а я? Я взрослее?
Внезапно мне пришло в голову, что, наверное, в чём-то я так и не смог повзрослеть. Наверное, только из-за этого, несмотря на уйму примитивизма Элдри, связанного с малым количеством прожитых ею лет, мне всё равно было комфортнее общаться с ней, нежели с прочими людьми. Она была открыта со мной. Говорила, что думала. Я поступал так же. Не хитрил в угоду неким социальным правилам. Я мог быть самим собой без ощущения внутренней настороженности, а она она научилась принимать это.
А затем ко мне пришло осознание, что я уже очень долго не отвожу взгляда от детей. За это время свечи основательно оплавились, и даже слуги нашли место, чтобы присесть. Поэтому мне пришлось изменить направление взора и продолжить слушать пение с большей сосредоточенностью. Однако Арнео уже заканчивал свою балладу, и подобной внимательности не потребовалось:
Тоска навек мной овладела.
Вопль горя горло обжигал.
Но на руки я поднял тело
И накрепко к себе прижал!
А после сам вырыл могилу
Да положил поверх бокал
Уйти сумел лишь через силу.
И каждый шаг болью кричал.
Песня завершилась на резкой ноте, которая действительно словно бы заставила всех присутствующих единовременно остановить биение сердец. Всего на пару секунд, но и этого хватило, чтобы прочувствовать чужую боль. Некоторые женщины приложили платки и рукава к влажным глазам. На лицах мужчин застыла серьёзная задумчивость. Я и сам как будто на миг обратился в статую. Мне стало понятно, что больше на сегодня мне не хочется никаких песен. Какая разница, чтобы там посчитают сэр Горт или Арнео? Мне просто расхотелось быть здесь. Я жаждал ощутить холод ледяных снежинок на коже, как тяжело вышагивает конь, пригибая свою голову, как жмётся ко мне Элдри, прикрываясь от свирепого ветра краем моего плаща.
Глава 2
Идём, резко сказал я развеселившейся девочке и, не оглядываясь и не прощаясь, схватил её за руку да пошёл за нашими пожитками. Дорогу я запомнил и в проводниках не нуждался.
Стоило мне войти в комнату, как я принялся собирать со всех поверхностей наспех разложенные для просушки вещи. Увы, они так и не просохли. Снежинки превратились в воду, впитались в ткань и уже не хотели покидать её. Выходить в таком на улицу было чистое безумие. Даже сквозь закрытые ставни слышались свирепые завывания вьюги. Вся одежда встала бы колом. И по этой причине я сложил всё своё добро в сумку, лишь вместо чёрного плаща накинул тёплый меховой. Внутрь него влага не пробралась, а в такую погоду он смог бы лучше защитить от холода. Элдри вот переодевать было нечего. Шубейка была у неё всего одна.
Одевай, снял я с крючка вещицу и кинул в её сторону.
Девочка поймала. Сумела даже ловко схватить брошенную мной шапку и почти что варежки. Почти что, потому что я раздумал кидать их ей. Они были слишком мокрыми и при такой погоде лучше с голыми руками, нежели вот так. Да и вообще они меня раздражали! Поэтому я с гневом отшвырнул их в угол комнаты.
Мы уезжаем? промямлила девочка.
Да.
Но здесь тепло и хорошо.
Мы уезжаем.
Мой категоричный тон не оставлял места для возражений. Элдри неловко напялила на себя толком не подсохшую шубейку, всё-таки подняла варежки и начала тихо шмыгать носом. Однако молчала девочка до последнего. Лишь когда мы вышли из замка да почти дошли до конюшни, она остановилась. И, ох, это было зря. Я вроде сразу обернулся, а малышка уже стала похожей на снеговика. Беспрерывно летящие с неба крупные хлопья снега кружились в безумной пляске. Они сыпались на землю так, будто хотели похоронить под собой всё сущее. Ведь, когда мы приехали в замок, сугробы были чуть выше щиколотки, а сейчас доходили до колена. Страшно представить, как буйствовала природа там, снаружи, где не было ни защитных стен, ни людей, смело протаптывающих тропы.
«Наверное, там хорошо. Там все бело, холодно и царит сама смерть», подумал я и расслабился. Представленное казалось мне идеальным. И оттого внутри меня зажглась неприязнь, когда Элдри, так и не делая ни единого шага вперёд, заныла:
Морьяр, я не хочу уезжать! Там темно и холодно!
Мы уезжаем.
Но я не хочу! она разревелась уже во весь голос.
Прекращай своё нытьё и иди сюда! сухо приказал я. После чего подозвал недовольного сонного конюха.
Мужичок не ожидал поздних визитёров в столь мерзкую погоду, а потому уже завалился спать. Моё появление откровенно раздражило его, ему уже сладкий сон снился, а тут может, потому и отговаривать от поездки он меня не стал? Лишь понятливо кивнул головой, зевнул да поспешил за моим Опалом.
Мы уезжаем.
Но я не хочу! она разревелась уже во весь голос.
Прекращай своё нытьё и иди сюда! сухо приказал я. После чего подозвал недовольного сонного конюха.
Мужичок не ожидал поздних визитёров в столь мерзкую погоду, а потому уже завалился спать. Моё появление откровенно раздражило его, ему уже сладкий сон снился, а тут может, потому и отговаривать от поездки он меня не стал? Лишь понятливо кивнул головой, зевнул да поспешил за моим Опалом.
Морьяр, начала тягать меня Элдри за пояс, рассчитывая тем привлечь моё внимание к себе.
Чего? хмуро поглядел я на неё сверху вниз и процедил: Ты меня плохо расслышала, что ли? Тогда смотри внимательно и читай по губам. Мы уезжаем.
Там было весело! Мы договорились завтра
Она что-то там завывала, утирала рукавом сопли, но я не слушал, а запрягал коня, выглядевшего ещё сердитее меня. Животное стегало себя хвостом по бокам и злобно пофыркивало.
Ты едешь? готовясь сесть верхом равнодушно спросил я и заставил себя обернуться. Взгляд уловил не только девочку, но и размазанный метелью силуэт Арнео.
Я хочу остаться!
Как знаешь.
В тот момент подобное показалось мне отличным выходом. В ушах зудело от плача, и всё, чего мне хотелось, так это промчаться по заснеженной равнине. А там, окончательно выбиваясь из сил и задыхаясь, вернуться на дороги междумирья. К себе. Домой. Окунуться в поток энергий, служить Тьме и забыть просто забыть обо всё этом! Я же маг, который всегда жаждал собственной власти и могущества! Я не должен купаться во всём этом дерьме и детских соплях! Я хочу на волю! Я миры хочу разрушать!
Морьяр! захлёбываясь от слёз, истошно закричала Элдри, когда конь сделал первые шаги. А затем она глупо бросилась за мной следом. Бежала как могла, хотя её маленькие ножки утопали в снегу. Девочка пару раз не удержала равновесие, упала, но она быстро поднималась и спешила ещё быстрее, не забывать кричать: Не бросай меня! Не бросай!
Вот дурная девчонка! Наверняка ей было бы лучше остаться. Старкания не участвовала в травле магов и вовсю старалась оградить себя от расползающегося влияния Чёрного Ордена. Надолго сил этой страны на такое сопротивление не хватило бы, конечно. Но большая часть жизни Элдри прошла бы относительно свободно и спокойно. Она умела разжигать огонь и знала фокус с огоньками. Вроде немного, но этого уже достаточно, чтобы жить независимо от взрослых. Даже если бы не нашёлся маг или колдун, решивший обучать девочку дальше, то она уже смогла бы заработать себе на хлеб. И пряники в её мешочке отлично доказывали это! Быть может, сэр Горт позволил бы ей прислуживать в замке, а там, глядишь, в неё влюбился бы какой из его сыновей. Элдри суждено было вырасти в красивую и благоразумную девушку. Это было бы хорошее будущее для неё и для меня, но неуклюже не сумев ухватиться за подпругу из-за неудобных варежек, она стянула их и быстро коченеющими пальцами намертво ухватилась за мой развевающийся меховой плащ.
Постой! окликнул меня и Арнео. Бог приложил ладонь ко лбу, чтобы стало удобнее видеть, а затем в несколько по-эльфийски изящных прыжков настиг нас. Куда собрался?!
Так важно?
Нет, в общем-то. Но, думаю понимаю, думать о таком небезопасно! И всё же, думаю, тебе стоит задержаться и поговорить со мной.
Да?
Да! его лицо выражало полнейшую серьёзность. Мы немного подтрунили друг над другом там в зале. Теперь пришла пора для взрослых бесед, а не ребячества. Я должен хранить этот мир, а потому призываю тебя объясниться. Требую этого на правах бога!
Я уже объяснил, что провожу эксперимент.
Брехня всё это! без тени сомнения сказал он и многозначительно поглядел на Элдри.
К этому моменту я уже успел посадить девочку перед собой и оттого не придал значения его взгляду. Мне было важнее смотреть на ребёнка, чтобы оценить, не упадёт ли она во время скачки. Я даже, на всякий случай, обхватил её одной рукой и скажу честно, стоило мне это сделать, как вдруг дышать стало легче и спокойнее. Мгновенно утратило свою былую силу желание мчаться в никуда по заснеженному полю. Захотелось действительно спокойно улечься у домашнего очага и устало прикрыть глаза, заснуть сном без сновидений.
Я больше не был одинок. И что-то в этом было. Я ощутил себя нужным. И не сказать, чтобы ранее я не чувствовал, что без меня кто-то никак не может справиться с чем-то элементарным, но это было нечто иное. Я знал, что важен для кого-то. От этого мне стало тепло.