Я вспоминаю, как стриженые и бритые мальчишки наперегонки носились по дорожкам парка, бросали палки, стреляли из рогаток, пугая местных ворон и голубей. А где-то в сторонке девочки прыгали на скакалках или играли в загадочную, понятную только им, игру с резиночкой А вот идёт дедушка с маленьким внуком, который поминутно озирается в сторону ларька с мороженным, жадно поедая глазами прохладные, липкие шарики в вафельных рожках Молодая семья с гордостью катит коляску с крошечным комочком, орущим из пелёнок
И где-то там, в череде меняющихся дней, былые карасики становятся уважаемыми, солидными людьми, или превращаются в забулдыг, что расстилают газетки в парке и едят сушёную рыбу.
Надеюсь, мои Петя с Машей стали хорошими людьми. Вдруг они поженились? Быть может, повзрослевшие Петр и Мария сидят где-нибудь на кухне и вспоминают наш маленький парк, с огромным колесом. Или не вспоминают? Кому оно нужно, старое, ржавое колесо? Только мне и небольшой группе людей, изредка радующих нас
Колесо обозрения! Его ещё называют «Чёртово колесо». А почему так называют, я не знаю. Наверное, какой-то чёрт придумал его и поставил в парке, чтобы оно гордо возвышалось над всеми и крутилось. Красиво, конечно. Неспешно поворачиваются большие, надёжные лучи, на которых покачиваются уютные крохотные кабинки. А в кабинках сидят люди, и им кажется, что они взлетают. Взлетают над парком всё выше и выше. Взлетают, слегка прикоснувшись к безоблачному небу, чтобы через минуту снова оказаться внизу. И затем испытывать тоску по утраченному чувству полёта Хочешь летать плати! Плати, и колесо с радостью сделает для тебя очередной круг.
Самовлюблённое колесо! Интересно, а оно ещё живо? Наверное, стоит, раскинув бесполезные, заржавевшие крылья и ждёт гостей Я давно его не видела. Я просто не хочу попусту глазеть на эту зазнавшуюся громадину, которая всегда старается подчеркнуть своё превосходство. Наивное, оно полагает, что рост придает ума А когда-то мы дружили, общались, делились впечатлениями. Пока однажды я не отвернулась от колеса и перестала с ним разговаривать. Я даже не смотрю на него! Мне надоело это мельтешение, надоел этот скрип, который напоминает и о моём почтенном возрасте. Я хочу дожить свой век, погрузившись в яркие воспоминания прошлого. Я не хочу верить, что наш уютный парк обветшал, что потрескались дорожки, а могучие деревья, дарившие раньше прохладу и тень, напоминают теперь высохшие скелеты, жалобно протягивающие руки к людям.
Я не хочу осознавать тот факт, что тоже являюсь частью этого призрачного мира. Я прошлое! И единственным утешением для меня являются: моя дорогая ворона и пёстрые образы далеких дней, когда здесь гуляли и радовались люди, когда проносились стайки мальчишек и девчонок, а молодые родители катали свои коляски. А над всем этим буйством гордо стояло Колесо обозрения, готовое в любую минуту порадовать желающих. Старое, сварливое колесо, не понимающее, что и его век сочтён
Однако, сегодня мне хочется поглядеть на Колесо. Всё-таки, мы много лет уже трудимся вместе, в этом забытом парке Смотри-ка ты, крутится! Крутится ещё, чёртово колесо! Жалобно скрипит при каждом запуске, раскачивается, но живёт.
В последние годы здесь мало людей. Изредка попадаются уже не молодые родители, которые, вспоминая своё счастливое детство, идут в наш парк, платят, в надежде получить редкие минуты ярких воспоминаний, а затем, сидя в неудобных ржавых кабинках, старательно делают счастливые лица. Не даст им Колесо тех мгновений, не даст! Другое оно теперь, старое, блёклое
Всё теперь выглядит по-другому. Люди куда-то спешат, спешат. А если и отдыхают, то не в старых парках, а на далёких морях, где берег посыпан белоснежным песком, и тысячи людей с наслаждением подставляют свои тела жаркому, южному солнцу. И там крутится множество таких же колёс, но не старых и ржавых, а свежих, ярких. И там теперь веселятся
Раньше, я помню, в разноцветном, безудержном хороводе весёлых кабинок, украшенных лампочками и флажками, мелькали сотни счастливых, розовых детских мордашек, играла музыка, и дружный детский смех будоражил и пьянил. Парк нехотя расставался с праздничной толпой, заманивая новыми и новыми аттракционами И лишь к ночи смолкал людской гул, и мы оставались с Колесом до утра, глядели на звёзды и мощные, раскидистые вязы, что росли возле парковых дорожек. Мы говорили о разных вещах. Колесо было тогда очень любознательным и всегда прислушивалось к людским разговорам в кабинках, а потом мне всё рассказывало.