Сейчас короткий миг, принадлежащий только ей.
Тревожная мелодия «Кумпарситы» вывела ее из равновесия: на экране светилась аватарка улыбающейся мамы.
Алло, отозвалась девушка, подавив вздох. Все, веселью конец.
Стеша, что ты так долго? зазвенел требовательный голос. Мама никогда не работала, зато создавала уют и обустраивала быт своему мужу Стешиному отцу, видному адвокату, профессору кафедры гражданско-правовых дисциплин престижного московского вуза, автору бесчисленного количества работ в области сравнительного правоведения. Наверно, только руководя жизнью такого человека, как он, можно увериться в собственной непогрешимости.
К метро иду, мам. Только из университета вышла. Марго дипломную приняла, на этот раз без замечаний. Марго Маргарита Николаевна Зильбер научный руководитель, женщина сложная, болезненно реагирующая на знаменитого отца своей подопечной. Она несколько раз заставляла Стешу переписывать дипломный проект, требуя более глубокого анализа.
Мать фыркнула в трубку:
Да кто бы сомневался Слушай, захвати в супермаркете сыр вкусненький. Ну, ты знаешь, какой мне нравится. И не задерживайся. В семнадцать сорок пять чтоб дома была. Тебе еще надо переодеться к ужину.
Все ясно. «Переодеться к ужину» могло означать только одно сегодняшний ужин наверняка не будет семейным.
Стеша слушала материнские указания, лениво перешагивая через темные, покрытые ледяной крошкой лужи. Взгляд девушки неожиданно уперся в светлые глаза с искринкой. Они смотрели на нее как на старую знакомую, будто знали о ней больше, чем может знать прохожий. Высокий худощавый парень в темной военной форме сидел на скамейке и улыбался ей, а в серых его глазах плясали бесенята.
Стеша смутилась и ускорила шаг.
Глава 2. Сейшен
Конечно, Стеша не ошиблась.
Конечно, ее подозрениям было суждено сбыться.
Дома затевался грандиозный «сейшен». Начищено бабушкино столовое серебро, и выставлен хрусталь. Расправлены складки тяжелых штор в гостиной. Паркет отполирован до зеркального блеска.
На маме элегантные узкие светло-бежевые брюки и свободная блуза навыпуск, на изящной шее крохотный кулон с изумрудом. Золотистые волосы завиты и нарочито небрежно подобраны, оголив бархатистую кожу. Татьяна Николаевна в свои пятьдесят с небольшим могла дать фору многим двадцатилетним красавицам: стройная, ухоженная, уверенная в себе. На ее фоне Стеша выглядела неоперившимся утенком.
Ого, уронила девушка, вручая матери полиэтиленовый пакет из супермаркета и сбрасывая с плеча сумку. Это такой у нас семейный ужин?
Приходится заботиться о счастье собственной дочери вот этими самыми, уставшими от семейных хлопот руками. Мать театрально возвела ладони к потолку и закатила глаза.
Стеша тяжело вздохнула, прячась за дверью собственной комнаты: ясно, Олега позвали.
Олег Савельев потенциальный жених, которого родители прочат ей в мужья уже года два. Тогда он еще встречался с какой-то девочкой из Твери. «Провинциалка», как ее пренебрежительно называли за глаза Татьяна Николаевна и Ирина Антоновна, Олежкина мать, пришлась им не по вкусу: и наряды не те, и говор, и простовата, и наивна А в глазах этих двух замечательных мам это означало одно: увлечению мальчика необходимо положить конец. Олега быстро от нее «отвадили».
И стали все чаще звать на семейные вечера к Стешиным родителям.
Савельев не особо сопротивлялся. Балагурил, веселился, никогда ни на что не намекал. Звал Стешу то на концерт модной группы, то просто побродить по городу. Ухаживал не утомительно и довольно мило. Девушку это устраивало: полунамек на симпатию, легкое прикосновение, загадочная полуулыбка.
Ближе к Новому году стал все чаще бывать в доме, все чаще задерживаться у отца в кабинете, все добродушнее и шутливее волочиться за матерью.
В последнее время он стал смотреть на Стешу задумчиво и долго. Будто приглядывался.
Девушка под этим взглядом ежилась и холодела.
Вздрагивала невольно от попыток задержать в руках ее ладонь. Под столом прижаться коленом к ноге. Дотронуться как бы нечаянно до плеча, локтя, груди. Он ей нравился, Олег Савельев, будущий дипломат. Высокий. Красивый. Сильный. Уверенный в себе. И улыбка у него хорошая. И добрый он. И терпеливый. Это все головой хорошо понималось. Но сердце с обреченной тоской замирало, едва мелькала в телефоне его аватарка.
Ближе к Новому году стал все чаще бывать в доме, все чаще задерживаться у отца в кабинете, все добродушнее и шутливее волочиться за матерью.
В последнее время он стал смотреть на Стешу задумчиво и долго. Будто приглядывался.
Девушка под этим взглядом ежилась и холодела.
Вздрагивала невольно от попыток задержать в руках ее ладонь. Под столом прижаться коленом к ноге. Дотронуться как бы нечаянно до плеча, локтя, груди. Он ей нравился, Олег Савельев, будущий дипломат. Высокий. Красивый. Сильный. Уверенный в себе. И улыбка у него хорошая. И добрый он. И терпеливый. Это все головой хорошо понималось. Но сердце с обреченной тоской замирало, едва мелькала в телефоне его аватарка.
И сегодня сердце чувствовало неладное: хрусталь достали неспроста.
Ближе к половине седьмого вечера затрещал звонок, послышался шум: в холле басили и щебетали чужие голоса. Стеша в узких джинсах и не застегнутой еще рубашке собирала в высокий хвост волосы.
Стук в дверь и одновременное бесцеремонное нажатие на ручку заставили вздрогнуть и судорожно схватиться за пуговицы: в комнату проскользнул Олег. Сегодня особенно начищен, улыбчив и душно обходителен.
Ты чего тут копаешься? прошептал он, оглядывая ее с ног до головы взглядом, от которого хотелось закрыться. Притянул к себе за талию, сорвал поцелуй, не замечая воинственно выставленных вперед девичьих рук. Дыхание, горячее и тревожное, заставило сердце замереть. Его пальцы скользили по напряженным плечам девушки, по узкой спине, спускались все ниже
Стеша нервно выдохнула и рывком отстранилась:
Не надо.
Он сделал вид, что ничего не заметил. Улыбнулся беззаботно.
Ты в курсе, мы всем составом к вам пожаловали?
Так там твои родители?!
Он усмехнулся:
Так и я о том. Отправили тебя позвать предстать пред ясны очи.
Стеша почувствовала, как краснеет. И щеки, и уши, и шея, кажется, даже припухли от волнения. Олег хохотнул:
Брось! Ты их что, боишься?!
Не в том дело. Она с трудом подбирала слова. Я не ожидала, что они сегодня придут.
Олег улыбнулся еще шире. Аккуратно, чтобы не помять брюки, присел на подлокотник дивана:
А причину их прихода тебе рассказать? Или сюрприз хочешь?
Девушка почувствовала, что сердце оборвалось и с размаху словно ухнуло в ледяной колодец.
К-какой сюрприз?
Она понимала, что выглядит как последняя идиотка и так все ясно. Но неужели вот так, сейчас, при всех, ей придется принимать какое-то решение? Что-то правильное говорить, обещать? Радостно улыбаться? Стеша почувствовала, как ее захлестывает волна паники.
Олег понял ее замешательство по-своему. Прищурился, оценивающе посмотрел на нее.
К сюрпризу ты явно не готова, после чего по-хозяйски уверенно распахнул дверцы шкафа и вытащил тонкое шелковое платье, нежно-голубое. Вот в это переоденься быстренько, не признающим возражений тоном объявил он и, сунув платье ей в руки, выскользнул из комнаты.
Олег все обставил с большим пафосом. Падение на одно колено, прикладывание к руке, влажный взгляд, высокопарные речи полный голливудский комплект. Кто его надоумил неизвестно. Но обе маменьки умиленно складывали руки, вздыхали и закатывали глаза.
Уже составлены списки гостей. Выбрано место бракосочетания и свадебного пира. Уже продуманы развлечения и подарки молодым. Мама только изредка поглядывала на Стешу, справлялась, согласна ли она.
Та вначале кивала, выискивая в душе искорку радости и предвкушения счастья, потом перестала. Все решено без нее. Она перспективная карта в этой колоде.
Не козырный туз, конечно. Десятка не больше.
Отец после ухода гостей похлопал по плечу:
Не трусь, дочь. Олежка хороший парень, перспективный, серьезный, мотивирован на успех и к тебе хорошо относится. Вы только с детками повремените, чтоб и у него все сложилось, и ты не в домохозяйках осталась, с твоей-то головой. Я, кстати, с Василь Геннадьевичем уже все обсудил он тебя после института сразу к себе забирает. Завтра к нему съездишь, познакомишься поближе с будущим начальником. И там, он выразительно изогнул седую бровь, покажи себя во всей красе такая работа на дороге не валяется.
Итак. Муж выбран. На работу, считай, пристроена. Дом и дерево на очереди. С детьми разрешили повременить.
Дорога из желтого кирпича уперлась в ворота Изумрудного города.
* * *10 апреля