Я влюбилась до беспамятства. Никогда в жизни я не испытывала ничего подобного. Я наконец нашла своё счастье! Теперь минуты, проводимые в доме Юлиана, казались каторгой. Ещё большим мучением было посещение обязательных общественных мероприятий. Раньше мне не составляло труда играть роль счастливой жены, но теперь каждая секунда, проведённая без Джона, казалась адом. На тот момент мне было 40, а ему 65. Нас не смущала разница в возрасте. Но, конечно, каждого из нас угнетало положение дел из-за моего затворничества. Спустя месяц после знакомства он предложил мне замуж.
***
Никакого развода я тебе не дам! Ты сдурела! грозно кричал Юлиан, потрясая перед носом Юли договором. Ты забыла наш уговор? А? Я тебе напомню! Ещё пять лет! Моя карьера только пошла в гору!
Но как ты не понимаешь, Юля то и дело нервно сжимала свои ладони. Мы любим друг друга.
Да и любите себе на здоровье! Я что, против? Я не против. Юлечка, милая, послушай меня!
Юля заплакала.
Ну что ты в самом деле, как маленькая?
Юлиан, меня впервые в жизни по-настоящему полюбили, понимаешь? Понимаешь, какое это счастье? Меня, всю меня. Тебе никогда не понять, потому что ты никогда не любил.
Ну любитесь! Пять лет потерпеть, потом поженитесь!
Ему уже шестьдесят пять
Ах, вот и отлично, никто не удивится, что он скончается от сердечного приступа. Правда?
Юля зарыдала в голос, но Юлиан уже ушёл из комнаты.
***
Так мы прожили на перебежках с Джоном три года. Три счастливых года моей жизни.
Но почему ты не сбежала с ним?
Куда? У каждого из нас было своё дело Потом, нам было не по двадцать лет, чтобы срываться с насиженного места и начинать жизнь с белого листа Мы ждали окончания срока моей «тюрьмы».
Дождались? с придыханием спросила Ира.
Юля грустно улыбнулась:
Несмотря на то, что всё это происходило в Америке, хеппи энда не случилось.
Но почему?!
Ровно через три года после нашего знакомства Джон скончался. Тромб.
Не может быть! воскликнула Ира и закрыла рот ладонью. Как ты это пережила?
Через неделю после этих событий на службе у Юлика случился дворцовый переворот. Его вышвырнули, как собачонку. Он взбесился, а затем заявил мне, что мы расстаёмся. Но я была в гневе. Я была в ярости. Я рвала и метала, и тут уже была моя очередь потрясать бумажкой.
Но зачем тебе это было надо? Какой в этом толк?
Статус в обществе даёт множество привилегий.
И вы продолжили жить вместе?
Мы продолжили жить вместе, словно чужие люди. Нам было это привычно, к тому же оставалось два года. Что такое два года против восьми? Мы даже как будто стали меньше ругаться. Он всё чаще оставался дома, превращаясь в порядочного семьянина. А меня нещадно тянуло обратно. За год до окончания нашего договора я стала готовить документы фирмы к переводу в Россию. Юлиан отказался уезжать из Америки. Да, карьера не сложилась, но покидать привычное место он не хотел. Да и ни к чему мне уже было его соседство.
Так вот я и вернулась сюда. В сорок пять лет я удочерила свою принцессу, и теперь действительно счастлива. Ничего мне больше не надо. Этот подарочек с заливистым голосочком самая моя большая радость жизни. Но знаешь, кольцо позавчера ночью сказало мне Сказало Боже! Я разговариваю с кольцом!
Так что сказало-то?
Сказало, что Юлик умер.
Проверить можно?
Проверила.
И?
Умер.
Ира выронила кольцо из рук. Оно со звоном упало и покатилось по полу.
Юлька, прошептала Ира, а её глаза выражали ужас. Юлька, продай его, выбрось, сдай, расплавь! Избавься от него! Заживи уже человеческой жизнью, как нормальная баба. Ты этого достойна.
Все люди исключительные. Каждый со своим характером
Провидица
Унылое утро постучалось в окно. Я зевнул и потянулся. Отдалённо послышался знакомый стук каблуков. «Цок-цок», «цОк-цОк», «ЦОК-ЦОК». Ещё секунда, и она влетит в кабинет. Привычным жестом включит лампочку. А та, вредная блестяшка, начнёт мерцать, ослепляя меня. Я не удержусь и скажу, что так нельзя и надо считаться с коллегами. Лампочка фыркнет, но успокоится. Такое случается, что коллеги не ладят друг с другом: так и будем брыкаться по утрам, пока кого-нибудь из нас не спишут.
Всё. Пришла. Сейчас. «Щёлк». Ещё раз. «Щёлк-щёлк». Не загорается.
Ну вот, доморгалась, вместо доброго утра сказала Алёна Владимировна, прошла в полумраке к окну, распахнула его. Как душно!
Ледянющий ветер ворвался в помещение. Я похолодел ещё больше. Никак не привыкну к этим ранним закаливаниям. Тёплая ладонь коснулась меня:
Привет! Сегодня поработаем на славу! Запись плотная, ни одного окошка.
Алёна Владимировна Кашповская гинеколог в частной клинике, кандидат медицинских наук и просто хороший человек. Иногда она сверхэмоциональная, конечно, но все мы неидеальны. Даже я, машина нового поколения, аппарат УЗИ С325ФГ. В отличие от лампочки я никогда не глючу и не заедаю. За это меня и любит Алёна Владимировна, иногда разговаривает со мной. Жаль, она не подозревает даже, что я всё слышу и понимаю. Наоборот, скажет мне что-нибудь, а потом виновато обернётся, рукой махнёт и буркнет под нос: «Совсем с ума сошла с этой работой!»
Однако порой я могу дать неточное изображение. Тогда пациент спрашивает: «Глючит?» Но Алёна Владимировна мой верный друг. Она вздохнёт и разведёт руками: «Я не волшебник; аппарат сегодня так покажет, а завтра иначе, здесь работает много факторов. Женский организм это тайна».
Теперь послышались шаги нескольких ног. Поступь тяжёлая, ровная, стало быть, мужская. Зашли. Молчат. Суета.
Привет, Узик! услышал я совсем близко.
Привет, Стремянка! Работаешь?
Ага, кокетливо хохотнула долговязая. А ты всё прохлаждаешься?
Так всё от неё, родимой, зависит. Я посмотрел на Алёну Владимировну. Начнёт она, начну и я. А она не начнёт, пока ты не закончишь.
Ой, ну прям философ! Что б я без тебя делала-то!
***
Когда наконец всё было готово к рабочему процессу, в кабинет зашёл первый клиент. Точнее, клиентка. Доктор-то женский.
Слушаю вас. Рассказывайте, что беспокоит? ласково и внимательно спросила Алёна Владимировна, посмотрев на молоденькую девчушку лет девятнадцати. Сутулая и испуганная, она судорожно прижимала к себе сумку.
Кажется, я беременна.
Тест?
Да.
Что «да»?
Девушка кивнула и ещё крепче вцепилась в ручки своей сумки.
Вы делали тест?
Две полоски, прошептала пациентка.
Ложитесь на кушетку, сделаем узи, рассусоливать не в правилах врача. В полости матки визуализируется эмбрион. По сроку 7 недель и 3 дня.
Девушка смотрела, не мигая в потолок. Казалось, её дыхание остановилось.
Алёна Владимировна продолжила свою работу: делала она её тщательно, внимательно, системно. Записала все данные и села за стол.
Когда пациентка оказалась рядом, Алёна Владимировна заговорила:
На тебе нет лица. Дети это счастье. Особенно в современном веке. Единицы, кто может забеременеть сам.
Я буду делать аборт.
Алёна Владимировна посмотрела в карту.
Девятнадцать лет! Большая девочка уже. Кстати, выглядишь моложе.
Всего девятнадцать! Я приехала зарабатывать. У меня большие планы!
Из испуганного мышонка эта молоденькая барышня неожиданно превратилась в дерзкую лисицу. Каждое слово её было похоже на голодное тявканье.
Вы сделаете мне аборт?
Нет.
Как нет?! Мне сказали, вы делаете!
Делаю. Но тебе не сделаю.
Что же вы за врач такой?
Какой?
Бесчувственный!
Очень даже чувственный! Спасибо потом скажешь.
Она открыла ящик стола и достала коробку. В ней лежала стопка открыток.
Вот, погляди, Алёна Владимировна потрясла стопкой открыток перед носом девушки. Здесь их «спасибо»! Они счастливы, что не поддались унынию! Справились! Родили!
Девушка вспыхнула:
Частная клиника, называется!
Что ты на меня давишь моими же полномочиями? Человеческий фактор никто не отменял. Я не возьмусь за тебя. Ты молодая, здоровая, крепкая. Родишь и всего добьёшься. У него сердце уже бьётся, ты понимаешь? У малыша твоего внутри тебя сердечко «тук-тук-тук». А сделаю аборт, тогда, быть может, никогда не забеременеешь уже.
Я читала! Всего 10-20 %.
Ну что ты будешь делать, если попадёшь в эту десятку?
Они помолчали.
А что мне делать сейчас? Я одна не потяну, сиплым голосом протянула девушка.
Потянешь. Скажи себе это сама. Молодая, красивая, смелая! И почему одна? Всё будет хорошо: не с ним, так с другим. Давай поступим вот как: ты до вечера подумай. Только хорошенько! Если не передумаешь, приходи, запишу тебя. Договорились?
Алёна Владимировна подмигнула девчушке и пригласила нового пациента.
***
На стул тяжело опустилась женщина лет тридцати. Бледное лицо, хмурые брови, капельки пота на лбу.