Определенно, она заявила, нам нужен Взрыв с большой буквы, а не маленькой.
То есть, мощности бомбы с привычной конвенциональной начинкой нам с нею уже было недостаточно
Лично мне, сразу должен сказать, термоядерные фантазии матери моей показались чрезмерными, что ли.
В пять лет я узнал из газет, на которых спал, о раздирающих душу трагедиях Хиросимы и Нагасаки.
Дети легче относятся к смерти, чем взрослые, это известно.
Однако ж, помню, меня потрясли описания одномоментной гибели в страшных пожарищах тысяч ни в чем неповинных детей, женщин и стариков.
При одной мысли об этой трагедии слезы душили меня.
Для мести, пожалуй, достаточно, думалось мне, и конвенционального заряда
Сам Бог, прослезилась она, пробудился, когда оборвалась жизнь самого Иосифа Виссарионовича Сталина, и заменил мне смертную казнь каторгой на рудниках.
И сам Бог, повторила, послал нам старый портфель с чертежами атомной бомбы (найденный ею на чердаке нашего тринадцатиэтажного дома среди завалов строительного мусора, оставленного после ремонта крыши).
Божьи дела, прошептала она, демонстрируя сложенный ввосьмеро лист папиросной бумаги с подробнейшими текстовыми и графическими инструкциями по изготовлению миниатюрной атомной бомбы.
Вот когда пригодились мне тренинги по быстрой фиксации в памяти звуков и образов будь то многофигурная художественная композиция Ильи Ефимовича Репина «Запорожские казаки пишут письмо турецкому султану», или подробные карты шоссейных и проселочных дорог от Москвы до Берлина, или седьмая блокадная симфония Дмитрия Дмитрия Шостаковича, которую мать моя очень ценила, и даже пробовала бормотать
«Береги себя, Кир!» напоследок шепнула она.
«Береги себя, Кир!» звучит во мне до сих пор.
«Береги себя, Кир!» слова, что забыть не могу
33.
Пятеро вертухаев звериного облика грубо пинками подняли меня до рассвета, заковали в кандалы и запихнули в последний ряд нескончаемого строя каторжан.
«Илья Владимирович Воньялу-Нинел, к вашим услугам!» радушно прошамкал старичок с перебитым носом и совершенно без ушей.
«Добро пожаловать в ад, Кир!» воскликнул Воньялу-Нинел, едва я в ответ пробормотал свое имя.
«Р-разговор-рчики, с-суки в с-строю!» непонятно откуда возник генерал Дондурей по кличке Бешеный пес (недаром, как позже мне стало известно, среди арестантов поговаривали, будто он натурально пес, притворившийся человеком