Он не идиот, прервал Беркович. Он дальтоник. Точнее она. Это Мири, вдова покойного. Коробку я взял из ее дома. Видишь ли, скорее всего, обе коробки были уже початыми, Эскин любил эти конфеты. А для дела ей нужна была полная коробка. Она переложила часть конфет из одной коробки в другую, добавила отравленную, закрыла крышками, заклеила скотчем. Одинаковые крышки, только цвета разные. А Мири дальтоник. И перепутала. А потом поехала в больницу, изобразив посыльного-мотоциклиста.
Но зачем? поразился эксперт. Какой мотив?
Господи, сказал Беркович. В половине семей, если покопаться, можно найти мотивы для убийства. Сколько мужей убили своих жен в этом году? А сколько женщин убили мужей?
Но не таким изощренным способом, пробормотал Хан.
А Мири очень умная женщина, заключил Беркович. Единственный ее недостаток не различает цветов. Наверняка у нее и водительских прав нет. Она, кстати, рисковала, когда ехала в больницу на мотоцикле вдруг ее остановила бы дорожная полиция? Она ведь могла и не доехать до цели!
Как ты будешь с ней разговаривать? вздохнул Хан. Единственная улика коробки.
Этого достаточно, чтобы задержать Мири и провести допрос в полиции, сказал Беркович. И я уверен: если хорошо поискать, то найдем и мотоцикл, и шлем этот, и черный балахон
Не проще ли развестись? мрачно сказал эксперт. Сейчас все разводятся, разве это проблема?
И лишиться денег? Будучи безутешной вдовой, она получает все. А при разводе еще неизвестно, сколько бы денег ей удалось отсудить. Скорее всего, она советовалась с адвокатами и узнала, что ей выгодно делать, а что нет.
Убийство, сказал Хан, невыгодно ни при каких обстоятельствах.
Это ты объясни потенциальному убийце, заключил старший инспектор.
ПРЫЖОК ИЗ ОКНА
Старший инспектор Беркович работал в тот день во вторую смену и потому пропустил самое интересное. Или, если говорить точнее, самое необходимое в любом расследовании: он не был на месте происшествия, не видел своими глазами выпавшее из окна тело, не говорил с потрясенными и еще не успевшими прийти в себя свидетелями. В четыре часа, когда Беркович приехал в Управление, большая часть следственных мероприятий уже была проведена, и о качестве проведенного расследования старший инспектор мог судить лишь по косвенным признакам, которые часто скрывают суть дела.
Борис! встретил коллегу старший инспектор Хутиэли. Зайди, ко мне. Мы с Роном обсуждаем утренний случай, добавь свои мозги.
С удовольствием, сказал Беркович. А что за случай?
В кабинете Хутиэли он застал своего старого приятеля эксперта Рона Хана, с мрачным видом рассматривавшего в окне голубей, дравшихся на соседней крыше.
Патрульный Ройтман, начал рассказ Хутиэли, получил вызов в шесть тридцать одну. Подъехал к дому, это на дерех Намир, новый двадцатиэтажный дом, и увидел толпу. У стены лежало тело мужчины лет сорока. Судя по всему, он выпал из окна сверху и сломал шею. Ройтман вызвал бригаду
Почему мне не сообщили сразу? недовольно спросил Беркович. Это же мой район!
Потому что Ройтман позвонил дежурному, а тот не стал тебя беспокоить, решил, что случай тривиальный, а ты отдыхаешь, объяснил Хутиэли. Короче: Сэм Каспи, сорока двух лет, выбросился ночью из окна своей квартиры на девятом этаже. Выбросился сам, он был в квартире один, все заперто изнутри. Смерть наступила старший инспектор посмотрел на эксперта.
Около двух часов ночи, подсказал Хан.
Около двух, повторил Хутиэли. До половины седьмого труп лежал под окнами, потом его увидели жильцы, уходившие на работу, и вызвали полицию.
Понятно, сказал Беркович. Свидетелей допросили? Кто этим занимался? Ройтман? Тогда это не
Нет, покачал головой Хутиэли. Свидетелей допросил я. Вот протокол, почитай.
Он протянул Берковичу несколько листов компьютерной распечатки.
Спасибо, сказал Беркович и направился в угол кабинета, где стояло большое кресло. Хутиэли задал эксперту какой-то вопрос, и они принялись обсуждать проблемы, которые сейчас Берковича не интересовали.
Он опустился в кресло, сразу потеряв контакт с реальным миром, и начал читать, время от времени закрывая глаза и представляя себе ход событий.
Итак, вчерашний вечер. Сэм Каспи, биржевый брокер, жил один в трехкомнатной квартире, от жены ушел несколько месяцев назад и сейчас находился в процессе развода. Процесс мог тянуться и пять лет, а мужчина Каспи был очень даже ничего, и потому, ясное дело, водил к себе женщин. По словам охранника, сидевшего в холле дома на первом этаже, вчера одна из подруг находилась в квартире Каспи до десяти вечера, а потом он проводил ее к машине. После десяти около двадцати минут одиннадцатого к Каспи пришел посетитель. Мужчина. Охранник утверждал, что в руке у посетителя был довольно внушительный чемодан. Ответив на вопрос, к кому из жильцов он направляется, посетитель вошел в лифт и поднялся на девятый этаж. По словам охранника, выйти на другом этаже посетитель не мог, цифры на световом табло сменялись быстро и остановились на «девятке». Спустился мужчина через четверть часа все с тем же чемоданом, попрощался с охранником и ушел. После этого до самого утра в дом никто из посторонних не входил ни к Каспи, ни к кому другому.
Итак, вчерашний вечер. Сэм Каспи, биржевый брокер, жил один в трехкомнатной квартире, от жены ушел несколько месяцев назад и сейчас находился в процессе развода. Процесс мог тянуться и пять лет, а мужчина Каспи был очень даже ничего, и потому, ясное дело, водил к себе женщин. По словам охранника, сидевшего в холле дома на первом этаже, вчера одна из подруг находилась в квартире Каспи до десяти вечера, а потом он проводил ее к машине. После десяти около двадцати минут одиннадцатого к Каспи пришел посетитель. Мужчина. Охранник утверждал, что в руке у посетителя был довольно внушительный чемодан. Ответив на вопрос, к кому из жильцов он направляется, посетитель вошел в лифт и поднялся на девятый этаж. По словам охранника, выйти на другом этаже посетитель не мог, цифры на световом табло сменялись быстро и остановились на «девятке». Спустился мужчина через четверть часа все с тем же чемоданом, попрощался с охранником и ушел. После этого до самого утра в дом никто из посторонних не входил ни к Каспи, ни к кому другому.