивился, что он при таком возрасте сохранил практически юношескую ловкость. Его двууголка небрежно опустилась на неструганную столешницу. Рука ухватила увенчанную огромной ноздреватой шапкой пены кружку.
Как же ты попал в кавалерию? спросил Петернель, мощным глотком наполовину опустошив емкость, помнится, мы с тобой вместе когда-то были стрелками.
Легкоконный полк принца Клеменса, я горделиво провел рукой по ярко-красному мундиру.
А, уланы, майор допил пиво.
Ладонь с силой хлопнула по столу, требуя новой порции.
Сами мы себя так не называем, я опередил майора, перехватив очередную кружку.
Загулье продолжалось до позднего вечера. Впереди, в скором уже будущем, ожидалась битва. Чем-то она для нас может окончиться
И вот мы стоим под стенами Берлина.
Утро выдалось туманным. Сквозь плотную пелену с трудом проглядывались стройные ряды врага. Их несколько скрывали отдельные рощицы, находящиеся почти посередине предстоящего поля боя.
Мы расположились почти в центре наших позиций. Рядом стояли гусары фон Энгеля и баварские ланд-гусары. Далее, на самом краю левого фланга грозно выстроились гвардейцы. Мой друг, майор Петернель, со своими стрелками находился на правом фланге.
Судя по расположению войск, нас примерно в полтора раза больше. Но это ничего не значит. Как известно нападающая сторона традиционно несет большие потери, чем обороняющаяся. Тем более, как я успел заметить, у противника сокрушительный перевес в артиллерии. Не повезет тем, кто будет атаковать пушки. Напротив нас как раз и стояла одна из батарей. Неужели, именно нас ожидает эта участь?
Мы едва переглянулись со знакомыми офицерами, как перед нашими рядами появился подполковник Цецшвиц. Он приставил к глазам подзорную трубу и вгляделся в темнеюшие массы противника.
С кем нам предстоит драться? обратился я к нему.
С кем? Цецшвиц пристально посмотрел на меня. Усмехнувшись, протянул трубу. Смотри
Я прильнул к окуляру.
Вон там, подполковник махнул рукой, находятся части Королевского Германского Легиона немцы, продавшиеся англичанам. Рядом войска предателя немецкого народа герцога Брауншвейгского. Там же и русские. Эти всегда лезут во все дырки. Рядом пруссаки
Эти-то чего лезут не в свои дела?
Хорошо, мой мальчик, Цецшвиц одобрительно хлопнул меня по плечу. А еще там чертова куча артиллерии. И нам придется наступать под ее шквальным огнем
Он отъехал от меня.
Я вынул клинок из ножен. Сабля у меня великолепная. Настоящий Золинген. Я даже имя ему дал, наподобие эпических героев. Назвал я его Грам. Сталь кровожадно сверкнула в лучах появившегося сквозь туман солнца.
Еще немного и в бой
Туман окончательно рассеялся.
Вперед! отдал приказ подполковник.
Взлетела из-под копыт земля. Рванулась нам навстречу русская батарея. Но все же скорость нашей атаки оказалась невысокой, только слегка превосходила пехоту. И никак не ускориться. Хоть что предпринимай
И тут грянул артиллерийский залп. Словно огненный шквал пролетел над головами. Повалились убитые.
Но мы храбро продолжали атаковать. Наша задача захватить русскую батарею.
Вперед! Нам нужно как можно быстрей преодолеть поражаемое пространство.
Скорость! Нужна скорость!
Однако копыта наших скакунов двигались, словно в тягучем желе.
Враги не замедлили этим воспользоваться.
Снова огрызнулись огнем многочисленные орудия противника. Еще один смертоносный шквал ударил по наступающим отрядам. Отрядам рядом с нами вперед шли гусары: и наши, и баварские. Они также несли невероятные потери. Но мне некогда было обращать внимание на соседей. Самим бы добраться до назначенной цели.
Краем глаза успел заметить, что гвардейские полки укрылись от артиллерийского огня за деревьями рощицы.
Залп!
Еще один!
Мы упрямо двигались вперед, невзирая на ужасающие потери. Вот уже почти два эскадрона оказались вынужденными вернуться в тыл.
Мой эскадрон оказался перед самыми пушками..
Один стремительный рывок, и русские артиллеристы трусливо бегут с поля боя от наших пик и сабель.
Маленькая, но все-таки ПОБЕДА!
Унтер Кёллер, прикрываемый солдатами эскадрона, умудрился спешно соскочить с коня, чтобы повредить орудия.
Но не успели мы перевести дух, как на нас, ощетинясь штыками устремился батальон русской пехоты.
Вслед за ним рванулись в атаку на нас два эскадрона русских гусар. Где-то за ними мелькали флюгера брауншвейгских улан
Началась ожесточенная сеча. На небольшом пятачке земли смешались в кучу и пехота и кавалерия.
Вы только подумайте. Наш эскадрон одновременно отчаянно отбивался от трех эскадронов кавалерии и одного пехотного батальона и в какой-то мере справлялся.
Мы храбро отогнали пехоту, порубили в паштет русских гусар, заставив их позорно бежать в тыл. Мой Грам потемнел от крови. Рука словно налилась свинцом. От брауншвейгцев нам явно не отбиться.
Отходим!
Мельком успел заметить, как соседи захватили было еще одну батарею, но тут же противник отбил ее обратно
Вот и все достижения
Впоследствии я узнал, что баденские стрелки Петернеля успешно обратили в бегство русских гвардейских гусар.
Всю ночь над полем боя разносились звуки ударов топоров. Ясно было, что противник старательно убирал затрудняющие обзор деревья.
Так оно и оказалось. Лишь только когда рассвело, стало видно, что противник срубил все рощицы. Зато перед батареями выросли укрепления.
Странно, но количество вражеских пушек практически не изменилось. А как же те, которые мы захватили во время прошедшего сражения? Они никак не могли бы восстановиться
Для подстраховки я пересчитал их еще раз. Ошибки не было. По количеству отсутствовала только пара орудий?
Да уж, тяжело вздохнул Цецшвиц, придется тебе, мой мальчик, постараться снова
Постараться? Да, придется. Правда, теперь мы находились на левом фланге наших позиций, и укрепленные батареи атаковать нам было не с руки. Во всяком случае во фронт разве что пройти по тылам и взять их с фланга.
Решено. Так и поступим. Целью нашей атаки, таким образом, стал батальон КГЛ, тех самых, продавшихся англичанам немцев.
Я оглядел своих солдат. Все они были полны решимости начать бой с этими изменниками.
Вперед! Грам сверкнул в лучах солнца, указав направление.
Мои парни рванулись на врага. Но опять скорость передвижения оказалась невелика
Одновременно с нами в атаку пошли все отряды нашей армии, рассеивая внимание артиллеристов противника.
Грянул залп.
На этот раз мы оказались вне зоны поражения. Но другие части снова несли колоссальные потери.
Залп!
Еще один!
Мы неотвратимо приближались к вражеской пехоте.
Стрелки перестроились в каре.
Верный ход. Теперь нам к ним не пробиться. Во всяком случае обычным наскоком.
Что же теперь делать?
Продолжать атаку? Большей частью бессмысленно
Отступить? Недопустимо
Вперед!!!
Мы с ходу проскакали до каре стрелков КГЛ и тут же повернули обратно. К сожалению, шальная пуля унесла жизнь одного из солдат. Погиб Ганс Хаппер неплохой вояка, один из старейших в эскадроне.
Остановившись несколько поодаль, мы были готовы вновь идти в атаку.
Я получил неплохую возможность оглядеть поле боя.
Положение наше, по сравнению с предыдущим сражением оказалось не в пример лучше. На большинстве участков фронта мы подошли практически вплотную к неприятелю.
Еще немного, и
Над полем боя прозвучал тягучий сигнал.
Оказалось противник испугался дальнейшего продолжения нашей массированной атаки и запросил мира. Точнее, наиболее почетных условий сдачи.