Горькие и сладкие цветы судьбы
Ольга Панина-Смольская
© Ольга Панина-Смольская, 2022
ПЕРВЫЙ ОПЫТ
Глава 1
Два молодых человека шли по переулку маленького подмосковного посёлка, в котором любила отдыхать московская творческая элита. Первый из них, Георгий, которого все называли просто Георг, был начинающим, но уже заявившим о себе художником, а второй, Михаил прозаиком и драматургом.
Михаил на ходу пытался ответить на вопрос друга, почему он пишет такие несовременные вещи, которые, с точки зрения художника, можно было назвать «антиквариатом в прозе». Прозаик с жаром объяснял Георгу, что, на его взгляд, все устали от житейской суеты, неурядиц, погони за призрачным счастьем и хотят красоты и чего-то возвышенного.
Пока Михаил доказывал другу свою правоту, последний мысленно улетел в другие сферы, и глаза его уже привычно нащупывали подходящую натуру для очередной картины. Молодые люди проходили мимо сада, утопающего в августовских цветах, от которых веяло какой-то тревожной, обжигающей прохладой, и художник, утомившись от спора с прозаиком, стал заглядываться на эти цветы, на всё это многоцветное великолепие. Он почувствовал, что в груди у него что-то защемило, затрепетало, захотелось тишины и одиночества, чтобы полностью погрузиться в желанное состояние творческого экстаза.
Художник и сам не знал, зачем затеял спор с другом, что за муха его укусила. И зачем надо было заявлять Михаилу, что не стоит писать столь возвышенным слогом на такие далёкие от современной жизни темы? Да пусть себе пишет, если чувствует такую необходимость.
Ведь ты же ищешь красоту и пытаешься перенести её на свои холсты? настойчиво спрашивал Георга Михаил.
Да, но изображение на полотне и проза совершенно разные вещи, упрямо не соглашался художник.
Разве? А я уверен, что это суть одно, только формы выражения разные, горячился Михаил.
И где ты видел такую любовь, какую описываешь? Её нет в современном мире! Это чувства средневековых рыцарей к дамам своего сердца. А кто сейчас так любит и так верен? Георг усмехнулся, прищурив карие глаза. Его густые тёмные волосы «ёжиком» стали ещё ершистее (по отцу в нём текла греческая кровь, и он очень этим гордился).
Молодые люди остановились у ограды сада, вдоль которой шли.
Бессмысленный спор, я больше не хочу ничего доказывать это пустое! отрезал Михаил, сердито запыхтев и сверкнув сине-зелёными глазами. Его худощавая фигура будто ещё больше вытянулась и, казалось, выражала возмущение и несогласие, а светло-русые волосы рассыпались на два ряда и он их беспокойно поправлял.
Ну что ты так горячишься? У каждого своя позиция, примирительно сказал Георг, заглядывая другу в глаза. Да ты прямо кипишь!
Но успокоить Михаила было не так-то просто. Художник знал, что у друга вспыльчивый характер, тем более, сейчас была затронута самая его чувствительная струна.
Ну что, мир? доброжелательно, но твёрдо спросил Георг у Михаила. Я знаю, ты достойный мастер своего дела и пиши себе о том, что тебя волнует. А прения и критика только подхлёстывают художника.
Эти слова и умиротворяющая сила Георга подействовали на Михаила благотворно, он сдался, выдохнул и улыбнулся. В этот момент они вдруг увидели в саду, за пышными цветами, женщину, которую ранее в пылу спора не замечали. Она собирала хризантемы, в руках у неё был целый букет. Женщина подносила цветы к лицу, вдыхала их аромат и при этом задумчиво улыбалась. Тут она подняла голову и от неожиданности замерла, с удивлением взирая на молодых людей, точно лунатик, которого внезапно разбудили. Юноши растерялись, но лишь на секунду, затем сразу же нашлись, раскланялись и стали уверять хозяйку, что у них и в мыслях не было кого-либо потревожить они остановились у ограды случайно, увлекшись спором об искусстве и литературе.
Мы из Москвы, а здесь сняли дом на месяц, пояснил Георг. Я художник, а мой друг прозаик.
Вот оно что, улыбнулась женщина, выслушав их сбивчивые объяснения. Раз уж случай нас свёл, давайте знакомиться: меня зовут Ада. Если у вас есть желание, можете войти и посмотреть мой сад.
Юноши назвали свои имена и поблагодарили хозяйку за приглашение.
Проходите, сказала она. Я сейчас открою калитку.
Да это просто рай какой-то! восхитился Георг, шагая с Михаилом по дорожке вдоль ряда цветов. Он залюбовался пышными хризантемами, похожими на светских красавиц на балу, гордыми гладиолусами и георгинами, что горели как яркие флаги, прикоснулся ладонью к бархатистым головкам пёстрых астр и погладил холодные, будто неземные, лепестки роз.
Михаил отметил про себя, что на длинном шёлковом халате Ады играет рисунок из таких же ярких цветов, как и в её саду. Ада, которая шла впереди юношей, обернулась и сказала:
Вот какие цветы мне удалось вырастить! Разве я не молодец?
Молодые люди переглянулись, и лёгкие улыбки заиграли на их лицах непосредственность хозяйки их развеселила.
Конечно, у меня есть помощница, спасибо ей. Иногда приходила её дочка и тоже работала с нами. В саду всегда много дел. Для меня этот труд сродни смыслу жизни, как бы претенциозно это не звучало, пояснила Ада. А о чём вы спорили? Расскажите.
Юноши несколько смутились, но Георг сразу же ответил:
Это был вечный спор о красоте и любви, мы дискутировали о том, как лучше раскрыть эти темы в своём творчестве.
Интересно улыбнулась Ада.
Они подошли к беседке в виде летнего домика для чаепитий. Вокруг росли молодые деревца и зелёной стеной стояли высокие кусты роз, над которыми радостно гудели пчёлы и шмели, перелетая с цветка на цветок.
«Какое всё живописное и будто сказочное», подумал Георг.
А не попить ли нам чаю? спросила хозяйка.
Это было бы замечательно! обрадовался Михаил.
Вот вы мне и поможете вынести из дома чайник и чашки, ловлю на слове.
С удовольствием помогу, радостно согласился он. А наш художник пока полюбуется цветами.
Возьмите у меня хризантемы, несите их в дом, Ада передала букет Михаилу, а я налью воды в вазу.
Георг был рад, что его оставили одного. Он погрузился в созерцание прекрасного сада, который напоминал ему библейские райские кущи, и в то же время стал осознавать, что события развиваются как-то неожиданно, довольно быстро и что новая знакомая вызывает у него чересчур живой интерес. «Сколько обаяния в этой женщине! с восторгом подумал он. Неужели она живёт одна? Или у неё кто-то есть». Не успел он закончить свои размышления, как Ада с Михаилом вернулись.
Все уселись за столик в беседке, хозяйка стала разливать чай. Молодые люди залюбовались ею женщина обладала природной грацией, движения её были гибкими, а манера держаться простой и естественной.
Так в чём была суть вашего спора? спросила она. Я поняла, что вы спорили о том, как лучше раскрыть красоту и любовь в своих творениях?
Примерно так, подтвердил Георг.
Жизнь сама вам всё подскажет и жизненный опыт поможет. Но опыта у вас пока маловато, как я понимаю Однако, это поправимо, улыбнулась Ада.
Напрасно вы думаете, что только опыт всё решает, с вызовом заявил Михаил. Кстати, я хотел спросить: как ваше отчество? Просто по имени обращаться неудобно, ведь вы старше нас.
Какая удивительная вежливость! с иронией заметила женщина. Как говорил Лопе де Вега: «Ну что за вежливая грубость?». Вы подчеркнули мой возраст, мне это, конечно, не совсем приятно, но куда деваться: годы Правда, я их не замечаю и за цифрами не слежу. Обращаться ко мне можно без отчества, ведь вы люди искусства, а значит люди с другой планеты, и я того же поля ягода.
Вы пишете? с большим интересом спросил Георг.
Нет, ответила Ада.
А чем вы занимаетесь? Простите за любопытство.
Просто живу Георг уловил в её голосе отрешённость и скрытую печаль, смутился и решил не задавать больше лишних вопросов.
«Наверное, поэтесса, подумал Михаил. И чем-то напоминает Анну Ахматову в молодости: такая же стрижка, тёмные волосы, гипнотический взгляд, гордая осанка. Только нос не как у Ахматовой, прямой, а взгляд огромных глаз такой же глубокий: в них можно утонуть».
Как художник, хочу сказать, что вы всегда будете молоды и современны, несколько глухим голосом произнёс Георг. Я чувствую в вас какую-то колдовскую энергию она просто ощутима! Разве не так?
Возможно, Ада посмотрела на художника проницательным взглядом. Но не всё, что вы чувствуете, стоит озвучивать. Она подлила в чашки чай и подала гостям печенье.