Сергей Тихорадов
Тихон
Пропуская
буквы и запятые,
автор вносит свой вклад
в сохранение лесов Сибири
Вступление
Это книга про Тихона, удивительного человека из города Сиреченска. Тихон удивителен тем, что един в трех лицах, сиречь троеобразен. Нет-нет, на этих страницах не критикуется религия, упаси Господи! Просто у некоторых людей в голове не одна персона, а несколько, и никакой шизофрении при этом. Никакого раздвоения, или, тем паче, растроения личности. Более того, Тихон был и физически абсолютно здоров, по крайней мере бывал.
Однажды он сходил проверился к врачу. На следующий день позвонили из Центра подготовки космонавтов не помню, наши или американцы первыми. Кажется, сначала звонили наши, звали на работу. Американцы через день позвонили, тормоза. И те, и другие плакали, когда Тихон отказал. Договориться с ним удалось только одному секретному институту. По договору Тихон получал пожизненное пособие, мог жить, как хотел, только не не имел права далеко отъезжать от нашего города. Но ему особенно и не хотелось: ленив стал, вальяжен, медлителен в меру.
Теперь Тихон жил на пособие от этого института, с которым договорился умирать в магнитном томографе. В советское время можно было продать свой скелет институту за девяносто два рубля: деньги сейчас, скелет потом. Примерно так и сейчас вышло: деньги сейчас, а смерть на благо науки потом.
Молодчина Тихон, променял-таки свою уникальность на пожизненный аванс. Вы только подумайте: не каждому привалило такое богатство быть в своей голове постоянно втроем. Впрочем, современная наука психология к этому феномену спокойно относится, признавая диалоги голосов, примиряя множественные личности и перечисляя в голове тараканов. Хоть этот факт и не относится непосредственно к троице в голове Тихона, все же дает возможность спокойно, и даже с любовью, отнестись к герою этой книги.
Приступая ее написанию, автор намеревался заставить читателя подумать. Подумать Так нынче все говорят: репортер, публикующий фотографии с места падения сосулек на головы прохожих, тоже уверяет читателя, что хотел заставить его подумать, дабы тот не забывал о безопасности, и так далее. Короче говоря всё ради вашего же блага. Батяня, отвесив леща нерадивому, с его точки зрения, отпрыску, тоже печется о том, чтобы отпрыск подумал. А уж сколько творит государство, дабы мы все взяли и подумали: считать не пересчитать. Тут совсем обдуматься можно.
Вот и автор пошел по стопам думцев, написал вам книгу, чтобы вы подумали. Да, вам придется это сделать, потому что материал книги допускает неоднозначное толкование, и без использования собственной головы не обойтись. В психологии вообще все неоднозначно. Когда автор поступал на психфак, замечательная и крайне интеллигентная дама-библиотекарь у него спросила:
Молодой человек, почему не на экономический? Ведь в психологии все так неоднозначно: из одной и той же предпосылки в разных случаях следует разное.
Автор тогда не испугался неоднозначности, и не пожалел об этом. В духовном мире неоднозначно и нелинейно всё. А в этой книге неоднозначны выводы: если автор описывает случай и делает выводы, то не факт, что они окажутся верны конкретно для вас. Однако, автор надеется, что сама по себе книга будет интересна, поможет стать счастливее и, самое главное, вам придется-таки над ней подумать. А кое-что, явно напоминающее психотехники, можно просто взять и на себе применить.
Ах да, автор еще должен попросить прощения за нарушение одного табу впрочем, не станет он извиняться. Не он же нарушил, а Тихон. Короче говоря сами прочитаете. Давайте сделаем смелый шаг и дадим отставку устаревшему табу, которое нас тормозит, как заевший ручник. Вы «за»? Автор «за».
А еще он «за» полное распрограммирование, «за» очистку ума от установок социума и «за» духовное пробуждение. Автор надеется, что сия не толстая книжка поможет тому, кто бьется на этом нелегком фронте, не щадя ума своего. Это тяжкий процесс, и не верьте тому, кто скажет, что проснуться легко. Проснуться это подвиг, на который не всякий Бэтман способен.
Примечание автора: Бэтман это такой летающий качок в колготках.
Книга посвящается многим людям: моей жене, терпевшей заседания у компьютера, мудрому читателю моего древнейшего блога А. Панкову, монахам Свято-Успенского Печорского монастыря, и моим родителям. Если правда, что мы их выбираем для своего рождения, то я ничуть не жалею о своем выборе.
Без любви
Итак, внутренний мир Тихона представлял собой полноценную троицу: собственно Тихон, ловелас без любви, потом «дядя» Архип без признаков биографии, и поп-расстрига «отец» Филипп.
Тихон был ловеласом с оговорками. Он почти ничего не любил. Можно было бы сказать, что он, как Остап Бендер, любил деньги и страдал от их недостатка но это было бы тоже неправдой. И деньги Тихон не любил. Такая жизненная неувязка приключилась с ним потому, что он не любил главное себя. Не было в нем зерна любви, из которого мог бы произрасти хоть кактус благополучия.
Или другое какое растение Говорят, что семечко растет, потому что тянется к солнцу. Только ради него оно старается продраться сквозь плотный грунт, ради него выпускает корни, чтобы высосать влагу из подземной реальности. А потом, дескать, в качестве мотивации добавляется жажда продления рода, выражающаяся в попытках накидать вокруг себя таких же семян, пристать к собачьей шерсти и разнестись на невероятные расстояния, чтобы и там произрасти сквозь асфальт. Оно даже готово быть проглоченным коровой, или лисой, чтобы потом выйти из звериного желудка там, где получится, и произрасти, воспев гимн всемогущей жизни.
Врут. Всё врут романтики. Ради себя любимого семечко старается. Любит оно себя, вот и живет.
Тихон семечком не был, не случилось как-то, не задалось. Вместо этого он стал человеком, но в меру нелюдимым: вроде как семечком, зачем-то робеющим при виде других семян.
Он даже на смерть в магнитном томографе шел потому, что робко желал компании умных людей вокруг себя, не ведомой толком при жизни. Троица в голове не в счет.
Многие кажут, что все дело в травмобогатом детстве и бедной любовью школе и будут неправы. В школьные годы Тихон любил футбол. Любил он его по-настоящему, то есть практически, не по телевизору. Сбегал с уроков, чтобы постоять на воротах, перекидывался с дружками записочками: «Ты сегодня будешь?». Девчонки, хихикая, ловили записочки и прятали, друзья-футболисты злились и продолжали писать, договариваться.
Мы бу, а ты?
И я бу!
Одну такую записочку училка перехватила, буквально на лету, как муха:
«Я буду. Луж.», прочла она вслух, внедрив столько издёвки в голос, что будь та шрапнелью, рота фрицев полегла бы, не меньше, Ты что, Тихон, будешь в луже, я не поняла? Что ты будешь в луже делать лежать, плавать, плескаться?
Дабы лихо оборжать товарища, советским пионерам многих поводов не надо было, вот они и ржали всем классом. Тихон стоял, не краснея, и радовался: автор записки, Алешка Лужков, но не родственник тому самому, просто однофамилец, будет после уроков на стадионе, и это хорошо. Поиграем!
Играть Тихон любил, но не умел. Неумение он компенсировал самоотверженностью. Упасть поперек ворот, прыгнуть под мяч, а то и под ноги нападающему для него сие было всласть. Благодаря этому на воротах он стоял хорошо, практически не пробиваемо. Когда он становился на ворота, соперники требовали себе дополнительного игрока, чтобы уравновесить шансы.
С этой дурацкой, чисто русской, самоотверженностью он шагал по жизни вплоть до полташка, когда само туловище подсказало, хрустя суставами а не перестать ли тебе себя отвергать, Тиша? Я уже давно хрустю нездоровым похрустом, лет десять. А ты всё то под ноги, то поперек ворот, как правильный советский пионер, который сам погибай, а товарища выручай.
Потом, когда жизнь в виде морковки сзади, серьезно отмотивировала, Тихон начал вспоминать самые эмоциональные детские моменты. Вспоминая, Тихон научился отлавливать установки, которые были с моментами связаны. С ярким дворовым футболом оказалась связанной самоотверженность, безжалостность к себе, и даже нелюбовь.
Про то, чтобы себя полюбить в пятьдесят, туловище пока молчало. Но хотя бы его не ломать это было бы уже хорошо. Может, хватит уже компенсировать: неумение самоотверженностью, недальновидность преданностью, неумение ладить с людьми переработками, нелюбовь к себе критикой остальных?
Решив в голове, что хватит, Тихон взялся за дело. Потому что делать куда важнее, чем разглядывать в голове мысли. Мысли, они как пузырьки на поверхности супа. Что-то варится в кастрюле подсознания, непонятое, неизвестно когда и кем положенное, неосознанное и страшащее. А наверх вылетают пузырьки. Сиречь мысли. Только они и видны. Какая в них ценность-то? Разве что видно по их наличию, что суп еще не выкипел полностью, что длится в кастрюле некий процесс.