Прошло ещё минут пять, прежде чем мужчины разошлись. Тот, который был в пальто, развернулся и пошёл к станции, а Тимоха полез в кузов, принялся там что-то двигать.
Едва мужчина в пальто миновал Василису, она стремительным шагом направилась к машине. Тимоха, держась за борт, поставил ноги на колесо и спрыгнул на землю.
Вас Тимофеем звать? спросила Василиса.
Мужчина обернулся, с подозрительностью посмотрел на неё. На вид ему было лет тридцать. Светло-серые глаза, скуластое лицо с пшеничными усами, закрученными полукольцом вверх, и пышный кудрявый чуб придавали ему облик лихого парня.
Убедившись, что перед ним стоит обыкновенная баба, которая не способна причинить неприятность, широко улыбнулся:
До встречи с тобой пока Тимохой звали, глаза шофёра озорно загорелись, а тебе чего?
Мне до Кусьи нужно срочно добраться, торопливо проговорила Василиса, боясь, что Тимоха не станет её слушать до конца и уйдёт в дом. На работу я поступила, опаздывать нельзя.
Одна едешь, или ещё попутчик имеется?
Одна.
Если на бутылку красненького не пожмотишься прихвачу, скаля зубы, бесцеремонно заявил Тимоха. А так, жди другой оказии.
Я согласна, не раздумывая, ответила Василиса. Когда вы поедете?
На закате дня, скривился в злой усмешке шофёр. Видела, тут ко мне дядька в шляпе подходил?
Видела.
Вот он-то, как говорится, и испортил всю малину на сегодня. Я с утра должен был три бочки пива вести в Кусью, а этот ханурик договорился с моим начальством, чтобы я и его груз прихватил, какой-то движок для геологов. А движок этот прибудет на станцию только после обеда. Пока разгрузят его, пока мне в кузов перебросят пройдёт время. Отправлюсь не раньше трёх часов, нерадостно сообщил шофёр. Я предложил ему завтра с утра отвезти этот движок, а он ни в какую. Слово, говорит, дал геологам. Он слово дал, видите ли, а я, по его милости, должен личного времени лишаться.
Тимоха замолчал, ждал окончательного решения Василисы.
Жаль, конечно, что не получается выехать раньше, проговорила она разочарованно. Мне ведь ещё дальше ехать нужно, на Дальний Тырым. Вряд ли кто-нибудь отправится туда вечером.
Как знаешь, передёрнул плечами Тимоха. От меня ничего не зависит.
Вы поможете мне с ночлегом в Кусье?
Могу устроить у своей тётки, у неё есть свободная комната, переночуешь. Она иногда принимает таких бедолаг, как ты. Только и ей придётся рублик выложить, жить-то всем нужно, хмыкнул шофёр.
Ну, что ж, другого варианта у меня всё равно нет, я поеду с вами, согласившись с предложением, ответила Василиса.
Лады, весело отозвался Тимоха. Жди меня на горушке у станции, подскочу.
Всё произошло так, как и предсказывал Тимоха.
В Кусью они приехали в четыре часа дня. Целый час ушёл на разгрузку, за это время Василиса успела оформиться на работу в леспромхозе, и только после этого грузовик остановился у дома родственницы Тимохи. Перебросившись с тёткой несколькими фразами, он спешно укатил обратно.
Пойдём, покажу тебе комнату, бесцветным голосом произнесла женщина, проходя мимо Василисы. Володька в ней жил, пока в армию не забрали. За полгода до войны призвали. Писал регулярно, а как война началась ни одной весточки не прислал. На границе он служил, под Брестом. Сейчас там немцы.
Как вас звать? спросила Василиса, следуя за тёткой Тимохи.
Зови тётей Настей.
Они прошли в дом. Сняв у порога галоши, хозяйка пересекла просторную кухню с кружевными занавесками на окнах и остановилась в дверном проёме.
Вот твоя комната, проходи, располагайся, сказала тётя Настя.
Маленькая комнатка за кухней была чистой и уютной. Стены отливали синькой от свежей побелки. У окна стоял деревянный стол, накрытый светлой клеёнкой в цветочек, рядом стоял венский стул. Металлическая кровать располагалась у противоположной стены, задняя спинка кровати упиралась в боковину печи.
Спасибо, поблагодарила Василиса. Сколько я буду должна вам за ночлег?
Женщина с укоризной посмотрела на квартирантку и проговорила со вздохом:
Спасибо ты уже сказала авансом, а большего мне и не нужно. Не возьму я с тебя ничего. Кабы ты остановилась на несколько дней тогда другое дело. А так за что брать? За то, что негде голову притулить на ночь? Да и не такая ты богатая, смотрю я на тебя, чтобы сорить деньгами. Состоятельные девки не отправляются в тайгу на заработки.
Большое вам спасибо ещё раз, тётя Настя, взволнованно выдохнула Василиса. Мне действительно негде переночевать. Я рассчитывала сегодня же добраться до Дальнего Тырыма, а не получилось. На бирже труда меня заверили, что добраться до лесопункта совсем не трудно, грузовики и конные упряжки ходят туда часто.
Какая ты наивная, девонька, с сожалением высказалась женщина. С такой наивностью трудно тебе придётся на лесоповале среди мужиков. Обведут вокруг пальца и не заметишь. Тебе, поди, на бирже труда пообещали, что будешь трудиться в бабской бригаде?
Да, а разве не так? в растерянности спросила Василиса.
И тут тебя обманули. Баб там вместе с тобой будет человека три-четыре, не более. Остальные все мужики, живут каждый сам по себе. Власть для них не существует. Лёг свернулся, встал встряхнулся, и бригадир им не указ. Ну, да ладно, не буду тебя стращать раньше времени, вздохнула тётка Настя в очередной раз. Сейчас я самовар поставлю, за чаем и порассуждаем обо всём на свете, до ночи-то ещё долгонько.
Это было накануне вечером. Сейчас, лёжа на сенном матрасе в полной темноте, Василиса вспоминала всё, что с ней произошло за последние два дня.
Сегодня к полудню она добралась до урочища Дальний Тырым. Несколько часов ехала на телеге с неразговорчивым лесником Прохором Харламовичем. Он направлялся как раз в эти места для согласования делянок под вырубку. Ранним утром тётка Настя уговорила его прихватить с собой Василису.
Лесник уселся на краю телеги с правой стороны, Василиса пристроилась на ворохе сена сзади, спиной к нему. Всю дорогу они молчали. Прохор словно не замечал её, и только в конце пути заговорил:
Сейчас будет развилка. Твоя дорога пойдёт направо, моя налево. До барака тут недалеко. Двухэтажное здание сразу за ельником стоит, увидишь. Спросишь Тараса Михеевича, он здесь всем заправляет.
Через пару минут, всхрапнув, лошадь остановилась, Василиса спрыгнула с телеги, взяла в руки свой мешок, прошла вперёд.
Спасибо, Прохор Харламович, поблагодарила она лесника. До свидания. Желаю вам здоровья.
И тебе не хворать, тусклым голосом отозвался её извозчик, легонько дёрнул вожжи, незлобно прикрикнул на кобылу:
Но-о, пошла-а!
Лошадь, тряхнув гривой, потянула телегу дальше, а Василиса зашагала по раскисшей от дождя дороге навстречу неизвестности.
Тарас Михеевич встретил новую работницу на покосившемся крыльце барака. Это был сухонький мужичок небольшого роста, шустрый и говорливый. На вид ему было лет пятьдесят.
Прибыла, голуба? спросил он бодрым голосом.
Прибыла, ответила Василиса. А вы Тарас Михеевич?
Он самый, девонька. Царь и бог Дальнего Тырыма. А тебя, стало быть, с прибытием. Айда за мной в контору. Оформлю тебя, как следовает, жильём наделю, одёжу выдам, потом на делянку свожу, инструктаж сделаю. Если всё освоишь завтра приступишь к работе самостоятельно, начнёшь гнать свою норму.
Как? опешила Василиса. Так сразу?
А ты как хотела? Няньку к тебе приставить?
Ну, чтобы поучиться некоторое время неуверенно проговорила Василиса. Я ведь никогда в лесу не работала.
Все когда-то валили свою первую ёлку, и ты завтра свалишь, не сомневайся. Возиться с тобой некогда, тут каждый отвечает за себя.
«Лёг свернулся, встал встряхнулся, живут каждый сам по себе», сразу всплыли в памяти замысловатые слова тётки Насти.
Заметив замешательство на лице Василисы, мастер смягчился, успокоил:
Да не пужайся ты раньше времени, помогу я тебе первые ёлки положить. А там уж ты сама, девонька, с ними обниматься станешь. Как, звать-то тебя, труженица?
Василиса.
Красивым имечком нарекли тебя родители, прищёлкнув языком, отметил мастер.
Они прошли в боковую комнатку на первом этаже. Тарас Михеевич сел за стол, достал из верхнего ящика какие-то бумаги, взял ручку, макнул перо в чернильницу, начал старательно выводить первые буквы. Василиса присела сбоку на обшарпанную табуретку.
Давай твои документы, сказал он, не отрывая глаз от бумаги.
Василиса вынула из внутреннего кармана направление из отдела кадров леспромхоза, положила на край стола.
Ну, вот, готово, с явным облегчением сказал хозяин лесопункта минут через десять. Учётную карточку я на тебя завёл. В неё буду заносить ежедневно выполнение твоей нормы, и передавать в Кусью. Там тебе станут начислять зарплату и выдавать продуктовые карточки.