В ноябре 1937 года к «Антикоминтерновскому пакту» присоединилась Италия, в феврале 1939 года к пакту примкнула Венгрия, в марте 1939 года фалангистская Испания, позднее к нему присоединились Финляндия, Румыния, Болгария, Хорватия, Словакия, Дания, оккупированная японцами часть Китая, Турция (в качестве наблюдателя).
Антикоммунизм национал-социалистов неизбежно поставил крест на мечтах немецких учёных-геополитиков о разделе Восточной Европы и части Азии между Советским союзом и Третьим Рейхом, на мечтах о мирном существовании конкурентов двух тоталитарных фашистских режимов.
Договор между СССР и Рейхом «О ненападении» от 23 августа 1939 года и последовавший за ним союзнический германо-советский договор «О дружбе и границе» от 28 сентября 1939 не мог ввести в заблуждение ни советских, ни немецких граждан.
Идеологическое противостояние всё равно должно было, рано или поздно, закончиться вооружённым конфликтом. Это понимали обе стороны договора о дружбе, это понимали все западноевропейские политики, не просто предрекая скорое военное столкновение между СССР и нацистской Германией, а ожидая войны на востоке с плохо скрываемым нетерпением.
Больше всего желали войны Третьего Рейха с Советским Союзом правительства стран будущей антигитлеровской коалиции Великобритании, Франции и США.
Об исторической несправедливости и нехватке «жизненного пространства» говорили также итальянские фашистские теоретики, руководители Национальной фашистской партии и сам дуче.
Муссолини утверждал, что все великие народы вели захватнические войны, а как только империи переставали расширяться и воевать, они деградировали и распадались, уступая натиску более молодых и агрессивных народов.
Называя итальянцев «народом без жизненного пространства», Муссолини призывал общество поддержать его колониальные войны в Эфиопии, на Балканах. «Итальянцам не хватает пространства, мы должны получить его либо путём переговоров, а если они не увенчаются успехом, то и силой оружия», заявлял Муссолини.
Фашистская Италия потребовала от Франции то, что считали фашисты должно принадлежать ей по праву: Суэц, Тунис и Корсику. Вступление Италии во Вторую мировую войну фашисты оправдывали защитой своих интересов, своего «жизненного пространства» от посягательств стран антигитлеровской коалиции. Итальянские войска принимали участие в боях во Франции, Греции и Югославии, Албании, в Северной Африке, а также на территории СССР.
Лидеры других европейских фашистских стран также публично высказывались о нехватке «жизненного пространства», воссоединении с живущими за пределами своих стран соотечественниками и единоверцами.
Кондукэтор Антонеску в 1941 году заявил, что Румыния не только требует возврата Советским Союзом, захваченных в 1940 году Бессарабии и Северной Буковины, но и претендует на значительную часть побережья Чёрного моря, Северные Карпаты и некоторые другие территории СССР. Исходя из этих соображений, фашистская Румыния 22 июня 1941 года вступила во Вторую мировую войну в союзе с Третьим Рейхом и Италией.
Венгрия объявив войну СССР 27 июня 1941 года по формальному поводу после налета неопознанных бомбардировщиков на город Кошице. А своё стремление присоединить часть Украины Венгрия мотивировала необходимостью восстановить «историческую справедливость».
После захвата гитлеровскими войсками Югославии в апреле 1941 года Хорватия с объявила о своей независимости и сразу предъявила претензии на территории соседей, входивших ранее в состав Югославии. В состав нового государства кроме собственно самой Хорватии вошли часть Далмации, Босния и Герцеговина, некоторые районы Словении. Хорватия 22 июня 1941 года объявила войну СССР и 13 октября 1941 года начала боевые действия против частей Красной Армии, не скрывая своего желания получить в награду некоторые территории Советского Союза от Германии. Речь шла также о нехватке «жизненного пространства».
Социальный дарвинизм предполагает также что прогресс и война связаны между собой, при этом одно способствует другому.
По мнению апологетов различного вида теорий социального дарвинизма и расовой геополитики, получив благодаря техническому прогрессу преимущества перед соседями в качестве и количестве вооружений, любой народ в своём естественном стремлении к расширению территории неизбежно начнёт войну.
Готовясь к войне или уже ведя войну, народ и государство неизбежно обращают значимую часть своих ресурсов на научно-технические цели, на модернизацию промышленности, структурные изменения в обществе и экономике. Этот прогресс, имеющий серьёзную историческую инерцию, после окончания боевых действий не останавливается, в свою очередь, провоцирует следующую войну. Эдакий Уроборос, кусающий себя за хвост.
Фашистский культ войны возникает не на пустом месте, это результат преднамеренной трансформации естественного для всех обществ почитания павших героев и гордости за свои прошлые военные победы. Явление нормальное для любого общества и объяснимое. Но когда эта гордость заходит за разумные рамки, переходит в массовую паранойю и пропагандистскую истерику возникает культ войны.
История вычищается фашистами от «неудобной» правды. Создаются исторические мифы: превозносятся военные подвиги предков, преувеличиваются масштабы сражений или их историческое значение. Империи прошлого становятся предметом для особой гордости.
Историческая правда о героизме и самопожертвовании людей во время предыдущих войн всегда страшная правда. Для целей пропаганды, фашисты эту страшную правду о предыдущих войнах заменяют красивыми легендами.
Война для фашистов вместо скорби становится праздником. Памятные даты прошедших войн фашистам нужны не для того, чтобы чтить память погибших, а для того, чтобы гордиться и самолюбоваться. Война нужна им для пестования в массах чувства величия, превосходства перед другими, а также в целях разжигания в людях низменных качеств ненависти, воинственности, презрения к чужой жизни.
Внезапно и парадоксально скорбные даты поражений, стараниями пропагандистов, становятся днями славы, военные поражения победами.
Люди, чьё сознание поражено фашистской пропагандой, не скорбят о своих погибших предках и не вспоминают окончание войны как избавление от её ужасов, а лишь радостно празднуют прошлую победу над врагом. Даже если этой победы вовсе не было или она досталась слишком высокой ценой.
Через какое-то время война становится уже не чем-то ужасным, а поводом для беспредельной гордости. Люди, одураченные фашистской пропагандой, желают скорейшего наступления новой войны, чтобы доказать всем остальным свою силу, подтвердить свою исключительность или богоизбранность, право на ведущую роль в мировом историческом процессе.
Пацифизм отождествляется с предательством, братанием с врагом. Мирный фашизм оксюморон, его не существует.
Милитаризм постепенно заполняет абсолютно все сферы жизни фашистского общества. Фашистские фанатики испытывают настоящий экстаз от партийных факельных шествий, крестных ходов с военными знамёнами и хоругвями, праздничных военных парадов, открытия гигантских монументов солдатам-героям.
Главным в экономике становится военная промышленность, а в школьном образовании физическая и военная подготовка, патриотическое воспитание.
Все фашисты любят маршировать в военной форме или в своей, военного образца, партийной форме. В партийной атрибутике часто присутствуют предметы военного назначения щиты, мечи, кинжалы, орденские ленты и подобные им.
В своей книге «Тотальная война», изданной в 1935 году в Третьем Рейхе, национальный герой и кумир немецкой молодёжи генерал Людендорф утверждал: «Война и политика служат выживанию народа, война есть высшее выражение народной воли к жизни. Поэтому политика всегда должна служить будущей войне Точно так же, как мы не можем избежать смерти, мы не в состоянии избежать войны».
Для ведения реальной войны нужна не только пропаганда, но ещё нужны самолёты, танки и боеприпасы. Чтобы обеспечить ведение войны живой силой, техникой и припасами, нужна массовая поддержка этой войны среди населения.