Я держу слово, Произнёс Гохан и отсыпал торговцу ровно в три раза больше, чем он просил, никак не выразив эмоций внешне.
Зато Мирза смотрел на девушку с удивлением и явной толикой восхищения. Пусть он и поддался, но подобные скорость и точность поразительны даже для мужчины. Она явно сумела удивить, но Мирза никак не мог понять, что испытывает господин по поводу ситуации, и это угнетало советника.
Она стоит этих денег, как наложница? Наконец, спокойно произнёс Гохан, обращаясь к мужчине-торговцу, Я не отрублю тебе голову и не заберу деньги назад. Скажи, как есть.
Я продаюсь только в качестве воина.
И это было неслыханно. Говорить таким тоном с Султаном не имели права даже близкие родственники, а не то, что живая вещь.
Да как ты смеешь, дрянь
Работорговец замахнулся на девушку кулаком, но та быстрым и отточенным движением ноги ударила его по переносице и мгновенно повалила на землю.
К удивлению всей делегации, Гохана это позабавило.
Я во дворце разберусь, для чего именно я тебя купил. Тем не менее, я тебя купил. Мирза!
Повелитель?..
Сажай её в седло впереди себя, с тобой поедет.
Мирза поразился больше всех: Султан имел все основания для того, чтобы не просто повести рабыню пешком до дворца, он имел все основания казнить её на месте!
Неужели Он всё-таки
Мирза, не стой на месте. Хватай девчонку и сажай в седло.
Конечно, Мирза послушался, а девушка без малейшего стеснения приняла то, что оказалась в седле, предназначенном для мужчин, в платье.
Мирза специально чуть отстал от остальной делегации, чтобы уделить внимание незнакомке. От неё веяло сексом, но эта энергия была непривычной: слишком жёсткой, слишком агрессивной, она в какой-то степени ощущалась даже как мужская, а не как женская. При этом девушка не пыталась флиртовать: она держала настолько далёкую дистанцию, насколько это возможно, сидя в одном седле с мужчиной, не пыталась заговорить или невзначай коснуться руки Увы, Мирза не выдержал и заговорил сам:
Тебе действительно плевать на то, что тебя в любой момент казнят? Умерь пыл и прояви уважение.
Повисла пауза. Сначала парень подумал, что собеседница не ответит, но вдруг она спокойно произнесла:
Ты абсолютно прав. Я буду аккуратнее.
После такой вспышки и тут же явное проявление покорности. Вот тебе и раз! А, может, она хочет быть покорной именно рядом с Мирзой?..
Как тебя зовут? Спросил он.
Марьям, Назвалась она.
Ты исповедуешь нашу религию? По внешности и акценту мне показалось, что ты из Западной Страны.
Я действительно из Западной Страны, и это не моё настоящее имя. Но в вашей Стране я предпочитаю представляться этим именем. Настоящего, извини, не скажу.
Мирза добродушно произнёс:
А я Мирза.
Очень приятно, Мягко и вполне искренне сказала девушка, Я буду рада, если мы найдём общий язык, и ты поможешь мне освоиться.
Я помогу тебе, если только тебя не отправят в гарем. Туда мне путь закрыт.
Меня? Не отправят.
Мирза нагнал делегацию: буквально минут через десять все уже будут во дворце.
Глава 3 Окончательный выбор
Сам Султан зашёл в ту часть гарема, где были абсолютно обычные наложницы, жившие далеко не в роскоши. Украшений на них не было вообще, платья же были максимально простыми, хотя и новыми, и чистыми. Все девушки были значительно младше Марьям, что она про себя отметила. Она всё ещё была привлекательной, но уже не юной. Девушка не переживала по этому поводу: у неё более зрелая красота, в ней гораздо ярче проявляется «порода».
Мирзе путь был действительно закрыт в эту часть дворца, а Гохан сделал те же выводы о красоте Марьям, что и она, но, конечно, не озвучил этого.
Личное предупреждение для иностранных пленников, Произнёс он с явным сарказмом, Это гарем. Чистота, изучение этикета, языка, искусств. Возможность ходить на хальвет и получать за это лучшие наряды, лучшие украшения, жить в роскоши. Ты можешь быть наложницей, и тебе будет хорошо. Относиться к тебе как к полноправному воину, которому можно доверять, я точно не буду. Две дороги наложница или гладиатор.
Гладиатор, Тут же выпалила Марьям.
Воцарилась гробовая тишина, видимо, выбор Марьям шокировал всех. Девушка порадовалась, что никто не выдал что-то вроде драматического вздоха и не разыграл фальшивый обморок.
Гладиатор, Якобы, равнодушно, пожал плечами Гохан, Я снова лично покажу тебе условия проживания для этих рабов.
Гладиатор, Тут же выпалила Марьям.
Воцарилась гробовая тишина, видимо, выбор Марьям шокировал всех. Девушка порадовалась, что никто не выдал что-то вроде драматического вздоха и не разыграл фальшивый обморок.
Гладиатор, Якобы, равнодушно, пожал плечами Гохан, Я снова лично покажу тебе условия проживания для этих рабов.
Он провёл Марьям прямо на тренировочную площадку, где нещадно палило солнце, а мускулистые мужчины тренировались до седьмого пота. Наставник чаще бил их кнутом, чем давал дельные советы или позволял выпить воды.
Вон там, Указал Гохан на максимально пугающие клетки, Они живут. Не буду сгущать краски, сама всё прекрасно видишь. Кстати, отдельное место тебе никто не выделит будешь спать рядом с мужчинами, по нужде ходить рядом с мужчинами и переодеваться на глазах у мужчин. Ещё раз спрошу: гарем или арена?
Девушка ответила мгновенно:
Где я могу взять доспехи, меч и щит для тренировок?
М-да, Произнёс Гохан, садясь на кресло в своём кабинете, а не в тронном зале или в покоях. Несмотря на религиозный запрет, алкоголь, в том числе, и крепкий, Султан пил, причём довольно-таки часто. Да и опиумом так или иначе баловался, что уж тут? В этот раз опиума в его стакане не было просто портвейн.
Мирза относился к религии гораздо серьёзнее: об употреблении одурманивающих веществ он и думать не хотел. Если бы лучший друг был ему ровней, конечно, он бы высказал своё «Фи», но Султану-то его не выскажешь.
И тут же он задумался: а дерзкая девчонка смогла это сделать и заставила Гохана играть по своим планам.
Мирза выжидал. Он знал, о чём (о ком) господин начнёт разговор, но не знал, чего именно от разговора ожидать.
Несмотря на то, что Мирза был на год старше Гохана, и дружили они с детства, мысли и намерения Гохана всегда были для парня загадкой. Власть явно накладывала свой отпечаток: Султан, который был на год младше, по сути, представлялся Мирзе собеседником, который в два раза старше и опытнее его.
А вот Гохан почти всегда знал, что на уме у подданого, и это Мирзу подчас очень злило.
Ты ведь ей поддался? Спросил Султан, сделав глоток, Не обвиняю. Просто хочу знать, почему.
Я Мирза понял, что вряд ли сможет скрыть то, что явно симпатизировал девушке, которую выбрал и купил сам Султан, Мне не хотелось причинять ей вреда.
Тренировочным мечом? Вопросительно приподнял бровь Гохан.
Повелитель я
Да не мямли уже, говори честно! Понравилась?
Да, Пробормотал Мирза и добавил, Я поддался потому что я хотел, чтобы Вы её купили. Я не знал, что Вы сделаете с ней, если она проиграет глупейший спор, в который сама ввязалась.
Да я бы и так её купил, Вдруг признался немного захмелевший Гохан, Просто конкретно бы сбил цену, вот и всё. И сразу бы пресёк её разговоры о том, что она незаменимый боец. А теперь она находится бок о бок с настоящими, голодными до женского тела гладиаторами, которые в любой момент сделают с ней, что угодно. Сейчас моя цель сделать так, чтобы она не прошла тренировки и бросила чушь об арене.
А если она их пройдёт?
Мирза сам удивился тому, что он вот так легко и просто возразил Султану. Сам осмелел, что ли?..
Гохан не счёл эту реплику неуместной, он просто задумчиво выдал:
На арене она умрёт в первом же бою. Ты сам понимаешь.
И что что мы будем делать? Робко спросил Мирза.
Поговори с наставником. Прикажи, чтобы у неё не было ни единой поблажки: ни в плане физических упражнений, ни в плане боёв с соперниками, ни в плане ударов кнутом. Да, ей будет очень больно. Зато она выживет.
Мирзе пришло в голову точно то же самое, что и тогда, на рынке: эту девушку он называл вещью, но советник часто видел, как Султан ведёт себя с теми, кого действительно считает вещами. Нет, он не был груб или жесток к наложницам. Просто до Мирзы часто доходили слухи о том, что наложницы идут на хальвет нарядные, счастливые, уже заранее влюблённые А выходят минут через двадцать, и всю ночь плачут, уткнувшись в подушку. Мирзе казалось, что и господин об этом знал, просто ему было плевать на их чувства.
А сейчас он всеми силами хочет предотвратить смерть Марьям.
И Мирза с ужасом подумал, что он сам волновался за девушку, заведомо принадлежавшую другому, гораздо больше, чем следовало.
Марьям не без опаски, но прошла в ту камеру, которую ей определили для сна. Ужин ей ещё положен не был, но она особо не переживала: её организм требовал не так много еды. Доспехи и оружие ей пообещали выдать завтра. Сейчас нужно было наладить контакт с братством. Она села рядом с, как ей казалось, опытным и уважаемым гладиатором, и без стеснения произнесла: