Дар случайный. Поэтические произведения разных лет - Сергей Чугунов 11 стр.

Нагадала мне цыганка,
что в коварный Год Змеи,
майским утром, спозаранку,
ты войдёшь в мечты мои.
А в июле предо мною
ты предстанешь наяву.
И пойму я, что живу
лишь тобой одною
Вспыхнет ягодой рябина 
ты в мой бедный дом войдёшь,
назову тебя любимой,
ты любимым назовёшь

Но страшусь я предсказанья,
полюбить ни в праве вновь,
не отбывши наказанья
за вчерашнюю любовь
Суждено ли мне с рябиною
на ветру пылать?
Уготовано ль любимою
мне тебя назвать?

Мне себя винить не стоит 
я ни в чём не виноват
Только кто ж тогда построил
отчужденья каземат?
Я хотя не под замком, но
только горечь-боль в груди
Слушай, плюнь на все законы 
и меня освободи.

Станет сладкою рябина
от мороза иль любви.
Назови меня любимым,
коль полюбишь  назови!
Может недопонимая,
назови, прошу, хоть раз
Не в июле, и не в мае,
и не осенью  сейчас!

Завтра Пятница,
      солнце пятится
                     А на западе,
            будто в западне
                          зорька вешняя 
                              баба грешная,
алой кровушкой обливается

Поздно каяться,
    сердце мается,
                     сердце набекрень,
     а в душе сумятица,
    на пороге Пятница 
Судный, трудный день!

Вот и Пятница
      Это значиться 
                       на восток гляжу,
                         за зарей слежу,
                         глаз не отвожу
Зорька ранняя,
       затуманена,
смехом ранена,
       оболванена
                    обалденная,
               чуть надменная
на горе стоит, ухмыляется

Всё измениться?
     Мне не вериться,
            да и верить-то,
            если честно, то
                                                лень!
Что с того, что Пятница?
Пятница как пятница 
просто пятый день!

Написал я твой чудный портрет,
взяв ярчайшие краски у мая.
Был не холст  голубой небосвод 
на моём неказистом мольберте.

На божественном лике твоём
разглядел я улыбку-загадку
и в твоих беззащитных глазах
удивленья зажёг огонёк.

Ослеплённый, я кисть обмакнул,
по ошибке, в кромешную темень,
и теперь на холсте моём ночь:
не тебя, никого, ничего

Я зубами готов перегрызть
себе жилы  пусть алою кровью
на мольберте забьётся рассвет,
новый день мне подарит тебя

Пригласила ты на чай,
намекнула невзначай:
мол, сердечко под замком,
чтоб замочек отворить 
не мешало б прихватить
мне заварку с сахарком

И хотя с тобой я робок,
в жизни смел И чая для
истоптал пар пять кроссовок
и загнал два «Жигуля».
И добыл?
Добыл
И что же?
Вот награда за труды!
Прилетел к тебе, но боже

В кране не было воды!

Полюбил умом я
                                 Думал  не обманет,
думал страсть хмельная
                                    ум не одурманит.
Но в мои расчёты вкралась опечатка 
                           я опять один как перст
Душно мне и зябко!

Полюбил я сердцем
                               Думал  не обидит 
да слепое сердце
                                ни черта не видит.
В запертые двери сослепу я бился 
но никто не óтпер и не прослезился!

Полюбил я телом
                                        Жилами да кровью.
Что зовётся блудом 
                                         я нарёк любовью.
Поздно теперь плакать, клясть себя да охать 
не любовь то вовсе, и не страсть, а похоть!

Всё теперь иначе
                                      Некуда мне деться.
Я тебя ни телом, ни умом, ни сердцем
(как? совсем не знаю)
                                                Знаю, что люблю!
(чудный, сладкий, чуткий сон)
                                     Да только я  не сплю!

И я взошёл к священному огню;
я к алтарю вознёс свою свободу;
но ты  царица всех земных цариц 
красивым жестом отклонила жертву.

На землю возвратился я в тоске
«Непониманье или нежеланье 
что значил тот необратимый жест?» 
я вопрошал непрошеную душу.

Ни тени откровенья не найдя,
я осознал всю горечь нетерпенья
Ну что с того мне, что с заоблачных вершин
ты снизойдёшь в мой мир: смешной и робкий?

Костру желаний дал я воспылать,
но хватит ли тепла тебя согреть?

Три круга обороны у Змеи
Ты  не змея, но всё же, милый друг,
коль я проник в твой третий круг,
ужаль меня, ужаль и не жалей!

Иллюзией вадливой не мани,
я вижу: ты в могутном напряженье
Одно моё неловкое движенье 
ты атакуешь Так ужаль скорей!

Изжалив, ты не бойся  не убьёшь!
Уж лучше яд, чем приторная ложь

Три круга обороны
                                               Ты прости,
ты  не змея, но всё же, милый друг,
коль я проник в твой третий круг,
ужаль меня.
                             Иль к сердцу допусти!

Я предвижу твой каждый шаг,
я предслышу твой каждый вздох,
ты  мой самый уступчивый враг,
ты  мой самый изменчивый бог.

Я предчувствую прошлую боль,
я предпомню твой будущий смех,
ты  мой самый ответственный бой,
ты  мой самый бесплодный успех.

Жаль, но мне не дано предузнать,
чем закончится наша борьба.
Я готов, я стремлюсь проиграть
Предлюблю,
                              предненавижу тебя!

в летний вечер когда от себя уже некуда деться
всюду я с дикой парой удушливо-ласковых рук
я расслышал в разверстой груди постороннего сердца
еле слышный рассерженный и умоляющий стук
лёгкий шёпот шагов известил о Твоём приближенье
распахнулася тьма и ударила яростно в грудь
непрожитого чувства пьянящая боль пробужденья
одинокости нашей людской обнажённая суть
ничего и не ждал я привыкший к тиши одиночки
безысходность разлуки поглубже в себе затая
неожиданно Ты убежав от постыдной отсрочки
испугавшись себя удивлённо шепнула ТВОЯ
и слилися в одно два моих озабоченных сердца
стала рана больней да остывшая кровь горячей
в летний вечер когда от себя было некуда деться
я придумал тебя Ты поверила в жизнь но зачем?

Когда бы не был я,
                  ни столько робок, сколько одинок
Когда б была она 
                   кому я мог излить свои признанья
Презрев каноны все,
                    и тем смертельно согрешив,
избраннице ни руку и ни трепетное сердце 
я предложил бы  голову и твёрдое плечо

Что может дать рука?
                        Ласкать да бить её удел!
А трепетное сердце?
От счастья биться,
              словно льдинка таять
                                         в моей груди
да в скорбный час болеть?

Мир слишком зол!

Ласкать да таять;
                           бить да в муках биться 
но это ль нужно рассудительной душе?!

Плечом от стрел-невзгод
                  укрыться можно как щитом;
и в трудный миг
                  лишь на плечо
                               и можно опереться;
а в ночь любви так сладко
                   спиться
                               на плече родном

А голова?
                    Развеселит
                                  на празднестве весеннем;
в час скорби словом
                     искренним
                                   утешит и взбодрит

Когда бы не был я,
                     ни столько робок, сколько одинок
Когда б была она 
                    кому я мог излить свои признанья
Презрев каноны все,
                         и тем смертельно согрешив,
избраннице ни руку и  ни трепетное сердце 
я предложил бы  голову и твёрдое плечо

Задует ночь зари вечерней свечку;
туман приглушит шёпот ручейка;
и, чуть дыша, ты выйдешь на крылечко
и будешь ждать, как будто не меня

Но я смогу, я подойду к крылечку.
Ты улыбнёшься: «Ты осмелился прийти?»
«Да,  я скажу,  вот мается сердечко,
болит, тоскует, да не по тебе»

Туманны мысли, злы и лживы речи
Глаза не лгут, но ночь лишила глаз!

«Не верь!  я лишь тебя ждала весь вечер»
«Не верь!  болит сердечко за тебя»