В середине 70-х годов начинаются конкретные эмпирические исследования различных психологических феноменов управления трудовыми коллективами как взаимодействия руководителей с исполнителями. В частности, категория взаимодействия стала центральной в анализе стиля руководства как конкретной формы управленческого взаимодействия [22]. Эти исследования фактически положили начало широкому использованию концепции совместной деятельности в изучении процессов управления, что позднее постепенно проявилось в формировании научных направлений исследования «совместной управленческой деятельности», «коллективного субъекта управления», «психологии управленческого взаимодействия» идр. [21].
Давая обобщенную оценку рассмотренному выше периоду исследований совместной деятельности, можно отметить следующее:
а) в результате интенсивного теоретического анализа роли совместной деятельности в объяснении групповых психологических феноменов был определен ее статус как ведущего фактора, детерминирующего эти феномены (другими словами: ей придан статус детерминирующей среды и условий функционирования групповых феноменов);
б) исследования совместной деятельности значительно расширили свои границы по объектам: стали изучаться операторская [33; 37], учебная [34; 55], изобретательская [6], управленческая [17] и другие виды совместной деятельности (педагогическая, спортивная, научная);
в) доминирующее внимание к теоретическому анализу и обобщающим схемам в некоторой степени увело исследователей от непосредственного изучения собственно совместной деятельности (что было характерно для 60-х годов) к психологическому изучению феноменов группы, на которые совместная деятельность оказывает влияние, например: общения [57], социальной перцепции [70], межличностных отношений [47], лидерства, социально-психологического климата, стиля руководства [22], адаптации в группе [24; 31];
г) для этого исторического периода было характерно доминирование структурного подхода к исследованию совместной деятельности, причем основные компоненты психологической структуры индивидуальной рассматривались как общие и для анализа структуры совместной деятельности (цели, мотивы, действия, результаты и т. п.). Наиболее последовательно структурный подход был реализован в работах Б.Ф. Ломова [30], Е.И. Головахи [7] и др.
Исследования совместной деятельности в отечественной психологии в 80 90-е годы ХХ в.
Состояние исследований в 80-е годы. В эти годы интенсивно продолжались как конкретные эмпирические (включая экспериментальные), так и теоретические исследования различных видов совместной деятельности. Наиболее крупными направлениями исследований являлись следующие.
Интенсивно разрабатывались теоретические представления Б.Ф. Ломова о психологии совместной деятельности как проблеме и объекте психологического исследования, которые подробно были опубликованы в начале 80-х годов [30].
Среди важнейших теоретических проблем Б.Ф. Ломов рассматривает ставшую классической проблему соотношения индивидуальной и совместной деятельности: «индивидуальная деятельность не существует сама по себе, а "вплетена" в деятельность общества» [30, с. 9], и «любая индивидуальная деятельность является составной частью деятельности совместной» [30, с. 18]. Отсюда следует, согласно теории Б.Ф. Ломова, что в изучении совместной деятельности и процесса формирования совокупного субъекта психология должна опираться на законы развития социальных групп и общества в целом. Этим методологическим позициям ниже мы будем следовать еще неоднократно.
Вопрос о структуре совместной деятельности, по мнению Б.Ф. Ломова, является также одним из основных в процессе ее психологического анализа. Несомненная заслуга Б.Ф. Ломова состоит в том, что он один из первых отвечает на этот сложнейший вопрос, изложив свое понимание структуры совместной деятельности. К ее психологическим составляющим относятся общая цель, спецификация задач, мотивы участников совместной деятельности, планирование, принятие решений, оценка результатов. Б.Ф. Ломов хорошо понимал, что структура совместной деятельности рассмотрена им в том же аспекте, что и индивидуальной, т. к. им были выделены те же составляющие. Именно это понимание побудило Б.Ф. Ломова дополнительно рассмотреть ряд специфических процессов и факторов совместной деятельности (в некоторых публикациях он их называет психологическими механизмами или «микромеханизмами» взаимодействия между людьми), а именно: подражание, внушение, эмоциональное взаимозаражение, сопереживание, сотрудничество и соперничество, межличностные отношения и др.
Если подвести некоторые итоги анализу публикаций Б.Ф. Ломова, то его исследования совместной деятельности развивались следующим образом: от осмысления психологических условий практической организации эффективной совместной деятельности, через анализ результатов экспериментальных (в том числе лабораторных) ее исследований он пришел к разработке принципиальных теоретических проблем психологии совместной деятельности.
В лаборатории социальной психологии Института психологии АН СССР, под научным руководством профессора Е.В. Шороховой, и на кафедре социальной психологии МГУ имени М.В. Ломоносова, под научным руководством профессора Г.М. Андреевой, впервые были разработаны и выполнены специальные программы социально-психологического исследования проблемы совместной деятельности. Таким образом, в этот период принципиально изменился научный статус данной проблемы: совместная деятельность стала самостоятельным объектом специально организованных социально-психологических исследований, а не рассматривалась только как детерминирующая среда [43; 61]. В этом смысле, по нашему мнению, произошел, хотя и на новом уровне, некоторый возврат к исследовательским парадигмам 60-х годов. «Границы» совместной деятельности как объекта исследования были описаны через совокупность основных ее признаков, позволяющих сравнивать и отличать ее от индивидуальной деятельности [20; 21, с. 4951].
Реализация крупных исследовательских программ сопровождалась глубоким анализом результатов исследований совместной активности («joint activity»») в зарубежной социальной психологии (Г.М. Андреева, А.И. Донцов, Р.С. Немов, С.К. Рощин, В.А. Соснин, П.Н. Шихирев и др.), а также тщательным поиском и изучением того опыта исследований совместной деятельности, который был накоплен в истории отечественной социальной психологии, психологии различных видов труда, психологии управления и т. д. (В.Г. Казаков, О.Г. Носкова, К.К. Платонов, Е.В. Шорохова и др.).
Было обосновано теоретическое положение о том, что совместная деятельность является системообразующим признаком коллектива (или главным основанием формирования и сохранения его целостности). Совместная деятельность стала рассматриваться уже не только как фактор, определяющий психологию группы, и не только как среда функционирования и развития групповой психологии, но и как собственно психологический феномен коллектива [14; 15; 19, с. 118122; 20].
И в теоретических разработках, и в конкретных эмпирических исследованиях проблема совместной деятельности стала рассматриваться уже не только как социально-психологическая, а фактически как комплексная проблема, в которой тесно «переплетались» как различные психологические, так и организационно-управленческие и многочисленные социальные феномены [19; 23]. В значительной степени такому развитию в понимании проблемы совместной деятельности способствовали исследования психологии первичных трудовых коллективов, работающих в условиях разных организационно-управленческих нововведений. Было убедительно показано взаимное влияние коллективных форм организации труда и психологических характеристик совместной трудовой деятельности. Комплексные исследования были выполнены в лаборатории социальной психологии Института психологии АН СССР, на кафедре социальной психологии ЛГУ и в лаборатории социальной психологии НИИ комплексных социальных исследований при ЛГУ [48; 58; 66; 67].
На рубеже 70 80-х годов К.А. Абульхановой [1], А.И. Донцовым [14], А.Л. Журавлевым [61, с. 3036; 66, с. 5255], А.С. Чернышевым [74] и др. разрабатывалось важнейшее понятие «коллективного субъекта деятельности» (или, в другой формулировке, «субъекта совместной деятельности») и тем самым подчеркивалась не пассивная, а активная сущность коллектива по отношению к выполняемой им совместной деятельности. Эти исследования внесли принципиальные изменения в представления о детерминации совместной деятельности коллектива: не только содержание совместной деятельности определяет групповые психологические феномены (это подробно исследовалось в 70-е годы), но и социально-психологические процессы, состояния и свойства коллектива существенно влияют на характеристики совместной деятельности, более того, могут в разной степени ее изменять, трансформировать и т. п.
В конце этого периода А.С. Чернышевым и Т.И. Сурьяниновой была предпринята попытка исследования вопроса о генезисе субъекта совместной деятельности в группах детей старшего дошкольного и младшего школьного возраста [76] вопроса, потребовавшего тонкого специального анализа, особенно в условиях, когда теоретическое осмысление понятия «групповой субъект деятельности (ГСД)» только проходило начальный этап. В результате исследования было обнаружено, что «процесс становления ГСД определяется как минимум двумя факторами: уровнем организованности детей в группе и степенью неопределенности деятельности, которую надо самостоятельно организовать» [76, с. 15]. Был выделен также феномен лидерства в качестве основного социально-психологического механизма, обеспечивающего генезис группового субъекта деятельности в изучавшихся возрастных группах. В исследовании было показано, что для успешного формирования группового субъекта деятельности требуется оптимальный уровень неопределенности деятельности. Варьирование же этого уровня может служить эффективным средством формирования специальных групп с целью их направленной психокоррекции.