Покинув терминал С аэропорта Шереметьево, Романов заказал такси и через час, рассчитавшись с улыбчивым водителем, вошел в огромное стеклянное здание Домодедово. Он прошел регистрацию, немного почитал новости в приложении, выпил капучино и рейсом одной из региональных авиакомпаний покинул столицу. Перед тем как поставить смартфон на режим полета, он увидел выскочившее уведомление новостного приложения: «Лидер Северной Кореи сделал шокирующее заявление!» очередная чушь желтой прессы, подумал он и убрал телефон в кожаный портфель. Спустя три часа Романов успешно приземлился в аэропорту одного из провинциальных городков недалеко от границы с Украиной. По пути к прежнему своему дому он заскочил в небольшой фермерский магазинчик, купил полголовки местного пармезана, ответил вежливой улыбкой на фразу полненькой продавщицы: «Давненько вас не было, все по заграницам?» и, вернувшись в такси, продолжил путь.
Бревенчатый сруб, построенный четыре года назад, встретил его волной хвойно-можжевеловых запахов, уютным теплом и абсолютной тишиной. Дом стоял на берегу лесного озера, в окружении красивых европейских домиков в стиле шале, эдакий кусочек альпийской Европы в глухой русской провинции. В небольшом поселке планировали жить состоятельные городские семьи, но большинство бревенчатых строений стояли без хозяев, заселены были всего три, остальные использовались как летние дачи.
Сутки Искандер отдыхал от длительного перелета, не прикасался к гаджетам, не читал новости, а просто блаженно спал, пил терпкое домашнее вино и с наслаждением смотрел, как за прозрачной стеклянной стеной поздняя осень превращается в раннюю зиму.
Когда на второй день после прилета он включил телевизор просто для того, чтобы фоном наполнить звуками кухню, среди шума новостных программ, музыкальных чатов и кулинарных сериалов, в одном из которых огромный волосатый шеф-повар кидал посуду в участников шоу, он услышал краткое новостное сообщение о вспышке нового вируса в Японии. Симпатичная женщина в строгом костюме ровным голосом вещала: «Переходим к зарубежным новостям. В Японии зафиксирована вспышка нового вируса, в городе Вадзима префектуры Исикава штаммом неизвестной болезни заразились более восьмидесяти человек. В населенном пункте введен карантин, специалисты уже работают на месте, по информации, причин для опасений нет».
Спустя сутки о новом вирусе наперебой говорили все новостные телеканалы, очагов оказалось несколько: Япония, Южная Корея, Китай, Вьетнам и Владивосток. Мир, несколько лет назад столкнувшийся с COVID-19, ощетинился барьерами. Поколения, прошедшие прошлую эпидемию и привыкшие к масочному режиму, без опаски восприняли ограничительные меры. На протяжении нескольких дней повсеместно вводились карантины, государства создавали комиссии по расследованию причин заражения, новостные паблики наполнились постами о новом вирусе, название которому пока не придумали.
Симптоматика не отличалась от гриппа, с одним огромным «но»: больные умирали тихо и быстро. Заразившийся просто сгорал за несколько дней от высокой температуры, не мог пить и есть, на второй-третий день не мог встать с постели, а спустя еще пару суток гипертермия на фоне обезвоживания приводила к поражению центральной нервной системы, свертыванию белка и смерти.
Власти довольно оперативно объявили общий карантин, ввели комендантский час и запретили жителям покидать свои дома, сообщив, что подвоз жизненно необходимых лекарств, продовольствия и воды будет организован. По улицам городов бодро катались большие военные грузовики, были организованы пункты выдачи, на которых специально обученные люди в защитных костюмах, протирая запотевшие стекла противогазов, выдавали ежедневные пайки.
Но не помог ни карантин, ни защитные меры чума расходилась по земному шару, сметая кордоны. Люди не склонны выполнять жесткие правила мгновенно, убедить всех в необходимости соблюдения самоизоляции невозможно. Всегда находятся нарушители режима, уверенные, что их «это не заденет».
Эпидемия шагала невероятно быстро, самолеты, вылетевшие в первые дни эпидемии из Японии, разнесли заразу по всей планете, беспрецедентная вирулентность делала свое дело. Через две недели после первых фактов заражения на мир обрушилась анархия. Правительства и лидеры государств самоустранились, некоторые лаконично выступили в СМИ, пообещав, что все вернется на круги своя, но это больше уверило людей в начале полного конца, чем подарило надежду.
Эпидемия шагала невероятно быстро, самолеты, вылетевшие в первые дни эпидемии из Японии, разнесли заразу по всей планете, беспрецедентная вирулентность делала свое дело. Через две недели после первых фактов заражения на мир обрушилась анархия. Правительства и лидеры государств самоустранились, некоторые лаконично выступили в СМИ, пообещав, что все вернется на круги своя, но это больше уверило людей в начале полного конца, чем подарило надежду.
Спустя пару недель после начала эпидемии Искандер Петрович доедал последние макароны и готовился к мясной диете. Чего-чего, а мяса в большом морозильнике оставалось предостаточно, одному на месяц хватит. Отдельную морозильную камеру в подвале дома решила поставить супруга, ей совсем не по нраву был запах лосятины и кабанятины, добытых мужем на охоте, по соседству с «экологически чистой» индейкой из сетевого магазина. За три недели он доел крупы, макароны, прочую бакалею и консервы и решил, что пора переходить на немного жестковатое, но питательное мясо северного лося.
Как и всякий запасливый мужик, не стесненный в денежных средствах, счастливый отец семейства в закромах хранил бутылок десять европейского коньяка, пару ящиков собственного вина, сахар, соль, консервы, замороженные грибы-ягоды и прочую мелкую гастрономическую приятность. В общем, обдумывая план своего выживания на месяц вперед, Искандер был уверен, что с голоду не помрет. Дальше он пока не заглядывал, надеясь, что наступит просвет, объявится правительство, и, посидев еще немного на карантине, он спокойно купит билет на самолет Москва Окленд и, пускай не на Новый год, весной уж точно обнимет сына. С лекарствами было потуже, кроме аспирина-цитрамона-парацетамола, флакона перекиси и пузырька йода, он не располагал больше ничем.
Но изо дня в день ситуация становилась только хуже. Если в первые две недели перебоев с электричеством не было, интернет работал стабильно, через приоткрытое на проветривание окно доносились отдаленные звуки лопастей вертолета, рычащие на трассе автомобили и сирены машин экстренных служб, то третья неделя безвылазного сидения дома была иной. Теперь в поселке и за его пределами стояла мертвая тишина, вертолеты пролетали раз в сутки, а сирены смолкли.
Искандер хоть и считал себя приспособленным к экстренным условиям человеком, но чувствовал дискомфорт от гнетущего молчания внешнего мира, мертвых соседских домов и постепенно заметаемых снегом дорог. Уютный европеизированный поселок превращался в заброшенную сибирскую деревню.
В третью неделю будущий островитянин, проснувшись ни свет ни заря, потому что в доме стало холодно, увидел под окном двух пушистых лисиц, наглыми глазами-бусинками смотрящими сквозь панорамное стекло.
Вымирание человечества способствует более спокойному и беспроблемному существованию других видов, например лисы обыкновенной, подумал он, такими темпами скоро мы вернем планету в первозданный вид.
«Экологически чистые» мысли явно бы понравились экоактивистам из Скандинавии, но на Романова они навевали тоску. Много путешествуя и привыкая к западному течению жизни, он уверовал во всесильность властей и послушно сидел дома, не покидая местожительство, не контактируя с людьми. Надеялся, что апокалипсис закончится сам по себе. «Он и закончился, видимо, все вымерли», с юмором думал он.
Черный юмор вернул его в реальность. А вдруг так и есть? Вдруг никого не осталось, настойчиво бормотал пессимистический голос в его голове. «Нет, не может такого быть, это просто временные трудности», упирался внутренний оптимист. И вот теперь после последнего разговора с женой и сыном ему предстояло решить, как двигаться дальше.
Спустя пару дней дисциплинированный мозг Искандера Петровича Романова выдал ему единственно верное решение задачи, как воссоединиться с семьей в условиях глобальной эпидемии и еще черт знает чего. Из эфемерного расплывчатого тумана в голове возникал четкий план, обрастающий подробностями, мелочами и деталями. Можно было приступать к его выполнению.
Морозным вечером пятого декабря, когда Искандер с аппетитом (посетившим, между прочим, его первый раз с момента нервозного разговора по скайпу) едал стейк средней прожарки, наконец-то ожил телефон. Рингтон входящего звонка на айфоне словно спустил пружину внутри, он отбросил вилку, которая сбила солонку со стола, пересек комнату и схватил телефон.