Хорошо, хорошо, просто хотел узнать, что меня ждет в случае отказа.
Тебе, что до этого жизнь у меня медом казалась?
Если и медом, то не очень сладким, признался Бохрад.
Так вот, обидишь меня и сильно пожалеешь. Твой мед, вообще, дегтем станет!
Бохрад глядя в его сердитое лицо вдруг улыбнулся, и решительно приблизившись, неожиданно для всех, и Шаруха в том числе, крепок обхватил его, прижав к себе.
Это что за вольности? Шарух безуспешно попытался освободиться от его рук.
Так и хочется задушить тебя в своих объятиях.
Главное слово «задушить»?
Угу, ответил Бохрад. Ты, похоже, все еще точишь зуб на меня за сегодняшнюю выходку?
Ничего я не точу. Мы же помирились, отпусти.
Я сожалею, что пообещал на тебя не нападать. Нарушить что ли свое обещание?
Бохрад, ты и так уже его нарушил, удерживая меня. Отпусти!
В таком случае я могу сделать с тобой все, что захочу
Ни в коем случае! Не зли меня! Я ведь уже могу драться.
Испугался?
Я в ужасе от твоего поведения! Ты забываешь о своем положении!
Но я же не всегда буду жертвой. Что будет потом?
Вот потом и разберемся!
Я приму твою награду, но, если моя жизнь станет дегтем, учти, я непременно взыщу с тебя моральный ущерб.
Договорились. Отпусти уже!
До их слуха донеслось приглушенное хихиканье Аманти. Он давно пришел в себя, и с любопытством наблюдал за сопротивлением Шаруха. Когда Бохрад взглянул на него, весело произнес:
Интересно, кому из нас Шарух не должен возместить моральный ущерб? Эрни, может тебе?
О, нет! У меня с ним еще имеются старые долги
Бохрад отпустил пленника и тот, поспешно отходя в сторону, раздраженно всплеснул руками.
Какая жертва нынче наглая пошла! Все права качает! И вы уж это за моральным ущербом в очередь становитесь, не все сразу. Не надо втроем на одного. Это будет слишком
Аманти посмеиваясь, поднялся со стула и подошел к нему в плотную, с улыбкой заглядывая в глаза.
Ты определенно что-то задумал сообразил Шарух.
Хочу тоже тебя обнять, позволишь?
Обычно, ты раньше на это разрешения не спрашивал.
Аманти, не дожидаясь, его согласия, бросился к нему на шею.
Спасибо, Шарух! Я уж начал думать, что никогда не смогу общаться с тобой как раньше. Я боялся сюда возвращаться.
Знаю Теперь все? Полегчало?
Аманти отпустил его, качнув головой. С его губ не исчезала счастливая улыбка.
А теперь все в столовую! Потом немного почитаем, и спать! Да, Аманти, ты остаешься у меня и не смей возражать!
Я и не возражаю.
Вот и славно!
==\\==
Два следующих дня все усиленно тренировались в стрельбе. У Аманти тоже проснулся к этому делу немалый интерес. Эрни, наблюдая за Шарухом замечал, что его усилия не пропадают даром. Шансы на победу в дуэли возросли до шестидесяти процентов по личной оценочной шкале Эрни. Да и сам Шарух чувствовал себя уже намного увереннее.
В мизинец не попаду, но вот в сердце определенно! воскликнул он восхищенно после очередного удачного выстрела.
В раю как раз одного Купидона не хватает, уведомил Эрни.
Мы еще посмотрим, кто в раю раньше окажется!
Дуэль была назначена сразу после завтрака. Как сказал Шарух: «на сытый желудок помирать веселее». Так с хорошим настроением все четверо собрались на поляне.
Для начала, произнес Шарух, нам необходимо определиться с наградой для победителя, которым будет считаться тот, кто не получит пулю. В случае, если «убиты» будут оба дуэлянта они будут считаться победителями. Втайне я рассчитываю на такой результат. Эрни, у твоего секунданта есть ручка и бумага напиши свое желание, которое должно быть исполнено, а я напишу свое. До окончания дуэли наши «завещания» вскрывать нельзя!
Бохрад и Аманти внимательно выслушали наставления Шаруха, и в подтверждение своего согласия кивали головами.
Написав свое желание и получив от своих секундантов по пистолету с одной пулей, которые при вручении были проверены на их глазах, дуэлянты начали расходиться под громогласный возглас Бохрада:
К барьеру!
Роль барьера исполняли ивовые ветви, специально положенные по краям поляны. Перешагнув их, участники дуэли остановились. Прицеливаясь в голову Шаруха, Эрни произнес:
Покойся с миром, Шарух!
И тебе не хворать, послышалось встречное пожелание.
Секунданты замерли каждый недалеко от своего подопечного.
И тебе не хворать, послышалось встречное пожелание.
Секунданты замерли каждый недалеко от своего подопечного.
На счет три, сообщил Бохрад, отступая на несколько шагов от Шаруха. Один, два три!
Почти одновременно раздались характерные хлопки. Шлем Шаруха окрасился в красный цвет. Поняв, что «убит» Шарух продолжил выполнять свою роль до конца. Он издал «предсмертный» вздох и повалился навзничь.
Эрни почувствовал удар в грудь. Благо, что защитный жилет уберег его от более болезненных ощущений. Эрни с недоумением посмотрел на кровавое пятно, дотронулся до него, потом посмотрел на своего секунданта, уловив в его взгляде искорку удивления, затем выронив пистолет, упал в траву, притворившись мертвым.
Вот и все! сказал в заключение Бохрад трагическим голосом.
Нет, не все, поспешил возразить Аманти, а похоронный марш?
Точно! и Бохрад запел: Там парам, парам там, там
Первым поднялся Шарух. Он снял шлем и огляделся по сторонам. Сообразив, что Эрни тоже «убит», побежал к нему. Тот лежал на спине, раскинув руки и рассматривал плывущие по небу облака. Увидев его, Шарух поинтересовался:
Эрни, тебе глаза закрыть?
Зачем?
На мертвого точно станешь похож.
Ну, попытайся
Ты как-то это странно сказал, что я передумал.
Шарух присел недалеко от него.
Поздравляю, ты победил, сказал Эрни. Пуля прошла навылет.
Шарух улыбнулся.
Мы оба победили. Тебе наверно было больно? Ты мне в шлем попал, а я тебе
Ничего. Уже прошло.
Подошли секунданты.
Так и чье завещание читаем первым? поинтересовался, приблизившись к ним, Аманти.
Начнем с Эрни, предложил Шарух.
Эрни решил, что в сидячем положении легче принимать удары судьбы и потому сел.
Аманти неторопливо развернул сложенный вчетверо лист бумаги, и прочел следующее:
«В случае моей победы, хочу, чтобы Шарух весь следующий день на завтрак, обед и ужин, съедал по тарелке «хлеба с перцем», приготовленного Бохрадом»
Что?! Шарух прожег соперника по дуэли гневным взглядом. Эрни
Эрни лишь улыбнулся.
За что ты так со мной?
Ты сам говорил, что это не страшно. А я и Аманти тебе поможем, если нам угощение понравится.
Ну, Эрни Шарух раздосадовано развел руками. Ты еще мое желание не узнал
Теперь наступила очередь Бохрада довести до всеобщего сведения завещание Шаруха.
«Я хочу, чтобы Аманти написал портрет Эрни»
Что? Эрни повалился на траву, отчаянно простонав: Я не выдержу
Шарух подскочил к нему и зависнув, в упор посмотрел, насмехаясь.
Думаешь, ты так просто от меня отделаешься?
Это жестоко
Наверно стоило бы написать твой портрет на твоем теле, вот это было бы достаточной компенсацией за твои кулинарные извращения. Но тебе повезло! Я хочу видеть твой портрет на холсте в гостиной моих апартаментов!
Услышав это, Эрни облегченно вздохнув, закрыл глаза. Шарух засмеялся. Искренность, с которой реагировал его друг, невольно умиляла его, улыбнувшись, он неожиданного поцеловал его в лоб.
Эрни тут же открыл глаза, и сел. Одарив приятеля сердитым взглядом, воскликнул:
Шарух, ты извращенец! Всегда пользуешься моментом, чтобы поставить меня в неловкое положение.
Я поставил тебя в неловкое положение? удивился Шарух. По-моему, тут кроме нас никого постороннего нет. Кстати, Эрни, а зачем исполнение твоего желания откладывать на завтра? Начнем сегодня: обед, ужин, а на завтра завтрак останется.
Если хочешь равнодушно ответил Эрни и обратился к Аманти: Аманти, скажи Шаруху, что внезапно разучился писать портреты.
Пока Аманти думал, что сказать, вмешался Шарух:
Э нет, Аманти, я возлагаю на тебя большие надежды. Не слушай его!
Наконец, Аманти нашел, что сказать:
Меня, значит, никто не спрашивает: хочу я или нет?
То есть ты не хочешь? забеспокоился Шарух.
Вообще-то хочу, глаза Шаруха сразу повеселели. Аманти продолжил: Но я также напишу твой портрет и портрет Бохрада. И только посмейте мне возразить! Ваши портреты тоже будут висеть у Шаруха в гостиной!
Аманти Шарух разулыбался, и переглянувшись с Бохрадом, заявил: Бохрад, не смей возражать! Твой портрет будет и точка!
Спорить с ним было бесполезно. Написание собственного портрета для Бохрада было бы ощутимой передышкой между изощренными испытаниями, и, конечно, Бохрад не мог не радоваться такому обстоятельству. А Эрни был счастлив, что портрет будет на холсте и ему не придется терпеть мучительную процедуру, которую однажды испытал на себе Шарух. Аманти был заинтригован предстоящими событиями. А Шарух