Скальпелем по преферансу - Светлана Леонидовна Виллем 18 стр.


 Да, а в чём дело?  насторожилась дама.

 А Ваши окна сюда выходят?  не обращая внимания на чужой вопрос, пытала я даму.

 Нет, на другую сторону. Да что случилось-то?  совсем разволновалась женщина.  Почему Вы задаёте такие странные вопросы? Вы, вообще кто? Нас участковый предупреждал, чтобы мы с посторонними людьми поменьше разговаривали, потому что нынче слишком много мошенников развелось. Ходят по квартирам, втираются в доверие, а потом ни денег, ни ценностей, ни вещей.

 Меня зовут Светлана Леонидовна. Я являюсь сотрудником Комитета Государственной Безопасности. Вот мои документы.  Улыбаясь, представилась я и, достав из сумочки удостоверение, показала его бдительной даме.

 Ой, простите меня, пожалуйста, но Вы же понимаете, что всякое бывает и смущённо стала говорить дама, но я её бесцеремонно перебила:

 Не волнуйтесь, Вы всё правильно делаете. Мало ли кто тут ходит и разные вопросы задаёт. Скажите, пожалуйста, Вы в пятницу часиков так в семь, восемь вечера здесь во дворе ничего подозрительного не видели?

 Нет, не видела. Мои окна сюда не выходят, да и дома я весь вечер была, на улицу в это время не выходила.  Покачала головой женщина.  А Вы знаете, попробуйте об этом поговорить с нашим всевидящим оком, с Германом Александровичем Разгоновым. Он в нашем подъезде на втором этаже живёт и окна его квартиры как раз сюда и выходят. Герман Александрович инвалид, на улицу его по утрам сиделка вывозит, а всё остальное время он у себя в комнате сидит и в подзорную трубу за всеми из окна наблюдает. Может быть он что-нибудь и видел. А что случилось-то?

 Спасибо Вам большое за информацию.  Искренне поблагодарила я женщину.  Пока ведётся следствие, я не имею права ничего Вам рассказывать. Ещё раз спасибо и до свидания. Извините, но в нашей службе дорога каждая минута.

Я кивнула женщине и направилась в подъезд. Поднявшись на второй этаж, я подошла к искомой мною квартире и смело нажала на звонок. Секунд через десять я услышала:

 Кто там?  раздался из-за двери настороженный женский голос.

 Добрый день, мне нужен Разгонов Герман Александрович.  Строго произнесла я и, достав своё удостоверение, повертела его перед дверным глазком.

Какое-то время за дверью молчали, а потом щёлкнул замок и передо мной появилась средних лет женщина. Поверх обычной одежды на ней был ещё белый халат и такого же цвета на голове красовалась медицинская шапочка. Женщина посторонилась и тихо проговорила:

 Проходите, пожалуйста. Только я прошу Вас снять верхнюю одежду и надеть бахилы. Герман Александрович болен, и лишняя инфекция ему может навредить.

 Вы лично меня считаете «инфекцией»?  грозно поинтересовалась я, снимая курточку и одевая протянутые мне бахилы.

 Нет, что Вы?!  испуганно воскликнула сиделка,  это я так просто с улицы и

 Ладно, ладно, понятно.  Не дослушала я лепетания заволновавшейся женщины.  Проводите меня, пожалуйста, к Герману Александровичу.

Сиделка кивнула головой, и мы с ней направились вдоль довольно длинного коридора, куда-то в глубь квартиры. Такая дорога сразу же напомнила мне об одном коридоре, по которому я гуляла в славном городе Челябинске. (Примечание: История, о которой вспомнила Руслана см. в Книге 5 «Шестой лепесток лилии»). Совсем скоро моя провожатая остановилась возле закрытой комнатной двери. Постучав, она приоткрыла дверь и вежливо поинтересовалась:

 Герман Александрович, к Вам можно войти? Дело в том, что к Вам пожаловали из органов.

 Из внутренних или внешних?  послышался из глубины комнаты хриплый мужской голос.

Моя провожатая замялась и в растерянности уставилась на меня. Я решительно её отодвинула и твёрдыми шагами, если, конечно, такие можно было сделать обутыми бахилами, прошла в комнату. Возле окна в инвалидной коляске сидел лет семидесяти мужчина с укрытыми пледом ногами. Старик был крепкого телосложения, абсолютно лыс, но с шикарными, густыми и седыми усами. Рядом с ним на специальном штативе была укреплена настоящая подзорная труба.

 Здравствуйте, Герман Александрович.  Подходя поближе, как можно радушнее проговорила я.  Жаль, что у Вас имеется в наличии только подзорная труба, а не видеокамера. Вот бы что мне сейчас очень пригодилось бы. Меня зовут Светлана Леонидовна, можно просто Светлана. Я являюсь сотрудницей КГБ и пришла к Вам по очень серьёзному делу. Вы могли бы мне уделить минут пятнадцать своего драгоценного времени?

 Да хоть весь вечер.  Хрипло и совсем нерадостно пробурчал

старик.  Хотите чаю? Людочка, сделай нам твоего фирменного чайку, пожалуйста. И не нужно под дверью подслушивать наш разговор! Сама понимаешь, раз ко мне пожаловали из столь серьёзного органа, значит дело того стоит. И оно не для посторонних ушей!

Сиделка испуганно кивнула головой и тут же исчезла из комнаты. Я посмотрела ей вслед и, повернув голову к забавному старику, произнесла:

 Однако суровы Вы, нечего сказать. Наверное, Вы бывший военный или служили в нашей системе?

 Позвольте представиться: полковник военно-воздушных сил в отставке Разгонов Герман Александрович. Светлана, можно посмотреть Ваши полномочия?  неожиданно для меня, спросил старик.

 Да, да, конечно.  Почувствовав внутри себя внезапно возникшее напряжение, я опять достала из сумочки своё фальшивое удостоверение, раскрыла его и показала Герману Александровичу.

Бывший военный внимательно, безо всяких очков рассмотрел мой документ, а потом пододвинул к себе лежащий на подоконнике телефонный аппарат, снял трубку, набрал семизначный номер и дождавшись соединения, произнёс:

 Дружище, это я. Проверь-ка, пожалуйста, на подлинность одно удостоверение личности. Да, да, срочно! Ничего страшного, я подожду.

Продиктовав кому-то мои данные и номер документа, слишком бдительный старик положил телефонную трубку на её законное место и вперив в меня внимательный и даже слегка колючий взгляд, поинтересовался:

 Так что Вы хотели узнать, старший лейтенант Кузнецова Светлана Леонидовна?

«Вот я попала, так попала»,  про себя подумала я, а вслух, стараясь оставаться абсолютно спокойной, проговорила:

 Дело в том, уважаемый Герман Александрович, что четырнадцатого апреля, в пятницу, около Вашего дома примерно в промежуток между семью и восемью часами вечера происходила встреча двух или более человек. Если Вы что-либо подобное видели, то меня интересуют любые подробности. Это очень важно!

В этот момент зазвонил лежащий на коленях у старика телефон. Я напряжённо наблюдала за тем, как Герман Александрович снял трубку, послушал что ему там сказали, поблагодарил и положил трубку. Поставив телефонный аппарат обратно на подоконник, бывший военный лукаво на меня посмотрел и произнёс:

 Ну что ж, Светлана Леонидовна, проверку на «вшивость» Вы успешно прошли. Ваше удостоверение не является фальшивкой, но вся остальная информация о Вас строго засекречена. Как бывшему военному такое положение вещей мне вполне понятно. Присаживайтесь, пожалуйста, на стул и мы теперь с Вами спокойно можем побеседовать.

В этот момент комнатная дверь открылась, и сиделка Людмила вкатила изящный сервировочный столик, на котором стояли две красивые чашечки с блюдцами и чайными ложечками, большой чайник, сахарница, вазочки с шоколадными конфетами и печеньем. Подкатив всё к нам, сиделка собралась было налить чаю, но Герман Александрович, замахал на неё руками и попросил удалиться. Дождавшись того момента, когда за Людмилой закроется дверь, бывший строгий военный сам стал за мной ухаживать. Он аккуратно разлил нам янтарного цвета чая и, предложив мне угощаться, произнёс:

 Светлана Леонидовна, Ваш вопрос мне понятен, и я готов на него ответить, но только после того, как мы с Вами выпьем этот замечательный напиток. Людмила просто волшебно его готовит.

Мне ничего не оставалось, как принять предложение и вместо того, чтобы получить такую необходимую для меня информацию, пришлось в течении получаса вести светскую беседу. Мы разговаривали о литературе, о том, зачем такие очаровательные девушки в виде меня идут служить в столь серьёзное учреждение, естественно говорили, что стало твориться с нашей великой державой, в общем, всё в таком духе. Обыкновенный светский трёп двух образованных людей.

Я понимала, что Герману Александровичу скучно целыми днями сидеть возле своего окна, рассматривать в подзорную трубу прохожих на улице и общаться только со своей сиделкой. По всей видимости, в квартире больше никто не проживал, потому что в коридоре, на вешалке висело только одно мужское пальто и одна женская куртка. Обувь тоже была в соответствующем количестве. Если бы в квартире ещё кто-то проживал, то вещей было бы гораздо больше. Ну, по крайней мере, я так считала.

Наконец, чай был выпит, мои мучения закончились и больше, не став испытывать моего адского терпения, Герман Александрович произнёс:

Назад Дальше