Азербад, взвалив на плечи тяжелую поклажу, первым взошел на площадку перед воротами и дождался старика Хушедара, который поднимался медленно, опираясь на посох, и наверху еще долго стоял, пытаясь отдышаться. «Вот, кому действительно тяжело сейчас», подумал юноша. Они вместе вошли в город через Шушанские ворота, на которых был изображен персидский город Сузы и написано изречение, выражающее благодарность царю Киру за освобождение из вавилонского плена.
Персидские маги вступили под крытую колоннаду, которую поддерживали три ряда массивных столбов из белого мрамора, увенчанных золотыми капителями.
В этот час на Храмовой горе было немноголюдно. Огромная площадь, вымощенная белым камнем, пустовала. На пути к Храму персы неожиданно натолкнулись на препятствие: ограду высотою в три локтя со столбами, на которых греческими и латинскими письменами было вырезано грозное предупреждение: «Ни один иноземец не смеет войти за решетку и ограду Святилища. Кто будет схвачен, тот сам станет виновником собственной смерти».
Азербад стоял как громом пораженный, он не предвидел такого поворота событий. Неужели столь долгий путь был пройден ими напрасно, и теперь остается лишь одно вернуться ни с чем обратно? Отчаяние накатило волною, из глаз юноши хлынули горькие слезы
Персы стояли возле мраморного бассейна с бьющим фонтаном и оглядывались по сторонам. Справа вырастала мраморная глыба Храма, белая как снег, с пылающей на солнце золотою кровлей, она была обнесена высокою стеною с башнями.
И что теперь? с вызовом бросил Заотар. Азербад ничего не ответил, тяжело вздохнув.
В этом городе стены повсюду, мрачно усмехнулся Хушедар. А что там? За той колоннадой? Слышите? Шум словно с торга
Персы прислушались. И, правда, с левой стороны доносились оживленные голоса. Они направились туда. Азербад шел, повесив голову. Шум нарастал, и вскоре догадка Хушедара подтвердилась под крытою колоннадою, в галерее, протянувшейся на целый стадий и спускающейся в долину Тиропион, шла бойкая торговля редкими и дорогими товарами. Здесь можно было купить даже южноаравийские благовония: ладан и смирну. Персы прошли мимо лавок, оставив без внимания призывы торгашей, расхваливающих свои товары, на некоторое время задержались возле помоста, где один из начальников народа иудейского разбирал гражданские тяжбы, и вскоре вернулись в притвор Соломонов, восточную колоннаду, через которую они зашли на Храмовый двор.
В притворе Соломона персидские жрецы увидели толпу, которая слушала проповедь одного из своих народных учителей. Некий почтенный старец с седою бородою и посохом в руке что-то громко, часто вознося взор к небу, восклицал на еврейском языке, который несколько отличается от привычного персам арамейского, а потому им трудно было разобрать смысл его слов. Но они поняли главное что этот человек наверняка знает иудейские Писания и может быть полезен. Внезапно, как гром среди ясного неба, весьма отчетливо прозвучало слово: «Машиах», и Азербад, словно опомнившись от долгого забытья, прокричал по-арамейски:
Где он? Где родился Царь Иудейский?
Мгновенно в притворе Соломоновом повисла тишина. Люди переглянулись. Старец прервал свою пылкую речь и гневно оглядел толпу, чтобы понять, кто осмелился на такую дерзость, и вскоре его взор уперся в смуглого юношу, одетого в белую длинную рубаху, который протиснулся вперед и низко поклонился ему:
Отец, прости, что помешал твоей проповеди, но выслушай меня. Мы, жрецы Господа Мудрого, прибыли из далекого Вавилона. Звезда, которая семьдесят дней подряд сияла на востоке, заставила нас отправиться в долгое путешествие и привела нас сюда, в Ерушалаим. Это та самая звезда, которая явилась год спустя после соединения планет Ормазда и Кейвана, предвосхитившего рождение нового Царя, который подобно Киру Великому будет править миром. И теперь наш путь окончен. Скажи нам, где родившийся Царь Иудейский, дабы мы могли поклониться ему.
Царь? Машиах? Царь Иудейский? послышались взволнованные голоса в толпе. Старец, до сих пор долго и красиво говоривший, на сей раз не нашел, что ответить, и поспешно, стуча своим посохом, покинул колоннаду, поднялся по ступенькам и скрылся во внутреннем дворе Храма. Когда он вернулся назад в сопровождении нескольких священников и толпы левитов, в притворе Соломоновом было пусто
***
Вскоре после ухода старика внезапно появились люди, опоясанные мечами, и толпа, обступившая персидских магов, в страхе разбежалась. Вперед выступил командир воинского отряда, который сказал по-арамейски:
Царь желает вас видеть. Прошу пройти с нами.
Персы были напуганы появлением вооруженных людей и, взяв свои вещи, молча повиновались. Под конвоем они пересекли всю белокаменную площадь, минуя стены Храма, и через западную обнесенную колоннами галерею вышли к арочному мосту, перекинутому через долину Тиропион. Внизу шумела кривая торговая улица, сплошь испещренная лавками и базарами. Воины шли скорым шагом, и старик Хушедарбыл вынужден идти им под стать, но на мосту он остановился, чтобы перевести дух, и стоял, держась за каменные перила.
Пошевеливайся, гневно прикрикнул на него воин из конвоя, потрясая своим копьем.
Этот человек достоин уважения, выступил вперед Азербад. Дайте ему отдышаться и замедлите ход, иначе мы не пойдем с вами.
Командир воинского отряда криво усмехнулся:
Хорошо. Мы пойдем достаточно медленно.
Все в порядке, бледно улыбнулся Хушедар и зашагал дальше, стараясь не отставать. Вскоре они перешли на соседний холм, где располагался Верхний город Ерушалаима. Впереди возвышались три высокие красивые башни, построенные Иродом в память о самых близких ему людях: брате Фазаэле, друге Гиппике и любимой жене Мариамне, казненной по его приказу
Повсюду у подозрительного царя были свои люди, которые доносили ему обо всем, что происходит в городе. Шпион Ирода затесался и в толпе, которая слушала проповедь в притворе Соломоновом, а потому весть о появлении иноземцев, расспрашивающих о новом царе Иудейском, вскоре долетела до царского дворца.
Тем временем, персы прошли через площадь Ксиста, огромную крытую колоннаду, где по замыслу Ирода, как в греческом гимнасии, должны были упражняться обнаженные иудейские юноши, миновали пустующий дворец Хасмонеев и здание иудейского Совета и достигли крепостной стены, за которой укрылся от народа доживающий свои последние дни гниющий изнутри царь.
Гостей из Парфии Ирод принимал в одном из многочисленных залов своего дворца, в крытой колоннаде, увенчанной куполом из прозрачного стекла и окруженной восхитительным садом, в котором было множество арыков, где по камешкам текли ручейки. Ирод возлежал на золотом ложе, будучи в белоснежном виссоне, который закрывал изъеденное язвами обрюзгшее тело старого царя. Рядом с ним сидела молодая женщина, одетая в платье из полупрозрачной египетской материи, одна из наложниц Ирода, которая играла на позолоченной арфе. Он слушал ее сладкоголосое пение и, казалось, не замечал присутствия посторонних людей. Четверть часа персидские маги стояли в нерешительности, не зная, как повести себя, чтобы не навлечь гнева одного из сильных мира сего. Наконец, Азербад не выдержал и первым подал голос:
Марэ (арам. Господин), сказал он. Мы пришли издалека. Среди нас есть старец, он устал. Скажи, зачем ты позвал нас?
Музыка затихла. Царь поднял свой взор, в котором блеснул огонек ярости, но вдруг его лицо скривилось в притворной улыбке.
Добро пожаловать в Ерушалаим, сказал он, разглядывая гостей острыми глазками. Я слышал, вы пришли из Парфии. Как здоровье у царя царей?
Господин, заговорил Заотар, я главный жрец храма Огня, что находится в Вавилоне. И сюда нас привели не какие-нибудь мирские дела, а только знамение, которое было свыше.
Какое знамение? безучастно осведомился Ирод, переведя свой взор на полуобнаженную наложницу.
Звезда, которая однажды появилась на востоке, возвестив о рождении нового царя, вмешался в разговор Азербад.
Когда это случилось? спокойным голосом проговорил Ирод, не глядя на него.
Звезда, покосился на Азербада Заотар, появилась накануне первого дня нового года по нашему календарю. С тех пор прошло три месяца.
В этот миг в колоннаду вошел царский слуга, который с поклоном передал Ироду какой-то свиток. Тот, развернув его, прочел написанное, улыбнулся и проговорил уже веселым голосом:
Персидские маги, значит. Гостям в моей стране завсегда рады. Прошу вас проходите к столу и убедитесь в моем гостеприимстве.
Персы переглянулись. Азербад отважно проговорил:
Господин, не прогневайся на мои слова, нонет времени у нас на пиры. Нам бы найти Царя, который родился в Иудейской земле, дабы поклониться ему, и тотчас без промедления вернуться в свои родные края.
Ирод рассмеялся:
Да, вижу, вы сыты. Ну что ж, на нет и суда нет Что ж вы сразу ко мне не пришли? Зачем смущали мой народ в Храме?