Он действительно трахал меня. Ритмично двигал бёдрами, насаживая на себя. Низ живота тянуло, а по телу прокатывались тёплые волны. Я уже успела забыть, что способна чувствовать. То, что происходило, было отвратительно примитивный грубый секс. Он брал меня, как дешёвую шлюху, тяжело дышал и говорил мерзости, а моё тело откликалось на это.
Рихард, давай зашептала, плохо понимая, что хочу сказать. О чём попросить.
Опять попыталась повернуться. Он не дожидался этого сам дёрнул назад и обхватил за горло. Нашёл мой рот и накрыл своим. Мне не хватало воздуха, я задыхалась, а он имел меня и целовал так, что я даже не могла подстроиться под это безумие.
Никаких «давай», рыкнул он и опять сунул язык в мой рот. Поцеловал глубоко и жадно. Оттолкнул и, взяв обеими руками, заставил меня выпятить зад.
Вот на это ты только и годишься, рычание и размашистое проникновение. Мой вскрик, и его шумное дыхание, сменившееся удовлетворённым, сиплым: Да
Он пульсировал во мне, наполняя спермой. Внизу живота было горячо. Моё собственное возбуждение требовало выхода, завершения. Кровь бежала по венам быстро, перед глазами стоял туман.
Неплохо, он несколько раз небрежно шлёпнул меня по заду. Но я ожидал большего.
Я приподнялась на дрожащих руках. С непониманием посмотрела на него.
Как ты не умела трахаться, так и не умеешь, выговорил он, застёгивая ремень. Неудивительно, что Афанасьев решил от тебя избавиться. Ты напоминаешь кусок моцареллы с подошедшим сроком годности жрать можно только с голоду.
Скотина, прошипела я.
К глазам подступили слёзы. Так резко, что я не успела справиться с ними. Грудь обожгло болью и досадой, сердце превратилось в жалкий комочек. Губы Рихарда презрительно искривились.
Теперь всё будет по-другому, повторил он, глядя мне в глаза. Я тебя предупредил.
Сказав это, он вышел из кухни. Я выпрямилась. Ноги подкашивались, коленки дрожали. Не помня себя, подошла к двери и ухватилась за косяк. Хотела было пойти за Рихардом, хотя зачем, толком не знала сама.
Входная дверь хлопнула, и в этот же момент по лицу потекли слёзы.
Ненавижу, всхлипнула я в пустоту и потихоньку заскулила.
Глава 3
Только оставшись одна, я в полной мере почувствовала собственную уязвимость. Стены квартиры мало чем отличались от стен тюремной камеры я была всё той же пленницей. Разница заключалась в одном сейчас у меня была надежда.
Подняв с пола халат, я укуталась в него. Вытащила из рюкзака дочери телефон и, вернувшись на кухню, открыла фотографии. Листала и мысленно просила свою девочку потерпеть. Представила радугу из трёх ярких полосок: серебристая счастье, синяя спокойствие, алая любовь. Мысленно протянула ниточку от своего сердца к её. В огромном доме Дмитрия, где все были друг другу чужими, за ней наверняка приглядывала няня. И всё. Дмитрий никогда не был щедрым на чувства. Порой мне даже казалось, что он совсем не любит дочь. Может быть, если бы я родила мальчика, он проявлял бы к нему больше интереса. Скорее всего.
Я сделаю всё, чтобы ты была со мной, прошептала, коснулась экрана пальцем провела по чёрным, чуть вьющимся волосам. Моя маленькая красивая девочка.
Вздохнула и отложила телефон. Внизу живота ныло. Когда у нас с бывшем мужем в последний раз был секс? Год назад? Может быть, и больше. Он не прикасался ко мне уже очень давно, и меня это радовало. Потому что его прикосновения давно не вызывали ничего, кроме отвращения и желания, чтобы всё скорее закончилось.
Я дотронулась до живота через халат. Сжала ткань. Вкус обиды и горечи, оставленный словами Арда, стал сильнее.
Ты должна выдержать всё, сказала я самой себе. В пустой кухне они показались очень громкими. Ради Алисы должна.
Прозвучавшее вслух имя дочери помогло мне собраться с силами. Я встала и тут же зашлась кашлем. Голова закружилась, меня резко повело в сторону. Чтобы не упасть, схватилась за край стола, на котором только что Ард поимел меня, как бульварную девку.
Этого ещё не хватало, приложила ладонь ко лбу. Наверное, у меня всё-таки поднялась температура, потому что чувствовала я себя отвратительно. Хотя от чего тело горело особенно сильно именно в тех местах, где до меня дотрагивался Агатов, сказать было сложно. Или как раз наоборот не сложно. Моё тело помнило его. Я помнила его.
Осмотрела кухню, с грустью вспоминая ту, другую, из нашего прошлого. Крохотная, со старыми, ещё советских времён шкафчиками и колченогими табуретками.
Осмотрела кухню, с грустью вспоминая ту, другую, из нашего прошлого. Крохотная, со старыми, ещё советских времён шкафчиками и колченогими табуретками.
Поспешно отогнав воспоминания, я поставила чайник. Когда-то нам казалось, что впереди вся жизнь. Она действительно была впереди, только сложилась не так, как мы представляли. По крайней мере, не так, как представляла я.
Семь лет назад
Твой Мухтар приехал, мама зашла в комнату и скептически осмотрела меня.
Торопясь, я выронила серёжку, которую всё никак не могла вставить в ухо. Посмотрела на маму с недовольством.
Я же просила тебя не называть так Рихарда.
А я просила тебя найти себе кого-нибудь получше, мгновенно ответила мама. Ты меня послушала?
Мы с тобой уже много раз об этом говорили, примирительно. Спор бы ни к чему не привёл, а я и так опаздывала.
Мы с Ардом договорились встретиться в семь. Обычно я не задерживалась, но сегодня всё буквально валилось из рук. Непонятное тревожное чувство, появившееся с самого утра, никак не желало отступать, и это мешало мне.
Мам, хватит, её молчание было уж слишком откровенным. Вдев-таки серёжку, я подошла к ней и дотронулась до руки. Я люблю его и тебе придётся с этим смириться.
Что он может тебе дать? Тина, ты же должна понимать
Я всё понимаю, перебила её. Взяла сумку. Ремешок неожиданно выскользнул, и сумка упала мне на ногу. Да что же такое, шепнула под нос. Старенький ремень лопнул. Давно нужно было сменить его, но мне было не до этого.
Мама молча смотрела сверху, и во взгляде её так и сквозило осуждение. Я понимала, что она хочет для меня лучшего. Хочет, чтобы мы выбрались из нищеты, в которую сбросили нашу семью девяностые. Сама я другого не знала, но по её рассказам поняла, что когда-то они с отцом были достаточно обеспеченными. Хорошая работа, квартира в центре, достаток. Но кризис лишил их всего, а потом отца не стало. Всё те же девяностые поножовщина и звонок из отделения. Мне было всего три, так что этого я тоже не помнила, но понимала, как тяжело пришлось маме.
Не хочу я замуж за богатого, кое-как пристроив ремешок на прежнее место, я встала. Обняла маму и улыбнулась: Вернее, я по любви хочу, мам. Мы с Рихардом сами всего добьёмся. За богатого по любви одно, а так качнула головой.
Иди уже, мама махнула на дверь. Мухтар ждёт.
Мам, с возмущением.
Она опять махнула на дверь, и я, цокнув языком, качнула головой.
Мог бы и зайти, выйдя на лестничную площадку, сказала я. Рихард протянул мне букет садовых пионов. Я вдохнула аромат. Исподлобья посмотрела на Арда. Прячешься от моей мамы?
Я ей не нравлюсь.
И что? хотела занести цветы домой, но он не дал. Обхватил меня за талию. Ард, это же не мама за тебя замуж хочет, а я.
Ты хочешь за меня замуж? хмыкнул он, опуская ладонь ниже.
А ты как будто не знаешь, улыбнулась и высвободилась. Перехватила его руку.
Не прошло и секунды, как мои пальцы оказались в его ладони. Под кожу тут же прокралось его тепло.
С этим тебе придётся подождать, с усмешкой.
А с чем не придётся? мы уже спускались вниз по подъездным ступенькам. Я первая, Ард за мной. Остановившись, я обернулась и игриво улыбнулась. Тревога отступила. Стоило увидеть его, почувствовать рядом, всё становилось не важным.
Скоро узнаешь, взглядом он велел мне спускаться дальше.
Нет, скажи! потребовала. Ард!
Он снова указал взглядом на лестницу. Поняв, что ничего не добьюсь, я бегом преодолела остаток ступенек. Рихард открыл передо мной дверь, и вместе мы вышли на улицу. Весна была ранняя, несмотря на самое начало апреля, слякоть уже успела подсохнуть, вовсю светило солнце, и заливались пением птицы.
Нам не туда, когда вместо того, чтобы свернуть к кинотеатру, Рихард повёл меня в противоположную сторону, остановилась я.
Туда, ничего не объясняя, он повёл меня к остановке.
Мы же собирались в кино
В кино пойдём в другой раз, он вроде бы говорил это легко, но в то же время как-то очень серьёзно.
Я приоткрыла губы, вглядываясь в его лицо. Хотела спросить его, что он задумал, но Рихард взял меня за злополучный ремень сумочки и подтянул к себе. Положил ладонь мне на затылок.
Я люблю тебя, Крис, сказал он, перебирая мои волосы. В глазах его больше не было задорных огоньков, а голос звучал бархатно.