Вот, прислушайтесь, братья! Так всем делать надо. Чем больше ваши корабли в губерниях, тем больше в империи флотилия! Может, есть ещё какие советы? Кто желает сказать слово мудрое? уточнил Артемий Афанасьевич.
Есть, батюшка Главный Кормчий. Я вот что у себя во Владимирской губернии делаю. Один наш брат специально на ростовщичестве служит. Тем, кто в долгах и расстройствах хозяйства находится, предлагает принять первое убеление, частичное лишение ключей ада. Многие соглашаются, а где первое лишение яиток, там и второе. Потом приглашаем новиков, недавно лишённых мужских причиндалов, на радения. Такой человек посмотрит, посмотрит и решится на полное убеление. Так как всем известно, нет удесных близнят и греховного ствола, нет причинного места, нет и греха. За это мы его долги прощаем или выкупаем эти долги у неправедных и денег на своё дело даём. А чтобы всё получилось в коммерции и в торговле, брата-наблюдателя ему приставляем на год-два, поделился своим путём привлечения в общину владимирский купец.
Вот, братья, вам и путь! Молодец, настоящий ты Кормчий, удовлетворённо похвалил выступавшего Непогодин, кто ещё поделится мудростью?
Можно я? заявил рязанский Кормчий.
Говори, Иван Михайлович, говори. Будь добр, сердечный! поддержал хозяин дома.
Мы, батюшка Главный Кормчий, вот как делаем. По солдатикам смотрим, они же служивые, поэтому бедствуют. Тяжело им, горемычным, служба, лямка солдатская тяжёлая. Хочется им отдушину иметь. Приближаем мы их, подкармливаем, семьям помогаем деньгами. Они к нам и отходят. Многие уже оскопились, первую печать на себя наложили. Уверовали в нас и наши помыслы.
Это правильно. Ещё покойный учитель наш Александр Иванович Шилов пример нам показал хороший, когда в ссылке в чужой стороне был. Он смог одним праведным словом унтер-офицера, который его охранял, в веру обратить и тут же убелить. Лишить его греха плоти. Там, в Шлиссельбургской крепости, многим повезло из рук самого Александра Ивановича веру почерпнуть. Человек десять он подверг огненному крещению, а то, может, и больше. Ни власти, ни надзор остановить праведное дело не смогли. Надо все возможности использовать. Учитель наш, Кондратий Иванович, за свою долгую и праведную жизнь сам собственноручно больше ста человек огненному крещению подверг.
Как в Орле, Кондратий Михайлович? Как у вас дела идут? Много ли новых членов на корабль вошло? Поделитесь, поучите всех. Может, полезно будет кому из присутствующих? спросил Главный Кормчий купец Непогодин.
Что касаемо солдат, займов и крестьянских детей, то у нас на это работа налажена. Но у нас, батюшка, ещё и два постоялых двора имеется. Мы, конечно, очень осторожно себя ведём, но всё же умудряемся корабль пополнять. Девок красивых мы наняли на обслугу вместо половых. Вначале долго с ними беседовали, к истинной вере приобщали. Смогли, приняли они огненное крещение первой печати. Теперь привлекают молодых да ретивых. Тех, которые больны лепотой женской. Пообщаются с месяц, другой с девицами, а потом и соглашаются на первое огненное крещение. Оно-то плотскому не особая помеха. Где первое, там и второе, через грех к святости идём. Вот так-то, батюшка! ответил орловский Кормчий.
Это не по правде учения. Это отступление от заповедей братушек и искупителей, Селиванова и Шилова, заявил один из приглашённых.
Что ж тут неправильного? Всё правильно, если новые члены прибывают в круг корабля, ответил Артемий Афанасьевич, а скажи, Кондратий Михайлович, как проводите крещение? Много ли гибнет людей?
Нет, батюшка, немного, за этот год только одного похоронили. Умер, не приходя в себя. Человечек у меня появился, веру крещением принял. Немного в медицине понимает. Огненное крещение проводит быстро и чисто. Заживает плоть что у мужиков, что у баб. При этом настойки всякие использует с ядовитыми грибами, волчьей ягодой, болиголовом. Иной человечишка заснёт, а проснётся уже на пегом коне.
Молодцы! Берите пример, братья, с голубей орловских. Я тоже поделюсь московским знанием. Скупаем мы все воровские вещи из драгоценных металлов, для этого специальных скупщиков держим. Переплавляем через наших ювелиров и продаём жеребцам мирским, доход хороший. Монеты старого чекана за бесценок скупаем, а затем на серебро их. Цена в изделии в два раза, а то и в три против покупочной возрастает. Посмотрите у себя, кто такой порядок не завёл, может, подумать пора об этом.
У нас в Костроме давно так, заявил один из гостей-купцов.
Вот видите, Илья Прокопович давно своим умом дошёл до разумной мысли. Да, братья, нам осторожными быть нужно. Дам я всё же наставления вам, хотя уверен, что и сами всё знаете. Однако напомню всё же. С чужими, жеребцами и кобылицами, надо таясь себя вести, в свои дома да в душу не пускать. Собак держите, да и ворота на замке. Ставни особо открывать не нужно, мирской человек-жеребец всегда на чужое добро с завистью посматривает. Меж собой ссоры сразу пресекать, а то иной раз свой, общинный братушка из-за злобы или обиды пакость может задумать и сделать. Женщины, принявшие веру и огненное крещение, под надзором должны быть. Баба, она завсегда баба, язык впереди ног бежит. Осторожней с властями, вспомните уважаемого моршанского купца Птицына. Всё у него было. Денег куры не клевали. Общество признавало и наградами баловало. Но жена одного из братушек, известного своей любовью и преданностью вере, предала его. Три девицы, которых он ввёл в веру, родителям рассказали, а те тамбовскому губернатору донесли. Не помогли ни расшитый золотом мундир бургомистра, ни регалии почётного жителя и гражданина, ни деньги, пожалованные на благотворительность. Понаехали враги из жандармского управления, и где он сейчас? Умер в ссылке, на каторге. Пострадал безвинно за веру и огненное крещение. Деньги все потерял, хозяйство разрушилось. Как завещали наши учителя, богатство наше наследовать должны только те родственники, кто принял веру и имеют печати. Если нет таковых, пусть наши братушки, белые голуби, завещают всё духовным братьям по вере. Детей меньше заводите. Говорите братьям о том, что от них одно разорение, учите слабых и заблудших. Так наши батюшки-искупители Кондратий Иванович и Александр Иванович нам завещали. Чужих детей для нашей веры хватит. Молитв ничьих не читайте, а когда в церквях бываете, не слушайте, и братьям с сёстрами наказывайте. Помните, нет геенны огненной, и нет терзаний после смерти.
Ещё долго беседовали гости за столом, обмениваясь новостями. Много было высказано советов и пожеланий. Наконец-то вечер начал подходить к концу. Все темы были изложены и переговорены. Артемий Афанасьевич встал и подал знак сидевшим, разговоры затихли.
На этом наше собрание предлагаю окончить. Всем спасибо за оказанную денежную помощь, всё пущу на развитие нашего дела да на подкуп властей. Предлагаю, братушки, остаться ночевать у меня, под каждого комната подготовлена. Под каждого слуга имеется. Если нет желания оставаться, то мои экипажи стоят у ворот, числом десять. А на дорожку или на отдых давайте нашу любимую песню-стих послушаем в исполнении нашего молодого братца. Именно ту, где говорится о нашем батюшке Кондратии Селиванове и его встрече с императором Павлом Первым. Не послушал он искупителя, вот и умер насильственной смертью, закончил Артемий Афанасьевич и подал знак слугам.
Вошёл молодой парень в хорошей одежде и, сосредоточившись, начал петь тонким голосом кастрата:
«А Царь сердцем встрепенулся,
На отца он ужаснулся.
И заплакал, затужил,
Всё собранья нарушил.
Послал скорого гонца
Отыскать своего отца:
Чтоб представить бы в столицу
Со иркутской со границы.
Скоро это сотворил,
К отцу двери растворил.
Он вошёл со бурным духом
И сам гордо говорил:
«Сотвори волю мою!
Теперь я имею власть:
Возведу тебя на трон,
Отдам скипетр и венец,
Если только мой отец».
Наш Батюшка Искупитель
Глаголил слово с высоты:
«Что греху я не отец,
Разорить пришёл в конец:
Чистоту буду любить,
Грех хочу весь погубить;
А во праведной семье
Буду в трубушку трубить,
Всех поставить, утвердить!».
Последнее четверостишие присутствующие за столом пропели вместе с певцом, встав и положив руки на плечи друг друга. Пропели трижды, тонкими фальцетами, раскачиваясь из стороны в сторону. Затем певец продолжил:
««А царь жёстко осерчал,
забыл первой свой начал:
Затворил он крепко двери.
«Не хочу быть в твоей вере;