Вот перед глазами появился колоссальный корпус тюрьмы. Бывший торговый центр на окраине Маше его история представлялась совершенно темной и запутанной. Откуда бралось столько вещей, чтобы заполнить здание из нескольких корпусов, раскинувшееся даже не на сотни, а на тысячи квадратных метров? И зачем нужно раскладывать одежду и продукты в подобном хранилище, ведь люди бы все мгновенно расхватали, оставив абсолютную пустоту? Так или иначе, теперь стеклянные стены скрылись за несколькими слоями кирпича. В Городе были и другие подобные здания, и все в основном использовались в качестве тюрем.
Издали тюрьма казалась крепким, даже величественным строением, но вблизи становилось заметно, что кирпич старый, разного цвета и качества, и положен крайне небрежно. Кое-где целые кирпичные блоки уже выпали, а изнутри проглядывало битое или целое стекло.
Скворцовы показали свои удостоверения охране, прошли внутрь здания. После тщательной проверки документов, поисков в списках и досмотра, получили пропуска и двинулись по проведенной белой краской полосе. Идти пришлось совсем недолго, ведь им нужно было лишь добраться до главного входа в тюремный лабиринт. Сам лабиринт, как поговаривали в Городе, был настолько запутанным, что даже бывалые охранники иногда терялись в бесконечных коридорах среди кирпичных и фанерных перегородок. В комнате ожидания оказалось на удивление чисто. Выкрашенные в коричневый цвет стены, деревянная скамья, на которую никто не садился, слегка потрескавшийся цементный пол Возле барьера, делившего помещение на две части, уже стояло несколько человек, ожидавших своих родных. За барьером разместились тюремные чиновники, лениво рылись в бумагах, сложенных стопками на столах, листали канцелярские журналы, перебирали картотеки. За спинами чиновников, в глубине комнаты виднелась еще одна дверь, из которой должны были выводить освободившихся заключенных.
Скворцовы присоединились к группке родственников. Оставалось еще двадцать минут до назначенного времени. Маша была бы не прочь присесть на пустую скамью, но не решилась. Минутная стрелка круглых настенных часов двигалась как будто нарочно медленно. Ожидавшие стояли молча, почти не двигаясь. Лишь иногда кто-нибудь переступал с ноги на ногу, да низенькая пожилая женщина тихо покашливала. Наконец брякнул засов с той стороны двери, и она распахнулась. Появился охранник в темно-синей форме, встал у притолоки. Потом один за другим вышли шестеро. Сергей был первым из них. Очень худой, в заляпанных цементом штанах, широком балахоне из мешковины, тюремной шапочке с номером
Охранник щелкнул щеколдой, открыл одну секцию в невысоком, по пояс барьере.
Освобожденные подошли к своим. Тишину даже сейчас никто не нарушал. Разговаривать здесь было не принято, да и не хотелось, слова откладывались на потом. Какое-то время в комнате висело молчание, практически неизбежное, когда близкие люди встречаются через много лет, да вдобавок при таких обстоятельствах. Мать уткнулась в грудь Сергея, прижалась щекой к шершавой мешковине. Потом оторвалась от него, раскрыла сумку.
Переоденься.
Достала плотно свернутую куртку, которую сын носил до ареста. Сергей быстро сбросил с себя тюремный балахон, под ним оказалась черная майка. Балахон вместе с шапочкой небрежно бросил на скамью. Надел на коротко стриженную темноволосую голову кепку, что протянула ему мать. Чиновник за барьером между тем оформлял документы, доставал бумаги из сейфа, внимательно сверял цифры и подписи. Потом следующий чиновник, видимо, рангом повыше, еще раз все проверил и перепроверил.
Сергей получил справку об освобождении, характеристику и, самое главное, удостоверение гражданина карточку из толстого картона, на которой была оттиснута печать.
Размашисто расписался в толстой тетрадке.
Ну, все, теперь я снова полноценный гражданин, Сергей улыбнулся как-то странно. Насмешливо, что ли.
Глава 2
Маша молча удивлялась тому, как непринужденно держится брат. Нет, она не ждала, что он будет каяться и падать на колени, как показывали в фильме на обязательных курсах бдительности. Там отсидевшие срок преступники поступали именно таким образом. Но все-таки ей представлялось, что Сергей будет чувствовать себя неловко. Хотя он не убил, не украл и вообще был ее любимым старшим братом, он нарушил Всеобщий Милосердный закон, значит, поставил себя вне общества и Города. Может, даже стал внутренним врагом. Сейчас, когда Городу особенно трудно, несмотря на предпринимаемые властями усилия, внутренние враги чрезвычайно активизировались. Так говорили по радио. Конечно, Сергей мог оступиться, попав под влияние своих ложных друзей, но Маша и раньше пыталась понять, как ей следует относиться к брату, когда тот выйдет из тюрьмы и вернется в семью. Радио учило: нужно быть бдительными, внутренние враги цинично пользуются родственными связями и кровными предрассудками. Впрочем, это было слишком сложно.
Сергей получил справку об освобождении, характеристику и, самое главное, удостоверение гражданина карточку из толстого картона, на которой была оттиснута печать.
Размашисто расписался в толстой тетрадке.
Ну, все, теперь я снова полноценный гражданин, Сергей улыбнулся как-то странно. Насмешливо, что ли.
Глава 2
Маша молча удивлялась тому, как непринужденно держится брат. Нет, она не ждала, что он будет каяться и падать на колени, как показывали в фильме на обязательных курсах бдительности. Там отсидевшие срок преступники поступали именно таким образом. Но все-таки ей представлялось, что Сергей будет чувствовать себя неловко. Хотя он не убил, не украл и вообще был ее любимым старшим братом, он нарушил Всеобщий Милосердный закон, значит, поставил себя вне общества и Города. Может, даже стал внутренним врагом. Сейчас, когда Городу особенно трудно, несмотря на предпринимаемые властями усилия, внутренние враги чрезвычайно активизировались. Так говорили по радио. Конечно, Сергей мог оступиться, попав под влияние своих ложных друзей, но Маша и раньше пыталась понять, как ей следует относиться к брату, когда тот выйдет из тюрьмы и вернется в семью. Радио учило: нужно быть бдительными, внутренние враги цинично пользуются родственными связями и кровными предрассудками. Впрочем, это было слишком сложно.
В конце концов, не ее это ума дело, решила Маша. Пусть другие ломают голову и ищут врагов в собственном доме. На крайний случай она всегда может посоветоваться с отцом.
А Сергей улыбался, как ни в чем не бывало. Да, он был очень худой, но Маше показалось, что плечи у него стали шире и взгляд совсем другой. Не такой, как прежде, слегка рассеянный, а скорее жесткий, не очень-то сочетающийся с улыбкой.
Документы остальных заключенных пока не были готовы, мать и сестра торопили Сергея на выход. В самом деле, зачем лишние минуты оставаться в том учреждении, куда лучше не соваться по доброй воле.
Сергей протянул руку, и товарищи по тюрьме ответили ему кто рукопожатием, а кто-то по-особому коснулся запястья. Возможно, это был некий знак, понятный только узкому кругу.
Пока, Серега, негромко сказал один из них, высокий молодой мужчина с холодными зелеными глазами, шрамом на переносице и заросшим щетиной подбородком. Может, еще когда пересечемся. Но только уже не здесь.
Обязательно пересечемся, пообещал тот.
Миновав последнюю проверку, Скворцовы оказались на улице. Отошли от тюрьмы подальше, потом остановились возле полуразрушенного панельного дома. Здесь уже можно говорить, не оглядываясь и не понижая голос, вокруг ни души. Действительно безлюдным и мрачным был этот Околотюремный сектор. Даже серые тучи на небе здесь казались особенно густыми, гуще, чем в других районах. Это, разумеется, была иллюзия. А вот Сергей смотрел на небо с явным удовольствием. Ему наверняка оно представлялось светлым и высоким, в отличие от потолка камеры.
Ну, как вы живете? Как вообще все вокруг? Лучше, хуже?
Мать пожала плечами.
Немного получше, вмешалась Маша, которой очень хотелось порадовать брата. Дома все в порядке. Уголь для печки сейчас доставать не трудно, мы можем хоть каждый день готовить на кухне. Всякие вкусности получаются. Мама с утра пирожки приготовила. Воду пускают почти каждый день. Помнишь, раньше приходилось договариваться с соседями, чтобы набрать побольше воды. А теперь напор нормальный.
Прогресс налицо.
Что?.. А я работаю на фабрике пластиковой продукции. Не слишком тяжело. Сутки через сутки. Так даже удобнее. После смены полдня, понятно, спишь Зато потом полдня делаешь, что захочешь. Иногда и спать не хочется. Вот сегодня, например
Машка, ты такая взрослая. Я даже не могу поверить, что это ты. Хотя, конечно, сразу тебя узнал.
Она взяла его за руку.
Да я почти не выросла ведь. Видишь, сапожки ношу прежние.
Все равно взрослая.
У нас правда все хорошо. Отцу нравится на новой работе. Они мосты ремонтируют Он попробует тебя в свою бригаду устроить. Представляешь, скоро можно будет поехать куда-нибудь далеко. Перебраться через реку. Это, наверно, ведь так красиво: едешь, а под тобой река
Конечно, красиво. Ну что, пойдем?
Он расстегнул застежку куртки, откинул воротник.
Все-таки воздух стал чище. Или так кажется, после пяти-то лет в клетке?
Мать опять обхватила Сергея за плечи и прижалась к нему. Наверно, оставалась бы в таком положении еще долго, но ей уже приходилось торопиться.