Лугг оскалил клыки, радостно рыкнув своей сделке с магом и хорошим новостями для собратьев. И пусть Снагга хоть сто раз будет с ним биться за главенство, он знал, что всегда будет выше его на голову, не только в мастерстве управления ятаганом, но и в смекалке.
***
Начало путешествия отметилось дикой попойкой. На вино, ракийских шлюх и хорошее мясо ушло три дракона. Но им в любом случае нужно было прийти в себя от кошмарной жизни в Мертвом Замке.
Снагга был недоволен: тем, что Лугг достал денег, тем, что он дал им задание, тем, что они должны идти с Сумеречный Дол, где полно боквусов и можно встретить дварфов, а оттуда придется пройти в Лунный лес, кишащий эльфами.
Никто из них еще не сталкивался со светлыми эльфами, лишь однажды мельком они видели казнь Темного, избитого до неузнаваемости и распяленного на кресте. Красоты в нем было ни на йоту, хотя все эльфы славились ею. Тому Темному остригли волосы, отрезали уши и нос, а после лишили мужского достоинства. Его ранее смуглая кожа казалась серой от пролитой крови и пыток, что он перенес. Эльфы невероятно живучие твари, во многом даже себе во вред.
Луггу не было жаль того Темного. Скорее его воздушное, худое, неприкрытое даже тряпицей, тело вызвало в нем омерзение и желание добить. Даже есть такое неприглядное существо он бы не стал. Но его соплеменники были не столь брезгливы, как он.
Орк, который съел сердце Темного, три дня потом сношал, как буйвол, все, что видел. Так что Лугг охотно верил, что все, чего касались эльфы, было в той или иной степени волшебным.
Вволю позабавившись с ракийской подстилкой, Лугг выгнал полуголую девку в коридор, налил себе вина и решил хорошенько рассмотреть карту, что дал ему Олей. Там был не только Лунный Лес, изображенный в виде редких кустов, но и горы, поля Агринии орочьи земли, Велевар и Долория, а в начале пути отмечен сам Мертвый Замок, проклятое место.
Хоть Лугг и не умел читать, но он знал эту землю, как свои пять пальцев, тем более рисунки помогали.
За стеной визгливо заорала шлюха, и Лугг стукнул по тонкой перегородке, чтобы она и Дэргг прикрыли свои грязные рты. Дэргг, хоть и любил поспорить, но в этот раз быстро заткнул ее, и в комнате опять слышался лишь скрип чужой кровати. Эти звуки не отвлекали Лугга от созерцания пергамента, скорее, успокаивали.
После Мертвого Замка, в котором все живое замирало, любые звуки ласкали слух. Они слишком долго находились среди магов и черных колдунов. Спали во вшивых бараках, ели капустную похлебку и ходили по струнке, надеясь, что вскоре маги задумают новую войну. Но те притаились, и наемники вместе с ними.
А что было делать? Мирные времена не кормят тех, кто процветает, убивая. Маги были щедры, и на том спасибо.
В дверь кто-то поскребся, и Лугг повернулся к входу, настороженно протягивая руку к своему ятагану. Пять еще не потраченных монет были у него, и любой мог на них покуситься, надеясь застать его врасплох. Но это оказался свой, Миррэг.
Миррэг был самым юным орком в их отряде, он в основном ходил в компании с Шаркку, который наставлял его. Кое-кто поговаривал, что не только наставлял, ведь в Мертвом Замке не к кому было пойти за удовлетворением похоти. Маги, все как один, были бессильными и в женском обществе не нуждались. Но в случае с Миррэгом Лугг считал, что это не его дело. Шаркку мог спать с кем хотел.
Можно я побуду тут, Лугг? Миррэг смотрел прямо на него, изучая, и словно готовился к отказу. Он все еще немного тушевался, в отличие от остальных, которые любили сесть Луггу на шею.
Садись, он кивнул на развороченную постель.
Юный орк прошел вглубь комнаты и присел с краю. Он смотрелся нелепо огромный детина, а словно чего-то стесняется, боясь взглянуть в глаза. Лугг взял его в отряд по безнадеге, потому что некому было прикрыть их спины, а Миррэгу тогда едва сравнялось семнадцать циклов. И, как ни странно, новичок выжил.
Почему ты не развлекаешься? спросил Лугг. Скоро ведь будет не до того.
Миррэг заголил клыки в кривой ухмылке, погладив свой поджарый живот.
Я наелся досыта, ну а большего мне и не надо.
В лесу не до еды будет. Нас ждет тяжелый поход.
Я знаю. Но в лесу живет вкусный эльф. Верно? Я никогда и не мечтал ступить на землю Светлых, да еще и получить за это пару драконов. Мы убьем и съедим хотя бы одного эльфа, иначе что это за приключение?
Лугг не разделял его веселья.
Эльфы опасные твари, как и их территории. Они владеют талантами не чета нашим, и если ты думаешь, что эльф будет идти на тебя напрямую с мечом, как те, с кем мы имели дело раньше, то это не так.
Миррэг растерял свой пыл и уже не так уверенно проговорил:
Шаркку говорил, что они хорошие лучники, и только
Верно, но это еще не все. Они ставят ловушки, растят в своих лесах ядовитые растения, метают дротики и ненавидят всех, кто не относиться к их расе. Даже Темных. И если эльфу выпадет шанс убить, он убьет и тебя, и меня.
Ты так говоришь, будто воевал с ними.
Я нет, но много слышал о них.
Миррэг задумался на минуту, но характер, все ещё по-юношески беспечный, возобладал, и он радостно улыбнулся:
Если они так сделают, я брошу в них камень! Собью их, как диких птиц.
Лугг задумался над его словами: ведь верно, что эльфы часто лазают по деревьям, зная свой лес, как родной дом. И ему пришла в голову хорошая идея, за которую, очевидно, нужно было благодарить не только Миррэга, но собственную смекалку.
Лугг взял диковинную карту и еще раз посмотрел на расстояние от Ракии до Сумеречного Дола. Уверенности в том, что им попадется нужная древесина, не было, но он все же надеялся сделать с десяток прочных рогаток или купить их. Ятаганы в их случае были практически бесполезны. Лугг хотел пожить еще на этом свете, а не удобрять лес эльфов своим хладным трупом.
Через десять минут к ним заглянул Шаркку в поисках Миррэга, и тот с радостью ушел за своим наставником, который напоследок подозрительно взглянул на Лугга, словно тот планировал забрать у него любовника. Луггу это совсем не понравилось. Одно дело потребности, другое свара и ссоры. Лугг не хотел разбираться с ревностью Шаркку и планировал сразу же поставить его на место.
С Ракией они распрощались с радостью. У Лугга осталось еще три дракона и небольшой запас провизии, который они взяли с собой. Орки плелись по дороге вяло и неохотно, сгибаясь под грузом поклажи, которую Лугг распределил на всех. И его собственный узел был не легче, чем у остальных, но Снагга все равно был недоволен. Как только они распрощались с ракийскими полями и вошли в Бурый Лес, Снагга жаловался, не переставая:
Если бы ты не был таким глупцом, мы могли бы купить хотя бы одного осла! Он бы тащил поклажу.
Снагга, похоже, всерьез не понимал, что на территории эльфов осел будет только мешать. А покупать скотину, чтобы потом ее отпустить или забить и бросить слишком большая роскошь.
В лесу солнце не так яростно пекло, зато бурчание Снагги раздражало и доводило до головной боли. Лугг чувствовал, что весь взмок под кожаным колетом и закрывавшим спину увесистым узлом.
Ты мог бы отказаться от выпивки и доступных девок, на старого полудохлого осла тебе бы хватило. Но лучше сокрушаться задним числом, так?
Оставив Снаггу сжимать кулаки от переполнявшей его злости, Лугг вышел на поляну. Прислушиваясь к тихому журчанию и запаху сырости, быстро нашел воду. У ручья он несколько раз промокнул подмышки и плеснул водой в лицо. Из отражения на него посмотрел усталый и осунувшийся орк. Высокий хвост был стянут слишком туго, а зеленоватую грудь покрывали солнечные пятна. Лугг провел рукой по воде, чтобы не видеть, как горят его желтые, а не темные, как у всех орков, глаза. Лугга всегда бесило, что в лице у него не было и тени положенной оркам свирепости. Клыки, большие и острые, ему достались от отца, а вот все остальное Матери своей Лугг не знал, но все же верил, что он не могла быть хульдрой.
Вода в ручье Бурого леса казалась почти темно-рыжей из-за глины и блестящих медно-коричневых камней на дне, но вблизи сразу становилось понятно, что она чище утренней росы. Сладкая, куда лучше той, что они набрали в городе. Хорошая вода.
Орки только морщились, наблюдая за ним, и на шаг к воде приближаться не хотели. Они вообще были довольно суеверным народом, а уж если к этому примешивалась осторожность, то страх перед неизведанным мог сыграть им во вред. Отец учил Лугга смотреть на все пристальней и видеть больше, чем то, что заметно с первого взгляда. Про это место ходило немало легенд и сказаний, но Лугг не верил в них, пусть и понимал суеверие остальных. Он заметил в чащобе выкрашенные в коричневый и зеленый сморщенные лица, но остальные даже не подозревали о присутствии боквусов, и Лугг не собирался их просвещать.
Наполнив заново свой бурдюк, Лугг вернулся к отряду.
Заночуем в лесу, приказал он.
Снагга уже собрался снова выразить недовольство, но Лугг бросил на него убийственный взгляд, и тот промолчал. Пофыркивая, он ушел выбирать себе место, пока не стемнело окончательно. Сбросив свой узел у дерева, Лугг размял плечи и расстегнул колет, жалея, что ручей слишком мелок и в него нельзя нырнуть с головой.