«У солдата журавлиная душа»
У солдата журавлиная душа.
Птицей в небо синее торопится.
За душою у солдата ни гроша:
К Богу без гроша душа воротится.
Прилетит на самый Вышний Страшный Суд,
К Богу подойдёт и будет каяться.
Всё расскажет про солдатский тяжкий труд
Труд, который и чертям не нравится.
Молча будет слушать Бог души рассказ,
Исповедь души солдатской Бог поймёт.
Всё простит и даст свой Божеский наказ,
С ним душа к солдату вновь опять придёт.
Прилетит к солдату журавлём душа,
Птицей счастья перелётной спустится.
Ей не надо от солдата ни гроша,
Просто с ним по жизни дальше пустится.
А когда услышат журавлиный крик,
Сердце и душа тоской наполнятся.
Хоть солдат давно к невзгодам и привык,
В этот миг солдату дом свой вспомнится.
Вспомнит всё тогда солдат: отца и мать,
И поля, которые колосятся.
И любимую он будет вспоминать
Встречи с ней во снах его проносятся.
У солдата журавлиная душа,
Минет время, к Богу вновь воротится.
Но солдаты с ней расстаться не спешат,
Разойтись друг с другом не торопятся.
И когда ты видишь в небе журавлей,
Помаши вдогонку журавлям рукой.
О судьбе, солдат, своей ты не жалей,
Тебе рано собираться на покой.
Кто же защитит тогда твой отчий дом,
Воспитает кто тогда твоих детей?
На земле, солдат, твоя задача в том,
Душу чтоб сберечь, а жизнь вся в ней.
«Больно, когда ломают ноги»
Больно, когда ломают ноги,
Больно, когда ломают руки.
Падая на скользкой дороге,
Терпят люди большие муки.
Но страшнее, чем упасть в лужу,
И больнее всего на свете,
Когда люди ломают душу,
Что же может сравниться с этим.
Не помогут бинты и шины
С медициной тут неувязка,
Толку нет от скорой машины
Не наложишь на душу повязку.
Лишь одно есть в мире лекарство,
Чтобы справиться с этой болью,
За него бы отдал все царства
То лекарство зовут Любовью.
«Нельзя в этой жизни начать всё сначала»
Нельзя в этой жизни начать всё сначала,
Нам всё суждено испытать только раз:
Один раз, рожая нас, мама кричала,
Один раз поплачут на гробе у нас.
Один раз любить суждено нам друг друга,
Один суждено разлюбить только раз,
Да так, что не взглянем потом друг на друга,
Как будто любви не бывало у нас.
Любовь потом будет, но это другая
Любовь и к другому уж будет она.
Разлук будет много, и всё ж не такая,
Другая разлука нам будет дана.
Вода утекает моргнуть не успеешь,
Глядь это совсем уж другая вода.
Так в жизни: когда сделать что не поспеешь
Не сможешь вернуть ты того никогда.
Признание в любви
Русь моя великая, державная,
Мать, кормилица ты, Родина моя,
Подвигами предков наших славная,
Богатевшая и добрая земля.
Русь моя широкая, привольная,
Вечная, святая моя Русь,
Хлеборобная ты и раздольная,
На тебя как Богу я молюсь.
Верю я в тебя, моя защитница,
Не отдашь детей своих врагу,
Плодородная родная житница,
Сохраню тебя и сберегу.
Сберегу озёра, реки синие,
Сберегу я русские моря,
Не отдам лесов твоих, Россия, я
На века, любимая моя.
Русь моя великая, державная,
Славная, святая моя Русь,
Подвигами предков наших славная,
Я в любви тебе навек клянусь.
О матери
Мы мать свою с рожденья узнаём,
Вот только жаль, что поздно понимаем,
Её любовь мы быстро познаём,
А ей любовь вернуть не успеваем.
Проза
Алексей А. Абрамов
Алексей Анатольевич родился 11 марта 1970 года в городе Гатчине Ленинградской области. После окончания восьмого класса он поступил в училище 238 на специальность «Слесарь механосборочных работ». Во время учёбы в школе и училище активно занимался в театральной студии и студии художественного слова. Служил в рядах СА в войсках связи. В конце 1995 года поступил на службу в МВД, параллельно службе продолжает заниматься творчеством. Автор серии книг о приключениях двух сестричек.
«Подземелье в облаках»
«Подземелье в облаках»
Маус! крикнула Лиза и остановилась.
За ней встала и Аня. До спасительного поворота оставалось метров двадцать, а сзади на дороге лежал Маус. У него заклинило ногу. Девочки, не сговариваясь, рванули к нему.
«Куда? На выход! Остались считаные секунды!» дико кричал свиток.
Девочки подбежали к поверженному автомату со скрюченной ногой, наклонились над ним, пытаясь поднять, и в этот момент резко прекратился ливень. Шар в центре посёлка раздулся до десятка метров и стал виден со всех сторон, он засветился холодным ярким белым светом, и во все стороны со страшным грохотом полетели огромные молнии. Они пронзали всё на своём пути. И в эту секунду раздался оглушительный взрыв!
* * *В глаза било яркое заходящее солнце, и в ушах свистел ветер. Все летели куда-то вниз. Земля была ещё далеко, но она неумолимо приближалась.
Всё было хорошо, когда
В пещеру гномов мы пришли.
Но вдруг летим! Зачем? Куда?
Так далеко мы от земли!
Маус! Нашёл время стихи писать! Мы падаем! крикнула Лиза.
Маус летел головой вниз, а девочки оказались справа и слева от него. Они держали его за руки и пытались притормозить.
«Нам с Санди (это так свиток называет магические сандалии, у них налажена связь) не удержать этот тяжёлый кусок железа. Мы можем только слегка притормозить падение! Ищите место для посадки!» с напряжением сообщил свиток, как будто это он лично держал за руки Мауса.
Свиток, какая посадка? Мы что, самолёт? с усилием крикнула Лиза, борясь с сильными потоками воздуха.
О, что за звук мы слышим в вышине?
Он словно огонёк надежды ясный,
Что дарит счастье в неба тишине,
Такой торжественный, такой прекрасный!
Маус, уймись! крикнула Аня.
Девочки, вы что, не слышите эти восхитительные звуки? повернув голову к сёстрам, спросил Маус.
Какие звуки? Только свист ветра в ушах! крикнула Лиза.
А чарующая музыка? Она идёт во-о-он оттуда, сказал Маус, повернув голову в сторону.
Ой, Лиз, и правда там ещё шары какие-то летят, подтвердила слова Мауса Аня. Девочки присмотрелись, и, действительно, слева от них внизу летели три больших воздушных шара, скреплённые вместе в линию, и оттуда доносились звуки волынки.
Это она! Та самая воздушная лодка, которая пролетела надо мной, когда я был в Слякотном море, радостно произнёс Маус.
Аня, давай рулить на эту лодку, крикнула Лиза, пытаясь спланировать к этим воздушным шарам.
Воздушные шары летели в сторону от падающей троицы. Девочки пытались притормозить быстрое падение и спланировать к уплывающим воздушным шарам
«Я тут занялся немного математикой. Согласно моим расчётам, мы не догоним эти шары Как бы вы, девочки, ни старались, это говорящее ржавое железо вам не спасти», сообщил свиток.
Сёстры стали кричать, чтобы привлечь внимание пилота лодки, но всё напрасно. На воздушной лодке волшебно играла волынка, и пилот или те, кто был в лодке, не слышали криков о помощи.
Маус, а ты что молчишь? У тебя есть какой-нибудь громкий звук? крикнула ему Аня.
Конечно, есть аварийная сирена, спокойно ответил автомат.
Тогда врубай на максимум, а то ты развалишься на маленькие кусочки или станешь большой металлической лепёшкой! крикнула ему Лиза. И Маус включил сирену
* * *Что это за фальшивая нота? отложив в сторону волынку, спросила сама у себя Инжэт. Не поняла, откуда этот звук? повторила она, оглядевшись по сторонам своего летательного аппарата, который представлял собой деревянную лодку восьми метров в длину и двух в ширину. Сзади по бокам были две лёгкие стойки с двигателями и огромными пропеллерами, а над всем этим на стропах парили три воздушных шара, соединённых в линию. На корме у большого штурвала сидела девушка с волынкой в руках. На ней были чёрные матерчатые брюки, высокие ботинки, белая блузка и кожаная жилетка. На голове у неё были длинные, до пояса, кислотно-зелёного цвета дреды, собранные в хвост, а глаза закрывали большие очки-консервы.
Сирена визжала всё громче и громче. Звук шёл откуда-то сверху. Инжэт встала, подошла к правому борту лодки и посмотрела вверх. Сверху из облаков летели вниз две девочки, держа за руки автомат.
О боги, откуда они там? Они же разобьются! произнесла поражённая увиденным девушка и побежала к штурвалу. Она резко крутанула штурвал направо и двумя рычагами переключила вращение пропеллеров в обратную сторону, чтобы замедлить движение воздушной лодки. Хоть Инжэт и предприняла экстренные меры к изменению направления полёта и попытке поймать падающую троицу, она всё равно не успевала поймать их.