Август был немало взволнован столь неожиданным началом дня и даже по-стариковски прослезился.
Достигнув исполнения моих желаний, о чем еще могу я молить бессмертных богов, отцы-сенаторы, как не о том, чтобы это ваше единодушие сопровождало меня до скончания жизни! воскликнул он и, движением руки показывая, что на сегодня довольно почестей, взошел по ступеням на помост и опустился в свое кресло. Рядом с ним сел второй консул, и Август, как принцепс, то есть первый сенатор, заговорил:
На повестке дня организация торжеств по случаю предстоящего освящения храма Марса Мстителя. Прошло сорок лет, как я дал обет богу войны воздвигнуть в его честь храм, если он подарит мне победу над убийцами моего отца. Он внял моим молитвам, и я отомстил. Брут и Кассий поплатились за свое предательство, а теперь
Сенаторы, вооруженные грифелями и вощеными дощечками, сидя в своих креслах, внимали словам того, кого они только что почтили титулом «Отца Отечества». Впрочем, из шестисот человек, которые присутствовали на заседании в курии, не набралось бы и сотни тех, кто искренне разделял слова Валерия Мессалы, человека, который сначала служил у Брута, потом перешел к Марку Антонию, а впоследствии стал верным соратником Гая Октавиана, когда тот еще не был обладателем священного титула Август.
После победы над Антонием и завоевания Египта, несмотря на настойчивые просьбы народа, Октавиан отказался от пожизненной диктатуры и даже провозгласил восстановление республики: «Из моей власти я передаю государство в распоряжение сената и римского народа». Империя Августа еще не очистилась от республиканских институтов вроде народных собраний. Впрочем, это никогда не мешало принцепсу подыскивать себе наследников, чтобы им завещать помимо всего прочего также и свою безграничную власть. Сначала он выдал свою единственную дочь Юлию замуж за некоего Марцелла, надеясь обрести в нем преемника, но, когда тот умер совсем юным, передал ее своему другу Марку Агриппе, Юлия в этом браке родила пятерых детей, в том числе Гая и Луция, которых Октавиан позже усыновил. Но внезапно не стало и Марка Агриппы, тогда Юлия досталась пасынку божественного Августа, сыну его жены Ливии Друзиллы Тиберию Нерону.
Тиберий на тот момент состоял в счастливом браке с добродетельной Агриппиной, которая родила ему сына Друза. Но, как говорится, не было печали, да черти подкачали! По воле Августа он был вынужден развестись с любимой женой и взять в свой дом в Каринах его дочь Юлию. Семейная жизнь не заладилась с самого начала. Правда, вскоре Юлия зачала ребенка. С рождением мальчика появилась надежда, от которой, впрочем, ничего не осталось, когда младенец умер. Юлия и прежде не отличалась целомудрием, а теперь пустилась во все тяжкие
Для того чтобы избежать позора, Тиберий отправился в добровольное изгнание на Родос, где он и пребывал четвертый год подряд. А вокруг Юлии, тем временем, ходили «табуны любовников», среди которых было немало всадников и даже сенаторов. Так, перед чарами этой ветреной красавицы не устоял Юл Антоний.
Малолетнего сына своего лютого врага Октавиан не только пощадил, но и ввел в свою семью, передав на воспитание своей добродетельной сестре Октавии, в надежде на то, что под ее присмотром из него вырастит настоящий человек. Только много времени спустя божественный Август уразумел, какую гадину пригрел на своей груди Юл за счет покровительства принцепса стремительно прошел все ступени карьерной лестницы, добыл себе консульство, стал наместником в одной из провинций, удостоился сенаторского звания. И, тем не менее, он не испытывал ни малейшей признательности к благодетелю, почитая его виновником гибели своего отца. Долгие годы Юл жил мечтою о мести и теперь, видя, как его враг принимает все новые и новые почести, он едва не выдал себя. Глаза этого брутального человека горели адским пламенем. В его душе клокотала жгучая ненависть, которая рвалась наружу. Семпроний Гракх, сидевший рядом с Юлом, заметил его состояние и тихо, улыбаясь, осведомился:
Юл, что с тобой? Ты себя плохо чувствуешь?
Консуляр, из груди которого рвался крик бешеной ярости, только что-то невнятное пробурчал в ответ и, едва кончилось заседание сената, сорвался с места и выбежал из курии. На римском форуме, как всегда, было много народа. Люди толпились у ростр, обсуждая городские сплетни, шумели возле торговых лавок и у колодца, облюбованного ростовщиками, играли в кости на ступенях и мраморных полах базилик, откуда вырывались увлеченные спором нарочито громкие голоса тех, кто завсегда участвует в гражданских тяжбах. Все шарахались от человека в сенаторской тоге, который был явно не в себе. Казалось, Юл готов расправиться с любым, кто встанет у него на пути. Его глаза налились кровью, и он как разъяренный бык рвался вперед, туда, где маячила красная тряпка
Он вбежал в дом Юлии, промчался через атриум и, оттолкнув в сторону перепуганную служанку, ворвался в опочивальню, где на широком ложе, устеленном лебяжьей периной, спала изнеженная матрона. Юлия, которая накануне допоздна веселилась на форуме, проснулась и, вскочив с постели в одной ночной рубашке, сотканной из полупрозрачной шелковой ткани, вскипела яростью и указала непрошеному гостю на дверь.
Юл Антоний не слышал гневных слов Юлии и глядел на нее таким же жадным взглядом, каким смотрит хищный зверь на стройную лань из засады. И он прыгнул! Мужчина, возбужденный страстью, разорвал одежды своей жертвы и прильнул губами к ее маленькой упругой груди
Слуги столпились у дверей господской спальни, но, услышав восторженные стоны своей хозяйки, вернулись к своим делам.
В объятьях любовницы Юлу, наконец, удалось успокоиться. Удовлетворив свою похоть, он заметно повеселел и, выскочив обнаженным в атриум, чем привел в немалое смущение служанку, приказал ей принести вина и фруктов. И, хлопнув по заду оторопевшую девицу, вернулся в спальню, где его любовница была занята важным делом лаская свою промежность, удовлетворяла саму себя. Наконец, она сладостно застонала, а потом еще долго лежала на постели, переводя дух. Глядя на это представление, Юл снова возбудился страстью и полез, было, к ней, но женщина его оттолкнула:
Ты слишком быстро кончаешь. Не хочу больше. Если тебе приспичило, удовлетворяй себя сам.
Юл без раздумий последовал этому совету и вскоре забрызгал семенем добрую половину спальни. Вошедшая с подносом в руках служанка так была потрясена этим зрелищем, что в нерешительности остановилась на пороге комнаты.
Что встала? прикрикнула на нее Юлия. Не видела голого мужчины?
Простите, госпожа, сказала служанка и, оставив поднос, поспешно удалилась.
Юл вернулся в постель, наполнил кубки вином и, передав один Юлии, залпом осушил второй и тотчас снова наполнил его. Обнаженная женщина не притронулась к вину и злобно глядела на своего любовника, который что-то без умолку говорил и смеялся собственным шуткам.
Чего прискакал ни свет ни заря, жеребец? мрачно осведомилась она.
Ты что, Юлия, какая муха тебя укусила? покосился на нее Юл. Я просто захотел тебя увидеть. Разве тебе было плохо со мной?
Хорошо, улыбнулась Юлия. Особенно в тот момент, когда ты меня поставил на четвереньки Между прочим, я дочь Кесаря и сама решаю, когда и с кем
Юл изменился в лице, он побледнел, затем побагровел:
Прости. Я плохо помню, как вообще пришел к тебе. Все было как в тумане!
Ты что, больной? покосилась на него Юлия. А еще консулом был
Нет, как бы неуверенно проговорил Юл и уперся совершенно бессмысленным взглядом в покрытый лепниной потолок спальни. Я в своем уме, но иногда Я только тебе открою эту тайну. Я слышу голос своего отца. Он зовет меня.
Отца? Марка Антония? переспросила она, как будто у Юла было несколько отцов. Да когда он уехал в Египет к своей царице, ты был еще совсем сопляк, под стол пешком ходил!
Не напоминай мне об этой мерзкой женщине, неожиданно вспылил Юл, и его лицо перекосилось от гнева. Это она и твой папаша сгубили моих родителей
Юлия, заметив его взгляд, совершенно безумный, перепугалась не на шутку, но вида не показала и тихо заметила:
Между прочим, мой папаша сделал тебя консулом Впрочем, ты прав, согласилась она, и адским пламенем вспыхнули ее глаза. Этот человек не только твоим родителям, но и мне и моей матери искалечил жизнь. Он пустил меня по кругу. Сначала подарил одному своему наследнику, потом другому, третьему Я стала разменной монетой в его политике. У меня не меньше причин для ненависти к нему, чем у тебя.
Мой отец, продолжал Юл, не слыша слов своей подруги, не обрел покоя, хоть прах его и предан был земле. Его тень блуждает во мраке преисподней и жаждет мщения Помоги мне, Юлия, сказал он и схватил свою подругу за руку. Помоги мне!
Мне больно, пискнула женщина, вырвав свою руку из его железной клешни. Что ты задумал?
Ты ничего не знаешь, с лихорадочным блеском в глазах говорил Юл. Сегодня раболепный сенат во главе с плешивым Корвином преподнес твоему старику титул «Отца Отечества». Какой позор! Как эти люди пали! Мой отец Мой бедный отец. Он ждет А его враг торжествует и с каждым днем становится только сильнее. Когда? Когда настанет время мщения? вскричал он вне себя от вновь нахлынувшей ярости.