Мужики, смирно! «Кавалерия» идет!
В школе мы были все поголовно влюблены в молодую учительницу. Но однажды любовь прошла в одночасье наша богиня пришла на урок в валенках!
Бедные наши женщины! На свои прекрасные ножки они надевали резиновые, на двух кнопочках застежках, боты, или суконные ботиночки. (Вроде тех, мужских, с застежкой-молнией посередине, что называли «прощай молодость»). Некоторые модницы носили бурки белые фетровые сапожки без каблука, обшитые полосками красной кожи, но бурки были большой редкостью.
Женские сапоги революция в моде. Сначала они были короткими, чуть выше щиколотки, и напоминали свиные копытца. Но эти сапожки были мечтой каждой женщины. В моде все устроено так, что со временем длинное трансформируется в короткое, узкое в широкое, и наоборот. Мода сделала резкий скачок вверх голенище женского сапога выросло до колена. Это был шок. Высокие сапоги казалось, что это так некрасиво! Когда молодая девушка шла по улице, люди старшего поколения кричали в след: «Кавалеристка, б!».
Потом появились сапоги-чулки. Выглядели они карикатурно, и портили весь вид женской ноги: икры обтянуты, подошва толстая, будто бы к сапогам прилила пара килограммов грязи.
Вельвет: попали в цвет
Мир был черно-белым, и вдруг прорыв: в моду вошла одежда из цветного вельвета. В конце 60-х был дефицит на все, и даже этот дешевый материал достать было непросто. На улицах города все чаще стали появляться молодые люди в странных пиджачках. Воротников пиджачков них не было, вместо них треугольный или овальный вырез. Вместо обычного разреза сзади два по бокам. Тогда мы услышали новое слово шлицы.
Пиджаки были зеленые, синие, красные, с рисунком в ромбик и клеточку. Сначала их шили, почему-то, без подкладки. Считалось, чем длиннее шлицы, тем круче. Иногда разрезы делали так высоко, почти до подмышек, что через них была видна рубашка.
В то время появилось еще одно новое слово нейлон. Это сейчас синтетику не носят, а тогда покупали за страшные деньги. Нейлоновая рубашка стоила около 30 рублей четвертая часть средней зарплаты. Расцветок у рубашек было несколько ядовито-коричневый, синий, зеленый. Концы воротника были длинные, их выпускали поверх пиджака. Узкие галстучки «селедки» тоже делали из нейлона. Конец галстука был не треугольный, как сейчас, а просто обрубался. Завязывать нейлоновые галстуки было невозможно (по сути дела мы носили на теле тонкую пластмассу), и они крепились на резинках.
То ли тоска народа по ярким расцветкам, то ли дефицит материалов, привели к тому, что позже, в конце 70-х появились короткие цветные мужские пальто, которые шили из шерстяных одеял. Эти пальто в крупную клетку, с поясом, носили, в основном, учащиеся «фазанок» профессионально-технических училищ. Несколько лет назад я видел такое пальтишко на одном из челябинских бомжей. Хорошо, на совесть работали советские швейники!
Клевый чувак Андрей Филяев
И клешем улицы мели
Знаете, сколько раньше служили в армии? Три года. А во флоте и того больше четыре. И, тем не менее, многие парни мечтали попасть на корабль: уж больно им форма нравилась!
Каждый молодой человек на «гражданке» стремился достать тельняшку. Казалось бы, обычная майка, только в полоску, а достать было очень трудно. Тельняшки привозили туристы, приезжавшие из речных круизов по Волге там нательное белье для моряков продавали в киосках. Особенно почему-то полюбили тельняшки туристы. На туристических слетах бородатые молодые люди с гитарами были почти сплошь полосаты, как африканские зебры. К мужскому белью воспылали страстью и девушки, но это было форменным издевательством над гордостью мореманов они носили тельняшки навыпуск, и майка опускалась до самых колен, превращаясь в короткое платье.
На флоте порядки были строгими, но и там была своя мода. Отправляясь в увольнение, морячок представал перед старшиной в одной форме, а на берег выходил в другой (таких щеголей, правда, нещадно отлавливали патрули). Флотские модники удлиняли, или как они говорили, надстраивали ленточки бескозырки, да так, что они почти достигали до пятой точки. В конец штанины зашивали свинец, чтобы при ходьбе клеши «штормило» широкие морские брюки болтало из стороны в сторону, и это было высшим шиком. Но мода на клеш пришла не с флота
На флоте порядки были строгими, но и там была своя мода. Отправляясь в увольнение, морячок представал перед старшиной в одной форме, а на берег выходил в другой (таких щеголей, правда, нещадно отлавливали патрули). Флотские модники удлиняли, или как они говорили, надстраивали ленточки бескозырки, да так, что они почти достигали до пятой точки. В конец штанины зашивали свинец, чтобы при ходьбе клеши «штормило» широкие морские брюки болтало из стороны в сторону, и это было высшим шиком. Но мода на клеш пришла не с флота
«Молния» в штанах, ложка в кармане
Новые клеши отличались от морских. Широкие клеши на флоте шились сначала «трубой», а потом «колоколом», и имели практическое значение: у них не было ширинки, они расстегивались сбоку, так, чтобы попав в воду, морячок мог легко выпрыгнуть из штанов. «Гражданские» клеши расширялись «колоколом» не от бедра, а от колена в этом была принципиальная особенность. Как-то само собой появились стандарты: если ширина брюк под кленом составляла 21 сантиметр, то внизу, у щиколотки 23. Затем модники осмелели и стали шить клеш «форматом» 23 на 25. Были и такие, кто носил клеш 27 на 32! Заказ на такие брюки в ателье не принимали, хотя объяснить, кто эти параметры запретил, не могли: не положено, и все тут!
Клеши отличались от обычных брюк карманами и поясом. У обычных брюк карманы располагались сбоку, у клешей на внешней стороне бедра. Модники ходили этакой приблатненной походочкой: руки в карманах (ладони сходились у самого причинного места), спина согнута вопросительным знаком, как будто бы человек хочет писать, а негде. Передвигался хозяин клешей мелкими шажками, раскачиваясь вправо влево. Своей походкой клешник вроде бы говорил: «А мне все пофиг!» (Ну, слово, сами понимаете, здесь нужно подразумевать несколько иное).
Позже появилась еще одна новинка над карманами стали пришивать клапаны. Модные «фраера» стали носить в карманах ложку для обуви. Край ложки загибали ковшиком, и вешали на край кармана. Иногда ложка могла служить боевым оружием, которое можно было носить легально хулиганы затачивали края ложки, так что в драке ей можно было наносить режущие удары.
В школе обладателям клешей завидовали страшно. «У вас в классе сколько клешей?» спрашивал какой-нибудь юный модник своего соседа по двору. «Пять». «А у нас восемь!». «А у ваших чуваков пояса на сколько?» «На шесть». «А у нас на восемь!». Стандартная ширина пояса сначала составляла 6 сантиметров. Затем пояса стали шире. Их застегивали на две, три, а потом и на четыре пуговицы. Шире и больше не значит красивее. Некоторые «клешники», не понимавшие этой истины, выглядели карикатурно.
Так как штаны волочились по асфальту, задняя нижняя часть брюк быстро превращалась в махры. Эту проблему решили быстро подшивали к штанине металлическую застежку-молнию, которая одновременно являлась и защитой от истирания штанов, и модным аксессуаром. А потом, как бы сейчас сказали, пошел полный беспредел
Штаны из матрасной ткани
Брюки с бубенцами, куртки с бахромой
В брюки клеш стали вшивать клинья. Клинья делали из яркого материала, например, красного или синего бархата. В клинья вшивали цепочки или бубенчики. Но самым писком моды были лампочки от новогодней елки.
В кармане модник носил маленькую электростанцию: от батареек, расположенных в задних карманах, вниз шли шнуры, которые присоединялись к вшитым в клинья лампочкам. Вечером, на танцах такой парень зажигал искорки страсти в глазах местных девушек.
Выбор тканей был никакой. Выбросят на прилавки ткань в клетку полгорода шьет брюки из нее. Поэтому для шитья штанов использовались самые неожиданные материалы. Я, например, сшил клеши из плащевой ткани светло зеленого цвета. Ткань была мягкой, ноской, легко гладилась. Но народ в своих безумствах пошел дальше. В качестве материала для пошива брюк стали использовать брезент. Эти клеши так и называли брезентухи. Их носили с курткой из того же материала штормовкой. Сзади на штормовку пришивали бахрому (в ту пору началась эпоха фильмов про индейцев, в которых играл несравненный Гойко Митич). Так как в магазинах бахрома не продавалась, ее срезали с вымпелов, которыми награждали передовиков производства. Это считалось почти идеологической диверсией.