Проклятие Кукуя
Тайны и были Немецкой слободы и её обитателей
Владлен Дорофеев
Посвящается памяти историков-архивистов
Виктора Беликова (ЦГАДА СССР РГАДА) и
к.и. н. Георгия Петрова (ЦГАЗ СССР РГАФД), помогавшим в работе над книгой.
Автор благодарит сотрудников Российского государственного военно-исторического архива, Российского государственного архива древних актов и Российского государственного архива фонодокументов за многолетнее сотрудничество и помощь.
Фотоматериал в книге использован из архива автора и свободного доступа в интернете и является иллюстрацией мыслей автора.
Издание третье, дополненное и переработанное 22.02.2022 г.
На обложке "Большой маскарад в 1722 году на улицах Москвы с участием Петра I и князя-кесаря И. Ф. Ромодановского", 1900, В.И. Суриков, Русский музей
© Владлен Дорофеев, 2022
Пролог
Вросший в землю, с оскальпированной крышей и обвалившейся штукатуркой стен, чёрной тенью в ясный день нависает сегодня некогда прекрасный Дворец над Яузой.
С его появлением Московский Кремль на десятилетия утратил значение официальной резиденции русских правителей. Здесь были отвергнуты многовековые традиции русской цивилизации и взят курс на создание империи «западного типа».
И как бы ни называли его в разные времена: Лефортовский дворец, Меншиковский дворец, Дворец Петра на Яузе, в истории это некогда величественное здание осталось символом России, поднятой на дыбы
Ровно триста лет исполнилось дворцу на рубеже тысячелетий.
В феврале 1699 года «Князь-папа всешутейшего и всепьянейшего собора» Никита Моисеевич Зотов освятил новостройку в честь языческого бога Вакха, прыгая с кадилом, распространявшим табачный дым. Трое суток гостей не выпускали из дворца и поили до смерти.
Долгими зимними ночами в Большой столовой палате Дворца на Яузе под покровом строжайшей тайны проходили первые собрания «Нептунова общества», по легенде созданного Петром Первым в Лондоне во время «Великого посольства» при участии магистра «Приората Сиона» Исаака Ньютона.
В дворцовых стенах молодой царь Пётр, в изрядном подпитии на первых русских ассамблеях, стриг боярские бороды и длинные рукава традиционных кафтанов, нанося публичные оскорбления его владельцам.
Здесь умер первый хозяин дворца, неуёмный кутила и царский фаворит Франц Лефорт, а другой сподвижник и собутыльник царя Светлейший князь «Алексашка» Меншиков прятал в местных подвалах сундуки с наворованными сокровищами.
Вслед за своей сестрой, великой княжной Натальей Алексеевной, надорвав в беспробудных увеселениях и без того слабое здоровье, в той же дворцовой спальне, в назначенный день своего бракосочетания, испустил дух малолетний император Пётр Второй. И пока его тело остывало, в соседних покоях бранились вельможи из Верховного тайного совета, выбирая на русский престол императрицу Анну Иоанновну. Здесь она признала ограничение своей самодержавной власти и здесь же от них отказалась.
Дочь Петра Первого Елизавета Петровна праздновала в его залах свою коронацию. А Екатерина Великая здесь чуть не сгорела на пожаре, а потом собственноручно готовила чертежи под дворцовую перестройку в главную московскую императорскую резиденцию. И только ненавидящий свою мать Павел Первый жил в соседнем Слободском дворце, а Дворец на Яузе отвёл для проживания дочерей.
Порой годы здание стояло в запустении после пожаров и чумы. Но всегда возрождалось ещё более величественным благодаря таланту гениальных зодчих своего времени Фонтана, Растрелли, Баженова, Казакова.
А вокруг дворца активно развивались Ново-Немецкая слобода, ставшая московским районом Лефортово, проживая свою историю, которую писали её высокопоставленные обитатели со своими тайнами и былями.
Дворец на Яузе стал сосредоточием легенд и загадок Немецкой слободы и русской истории почти на столетие. И лишь призраки Франца Лефорта и малолетнего императора Петра Второго, бродящие сегодня по ночам в древних дворцовых стенах, помнят о его былом величии и вечном проклятии
Протодьякон «Всешутейшего и всепьянейшего собора»
Портрет юного Петра Первого. Худ. Г. Мусикийский
Судьба здания, как судьба человека бывает счастливой, а бывает, что и не задаётся с первого дня и нависает над ним бесконечное проклятие. Смерти, пожары и эпидемии преследуют его на всем протяжении существования. Люди, населяющие дом, умирают в нём в самом расцвете сил, и порой десятилетиями строение стоит в полном запустении. Все эти напасти можно отнести к истории первого Дворца на Яузе в Немецкой слободе, и к судьбе его знаменитых хозяев и домочадцев, оказывавших из дворцовых палат огромное значение на судьбу России в течении десятилетий.
Началась эта драматическая история с порывистого решения юного Петра Первого стремительно возвести на берегу Яузы удивительные для Москвы того времени дворцовые палаты.
Но уже с бурно отпразднованного новоселья вокруг здания сложилась дурная слава проклятого места. И, конечно, не догадывался тогда юный царь, что в дворцовых стенах всего через несколько десятилетий прервётся род Романовых по мужской линии, во многом из-за его беспутной дёрганой личной жизни абсолютного монарха.
Многие поступки императора Петра Первого, названного «Великим», подчас, трудно понять, и, уж тем более, объяснить.
На улицах старой Москвы. XVIII век. Худ. С. Ефошкин
Вот отчего, будучи юным отроком, отошёл он от привычной жизненной колеи русских царей, от обычаев отцов и дедов?
Откуда такая ненависть ко всему древнему и к московскому?
Почему так резко и безжалостно он поднял Россию на дыбы?
Случайно ли возникло то особое внимание, которое уделял Пётр иноземной Немецкой слободе? Вряд ли только любовной страстью к немке Анне Монс можно объяснить его постоянное влечение на Кукуй. Предполагать подобное было бы наивно. Привязанность юного царя к этому месту Москвы, и, в особенности, к людям, населявшим его, была давней и прочной
Вечером 17 февраля 1699 года яркие огни праздничного фейерверка пёстрым калейдоскопом красок расцветили заснеженную Яузу. Вся Немецкая слобода, да что Кукуй, вся Первопрестольная высыпала из домов на мороз. Иногда потоки празднично разодетых зевак разгонял скрипящий рессорами возок важного боярина, заставляя пешеходов жаться вдоль заборов. Все спешили на высокий берег реки Яузы, кто поглазеть на новое московское чудо «большие каменные палаты», а кто по приглашению царя на новоселье.
Больше тысячи гостей собрались в главном парадном прямоугольном зале «большой столовой палате» дворца, которая имела десятиметровую высоту и занимала площадь более трёхсот квадратных метров.
«Этот большой каменный дом, писал военный советник барон Генрих Гюйсен, был выстроен за счёт царя из собственных его сумм». По его свидетельству, новостройка обошлась Петру в 80 000 талеров. Огромная сумма по тем временам!
Царь Пётр стрижёт бороды боярам. Худ. Д. Билюкин
Новоселье затянулось на трое суток. Всех посетителей заперли во дворце и выставили караулы. Гостям велено было спать по очереди, сменяя тех, кто «водил хороводы и прочие танцы»
Много душевных ран нанёс беспробудно пьяный в эти дни Пётр своим подданным под сводами этого дворца.
Сначала царь надругался над мужской честью именитых бояр и других гостей он остриг им бороды под вопли о пощаде: «Режь наши головы, бороды не тронь!».
Налог на бороды
Современному человеку трудно даже представить величину царского бесчестия. За подобное на протяжении веков по судебному уложению «Правде» князя Ярослава Мудрого полагался огромный штраф в 12 гривен, а по «Псковскому судебнику» XIV века за ущерб, нанесенный бороде, наказание было в два раза больше, чем за убийство человека 2 рубля! Огромные деньги в то время. Даже плевок в бороду считался оскорблением, смываемым только кровью.
Хотя указ «Бороду брить» Пётр издал накануне, 5 сентября (29 августа) 1698 года, всё равно трудно представить ужас и унижение царских гостей в те зимние дни! (По следующему указу 1705 года купцы первой гильдии должны были платить за право носить бороду 100 рублей, бояре, служилые люди, купцы второй гильдии по 60 рублей, а посадские 30 рублей! А в то время за один рубль можно было купить 420 килограмм ржаного зерна! Поэтому многие обрезанную бороду носили под рубахой на груди и просили положить её с собой в гроб после смерти, прим автора).