Алексей Галушкин
Пустота в квадрате. Книга 8. Я#плутониЯ
Фотолюксами проявленными,
Друг друга заполним альбомами.
Солнцами ли, звездами ли,
Это будет не трудно, это по любви.1
8.1. Неадекват?
Как же сладко спится с утра, особенно в понедельник. Вечером совсем не то, думаешь о чем-то все не том, заснуть пытаешься. С утра же красота: безмятежность и нега в кроватке с мягкой подушкой и одеялом. Вот как раз в это самое время как раз и снятся самые интересные сны.
Возможно, что интересные сны также снятся и ночью, да только кто ж их вспомнит? Ночь длинна и темна, а пути и закоулки ее неисповедимы. Но я все о снах так вот, те, что с утра приснились, они очень важные. На мой взгляд, в них вся суть, вся квинтэссенция смысла всех ночных сновидений для человека главные выводы.
И есть лишь одна проблема будильник, который звонит в самый неподходящий момент, вырывая тебя из приятной действительности сновидения и бросающий в холодный омут однообразной и повседневности понедельника с его работой и учебой.
Нет, я никогда вовсе не был хроническим тунеядцем или двоечником. Им-то как раз плевать на дурацкий понедельник, они его прогуляют. А я был прилежным человеком: учеником и гражданином, из которого работа сделала ученую обезьяну. И потому понедельники я не любил. То ли дело пятница. Но суть не в этом. Суть в том, что мне сейчас снилось. Хороший сон был, в кои-то веки хороший
Сегодня явно был понедельник, пусть я давно забыл про календарь идолище мира, порабощенного корпоративным тайм-менеджментом. Зачем он мне?! Не бывало здесь пятниц, чтоб я мог их пропустить. Понедельников, видимо, тоже не было и хорошо. Здесь всегда были вторник-среда-четверг. Да и все, пожалуй.
Если бы я был чрезмерно религиозен, то завел бы все-таки воскресенье. Но я, видимо, не очень был. А ведь для настоящей Веры дни недели вряд ли важны. Да и воскресенье2, если по-английски это день солнечный, но ведь с Солнцем здесь совсем никак. Так что и воскресенье у меня по всем параметрам из хронологии вылетало.
И вообще, не думал я о такой ерунде все о работе теперь думал. Дела-дела-дела они у меня теперь всегда на первом месте были, пусть даже здесь меня никто работать и не заставлял. Даже я сам!
Отдыхать это потом. Там, где-то и когда-то, но потом. Только вот, когда и где конкретно, если подумать, то и не понятно. Вот потому о такой ерунде я тоже не думал. Я о делах думал. Нет, не о работе. Работы у меня не было. Ведь, во-первых, взгляните в этимологический словарь, работа это для рабов, а во-вторых, в прогрессивных демократических странах за нее деньги на пропитание платят. А мне не платили. Значит и работы у меня де юре не было вовсе так, хобби.
Рабом я тоже не был, скорее, джином был, потому что обитал в некоем подобии волшебной лампы, подвид ее такой консервной банкой называется, для шпрот всяких или тушенки, из мяса в основном. Но ведь джины в таких не живут?! А я обитал.
Ну раз не обезьяна и не джин, значит я скорее всего человек. Даже, пожалуй, суперчеловек, как у Ницше. Только почему прямо сразу супер? Да потому что другие люди здесь вовсе не обитают. Значит я здесь самый крутой, значит супер. Разве не логично? Вопрос не в качестве, а в количестве.
На Земле в старые добрые времена суперчеловечков также больше было, во всяком случае в процентном соотношении к общей популяции. Ветхий Завет прочтите, там куда ни плюнь суперчеловек. Кто корабли на всех животных строил, а кто и самих египетских фараонов. Давил так и вообще шестипалого великана так построил камнем в лоб и никаких разговоров. «Не то, что нынешнее племя: Богатыри не вы!»3 Разве обычный человек нашего времени так сможет? Нет конечно, сейчас все всезнайки-незнайки блогеры, да их диванные комментаторы критики-кнопкодавки.
А все почему? Сейчас на Земле народа много расплодилось качество перешло в количество, закон философской диалектики такой имеется4. Проблемка обнаружилась, сколько Господь гениальности выделил на это стадо, еще в те древние времена, когда человек был еще в составе Красной книги, столько ее и по сей день и осталось. По Задумке, мы сами должны были ее генерировать, да пошли по технократическому пути количественного материально-технического развития, а не индивидуализированного возвышения индивидов.
Хотя замечу, что тогда давно кроме Самого Него про диалектику еще никто и не в курсе был. Однако, как известно, незнание законов не освобождает от ответственности. Вот и мельчаем теперь, перейдя из фазы качества, в фазу количества.
А я вот нет я возвышаюсь, ведь потенциала здесь много, а я такой один. Только не подумайте, я в норме, а не а-ля ку-ку, как бессоновская кино-Люся в Бога не превратился, и в Императора Наполеона тоже. Я пока вроде в адеквате. Но это не точно.
Я как Робинзон Крузо, только без Пятницы, а еще без понедельника, субботы и воскресенья. И поскольку обитаю один, как монах-отшельник, в том числе без женщин, через определенное время наступает экстаз, но не такой, как вы озабоченные верно по необразованности подумали, а настоящий, по всем правилам жанра высокого экзестиционального философского искусства экстаз просветления.
Вот тут башню и сносит окончательно и бесповоротно. Тебе уже становится мало нормальной адекватной жизни, тебя несет сначала куда-то в горы, в уединенную пещеру, в целях совместного проживания с орлом и змеей, а за одним с клопами и тараканами, а потом обратно с горы, разносить светоч своего просветленного разума на Планету обезьян, то есть всем обалдевшим от пятидневной рабочей недели приматам. Разве не «так говорил Заратустра»5?! Да если и так, то Заратустра был конченый псих, причем, буйный.
«Где глазами не влюбленный, обалдевший вены поджигаю.
Нарисую сую я»6.
Я же не такой. Мне неохота было вылезать из своей пещеры, сорри шпрото-алладиновой лампы. Там было тепло, светло, да и мухи не кусали, потому что их сожрали тараканы, разбежавшиеся из головы.
Какие еще там обалдевшие от работы обезьяны, пусть сами с собой развлекаются. А я уж лучше тут понежусь.
Но какого черта так орет будильник?! Мне же не на работу в восемь? Дайте поспать! В довершение ко всему еще и солнечный заяц в этом прекрасном темном царстве сна завелся и начал долбиться, как натуральный баран в закрытые веки. Вот тут уже хочешь не хочешь, а пришлось мне проснуться.
8.2. Звезда по имени Солнце
Лежу на спине. Небо черное, все в звездочках, а прямо в глаза светит звезда. Да, нет, не заяц это был и не баран никакой звезда какая-то непонятная
Именно звезда звезда по имени Солнце. И услышал я в свете ее голос: «Встань, иди, твоя вера спасла тебя»7. Вот тут уж и мой мозг подключаться начал, а не только условные или безусловные рефлексы глаза открыли в полуавтоматическом режиме утреннего будильника.
Вот полностью согласен «Бога скрывает красота его»8 красиво сказано, не отнять. И раскрыл я глаза яркая большая звезда по имени Солнце светила на меня.
Слова те отпечатались в голове, там где-то, прямо на лбу они и отпечатались, только изнутри, наверное. А вокруг были все те же снежные бархан. Даже дороги поблизости не было видно.
В голове шумело. Как издалека возвращались обрывочные картинки. Улитон Кракен Чертовщина какая-то!
Мне бы в небо, так, кажется в песне поется. Если не на совсем, так хотя бы глянуть оттуда вдаль куда мне идти? Но сейчас я был не в том состоянии, чтобы кузнечиком скакать. Сейчас у меня было точно состояние не стояния. Я про стояние на ногах говорю, разумеется. Здесь других вариантов не дано.
Но раз сказано мне было: вставай и иди, надо вставать и идти. Но куда идти, зачем идти вот в чем вопрос. Нет, в целом, где примерно расположен мой Р-01 я знал. Правда сам аппарат не откликался, зато откликался мой техскафандр и того мне было вполне достаточно. Он был для меня маяком.
Но вопрос для меня стоял в другом. Я раздумывал над тем, стоит ли мне сейчас возвращаться или же попробовать дойти до гор и уже вдоль них, сделав крюк, спускаться вниз по карте, заворачивая к Р-01. Так будет дальше, чем по диагонали через снежную пустыню, но не то, чтобы даже интереснее, а просто позволит мне осмотреть большее пространство на поверхности Плутона. К тому же, именно так я планировал двигаться изначально, пока катился на байке.
У меня было одно предположение относительно дорог, проложенных улитонами. Сейчас я уже достоверно знал, что не трещины это никакие вовсе. Если посмотреть повнимательнее на снимок «Новых горизонтов», на левое полусердие, испещренное этими траекториями, то будет хорошо заметно, что дороги обычно выходят откуда-то из гор. Ну или же наоборот, ведут туда.
Да, конечно, в Области Томбо также присутствовали дороги без начала и конца, перекрестки посреди пустыни и прочие нелогичности. Но это было, скорее, исключением из правил, чем некой закономерностью. И всю их нелогичность я теперь мог спокойно списать на кракенов.